Воины вокруг молча опустились на одно колено и склонили головы.

Спустя минуту, Апра громко и чётко сказала:

— Альбин Антонин мёртв! Теперь я, Флавия Инвиктима, глава клана Серебрянная Кровь.

Потом Апра пошла к одному из воинов и положила свою руку ему на голову:

— Поднимись, Тит Веррес Агеласт! Ты будешь моим викариусом*. А я буду ещё занята какое-то время. Работайте. И не срамите чести нашего клана! А теперь, убирайтесь с моих глаз! Я сама вас найду, когда посчитаю нужным.

Воины в чёрном, молча подобрали тело убитого Альбина и растворились в ночи.

Я устало присел возле стены дома. Рядом сели мои рабыни.

— Удивила ты меня, Апра, признаю. Скажи, а что такого сделал этот Альбин Антонин, что у вас такая разборка произошла? — поинтересовался я. — Если не хочешь — не отвечай, я пойму.

— Он проиграл меня в кости, как последнюю шлюху. Проиграл меня главарю той банды, которую вы перебили тогда, а меня взяли в плен.

— А что это за клан такой — Серебрянная Кровь? И кто ты, Апра? — помолчав немного, спросил я.

— Если я расскажу об этом, Луций Апр, я должна буду убить тебя, и Луцию, и всех, кто живёт здесь.

— Тогда не говори — согласился я. — А теперь, отбой! Всем спать! Завтра нелёгкий день — будем устанавливать крышу на новую конюшню, и нам нужны будут силы. И не болтайте лишнего — целее все будем.

— Да, Луций — ответили мои женщины.

В эту ночь мы спали втроём на моём ложе, просто спали, обнявшись друг с другом. Было хорошо и спокойно.

Бурнус* — очень широкий, просторный плащ с капюшоном

Инвиктима* — неукротимая (лат.)

Мойры* — Богини Судьбы

Викариус* — заместитель, хранитель (лат.)

а следующий день мы таки закончили постройку конюшни. Работали все — и мужчины и женщины, и даже дети оказывали посильную помощь. И вечером пошёл дождь. Но наши животные уже ночевали в теплом и сухом помещении. И это был большой успех всех нас — меня и всех моих домашних. Большой труд был завершён и я распорядился на следующий день устроить праздничный обед, чтобы отметить окончание работ. Мы все заслужили этот маленький праздник.

А сегодня вечером мы девчонками перекусили тем, что было на кухне и без задних ног повалились спать. И спал я спокойно, потому что был уверен, что нападений и неприятных визитов в ближайшее время не будет, и это было хорошо.

На следующий день, после обеда, когда я прилёг отдохнуть, ко мне пришли Луция и Апра

— Хозяин, мы тут посоветовались с Апрой и решили устроить продолжение праздника. Вина ты хорошего не пожалел из погребов, поэтому мы требуем продолжения — сказала Луция.

— Продолжения? — удивился я, приподнимаясь на локте.

— Да, продолжения! — вступила в разговор Апра. — До Сатурналий* ещё далеко, и неизвестно, что и как будет завтра. Мы хотим праздника, сегодня, не откладывая на потом.

— Вот как? Мы же хорошо так попраздновали, вкусно и много! — улыбнулся я. — Чего же вы ещё хотите?

— Мы хотим представления! Мы хотим веселиться. Разрешаешь, хозяин? — вкрадчиво спросила Апра.

— Для рабынь, вы, девочки, слишком инициативны — рассмеялся я. — Разрешаю, конечно! Тем более, что работ на сегодня больше никаких не предвидится.

— Фу, Луций! — подошла почти вплотную Луция. — Какая работа?! О чём ты? Кстати, ты вчера ночью пообещал нас освободить, не забыл?

Апра пошла ко мне с другой стороны, тоже почти вплотную:

— Не забыл, хозяин? Ты пообещал. Слово твоё крепкое?

Я сел на ложе и сокрушенно покачал головой:

— Язык мой — враг мой! Не забыл, конечно.

— Да не сокрушайся ты так, хозяин — Апра лёгким движением погладила меня по голове. Я даже вздрогнул от неожиданности. — Ну, потерял ты деньги, заработаешь ещё. Рабынь потерял? Других себе купишь — спокойных и покладистых. А главное — молчаливых. А мы, всё — таки были рядом с тобой, когда тебе грозила опасность, защищали тебя, не как рабыни, а как свободные женщины, дрались за тебя. Неужели, ты такое забудешь?

Я рассмеялся:

— Хорошо, хоть привыкнуть не успел к вам. Да и вообще, нет у меня опыта владения рабынями. Да и рабами тоже.

— Ну, вот, значит и проблемы никакой нет. Когда ты нас освободишь? — спросила Апра, продолжая гладить меня.

— Ты бы уж помолчала, Апра! — хмыкнул я. — Ты можешь сама себе вернуть свободу в любой момент, что же ты играешь в рабыню?

— Играю, не играю… А может мне нравиться принадлежать мужчине и не знать слов «Хочу — не хочу» и «Буду — не буду».

— Вот как? — рассмеялась Луция. — Я об этом не подумала даже. Но что-то есть в твоих словах, Апра, интересное, а главное — эротичное. Насилие и эротика, похоже, они иногда идут рядом? Луций! Брал ты женщин силой, во время войн? Или, ты предпочитал покупать любовь продажных женщин, любовь быструю и дешёвую?

— Всякое было, девочки, всего не припомнишь. Дело солдатское…

— Ты ушёл от ответа, хозяин — продолжила Луция. — Ну, так тому и быть. И всё — таки, когда ты нас освободишь?

— Завтра. Нам нужно поехать в город по делам, заодно и ваш вопрос решим. Моё слово крепкое!

— Вот и проверим, Луций Апр — рука Апры соскользнула с моей головы и неспешно прошлась по моему плечу. — Проверим, насколько ты крепок в своём слове. И не только в слове…

— А теперь, хозяин, отправляйся к столу, там ещё наши продолжают посиделки, а мы тут всё подготовим к празднику и позовём тебя — Луция со своей стороны прикоснулась к моему плечу. — Иди, а мы приготовим праздник — тебе и всем нам.

Догадаться было нетрудно, что надумали девчонки. И всё — таки меня обдало жаром ожидания чего — то приятного и неизведанного.

Я вышел из дома и присоединился к нашим мужчинам за столом, которые попивали вино и рассказывали всякие истории, связанные с женщинами. Хорошо, что их жены разошлись по своим домашним делам и не слышали этих мужских разговоров, большая часть из которых были просто красивыми, будоражащими воображение, но никогда не реализованными сексуальными фантазиями.

Луция и Апра неутомимо носили в дом воду, дым из очага валил в быстро темнеющее вечернее небо.

— Ого, Луций, ты заставил своих рабынь уборку делать на ночь глядя. Не жалеешь ты их совсем, загонял по работам — гудели мужчины, попивая вино.

Подошла Луция, когда уже почти совсем стемнело:

— Хозяин, пошли в дом, нам помочь нужно.

— О! — засмеялись мужчины. — Иди, Луций, работу принимай!

— А — ну, рот закрыли, бездельники! — шикнула на них Луция. — Вот, я вас сейчас!

Мужчины прекратили свои шуточки — все знали суровый нрав Луции, а некоторые знали и её тяжёлый кулак.

Я попрощался и пошёл вслед за Луцией. Честно говоря, мне было не до праздника и я с удовольствием бы лёг спать.

Но, мои женщины решили иначе…

— Сатурналии* — Праздник в Древнем Риме проводился ежегодно 17 декабря — время, когда приходили к концу земледельческие работы и все стремились к отдыху и веселью в связи с окончанием жатвы. В этот праздник рабы как бы уравнивались в правах с господами в воспоминание существовавшего при Сатурне всеобщего равенства

Мы любили друг друга в этот вечер, и в эту ночь так вкусно, самозабвенно и без устали, словно в последний раз. Это было прекрасно!

А утром, мы отправились в Брундизий С собой я взял Марка — мне нужно было переговорить с префектом, чтобы он помог парню призваться в легионеры этой осенью.

Мы все были хорошо вооружены, кроме Луциллины, разумеется.

Я ехал с Луцией и Апрой в передней повозке, а Марк с Луциллиной во второй повозке. Везли с собой полотно, которое наткали женщины Ориенталии. Это на продажу. Марк знал торговца на рынке в городе, который всегда брал наше полотно и платил за него достойную цену. По крайней мере, поездка принесёт для моих домашних хоть какую-то пользу.

Мы с девчонками говорили мало — они откровенно дремали в свежем сене — умаялись за ночь. Зато Марк с Луциллиной, болтали без умолку, и смеялись. Я заметил, что молодые люди неровно дышат друг к другу с первых дней знакомства. И мне даже пришлось переговорить с Марком, чтобы он достойно относился к девчонке, а не то я буду очень зол, да и сестра Луциллины может и нож в бочину сунуть, если девочку кто попробует обидеть. А Луция девушка серьёзная, долго церемониться не будет.