Притчард открыл большой сундук, достал сияющий трофей из бархатного кокона и передал его Фетисову. Тот развернулся и пошел с ним к металлическому забору в сеточку. По другую сторону ждали несколько сотен его соотечественников, которые пришли отпраздновать замечательный момент. Они просовывали пальцы через забор, чтобы дотронуться до серебряной чаши и прикоснуться к истории. Чуть позже Кубок Стэнли привезли в главный офис ЦСКА – клуба, который воспитал всех пятерых игроков Русской пятерки «Детройта».

За пределами его дома в Торонто для Кубка Стэнли, пожалуй, не было более надежного места, чем в стенах этой выдающейся военной организации. Вот только Москва, когда-то входившая в список самых безопасных городов мира, менялась на глазах. КГБ ослабил свою железную хватку. Расцвела мелкая преступность, да и серьезные преступления перестали быть редкостью. Мало того, страна стояла на грани русско-чеченского конфликта. После развала Советского Союза чеченские сепаратисты в 1991 году объявили независимость. В конце 1994-го развернулась война. Она то затухала, то вспыхивала снова в течение пяти лет, пока наконец российские силовые структуры не установили шаткий контроль над регионом.

К другим проблемам добавилась русская мафия – таким общим термином описывали местные криминальные группировки. При отсутствии сильной милиции они росли как на дрожжах. Иными словами, НХЛ не могла рассчитывать на то, что правоохранительные органы гарантируют сохранность кубка.

Так что представители лиги не зря скептично относились к этой затее.

– Я разговаривал с парой человек, которые очень хотели украсть кубок, – рассказывает владелец «Голодной Утки» Даг Стил, самый известный владелец бара в середине и конце девяностых. – Они считали, что он здорово смотрелся бы у них на даче.

Канадскому экспату Стилу тогда было сорок шесть. Он родился в городе Тимминс, провинция Онтарио, а в двенадцать лет перебрался вместе с родителями в Новую Шотландию, где почему-то стал ярым болельщиком «Детройта».

Со Стилом меня познакомил наш общий знакомый Алан Адамс – журналист из Торонто, который, как и я, приехал в Москву, чтобы осветить для своей газеты прибытие Кубка Стэнли в Россию. Мы курили кубинские сигары и наслаждались затишьем перед знаменитыми «счастливыми часами», которые начинались в «Голодной Утке» в восемь вечера.

Стрелка часов едва перевалила за пять, но все места в клубе были уже заняты. Правда, еду и напитки заказали лишь несколько посетителей. Большинство просто сидели за столиками и на диванах, общались и спокойно ждали старта «счастливых часов», когда шесть рюмок тяжелого алкоголя (как правило, водки, текилы или джина) шли по цене одной. Так что если компания из шести человек закажет по рюмке, то за стол принесут тридцать шесть. Через час – в 21.00 – акция снижалась до пяти рюмок по цене одной. Эта прогрессия продолжалась вплоть до полуночи. К этому моменту в клубе уже творился бедлам. Алкоголь всегда приводил к желаемому эффекту – через несколько часов десятки людей, в том числе и молодые девушки, снимали с себя одежду и лезли танцевать на барную стойку.

За пару часов до начала этой акции Стил поднял непростую тему. Он и сам это понимал.

– Как думаешь, ты сможешь уговорить ребят принести кубок сюда? – спросил он. – Обещаю, что они об этом не пожалеют. У меня на этот счет большие планы.

Я поморщился. Не любил просить игроков и тренеров об одолжении. Я мог попросить пару минут на интервью или сделать фотографию для статьи, но не более того. Было лишь одно исключение – весной 1997 года от рака умер мой хороший друг и коллега по «Детройт Фри Пресс» Корки Майники. Он освещал НБА и был одним из лучших авторов своего времени, да и вообще одним из лучших репортеров, с которым мне довелось поработать.

Ему было сорок четыре. Это была огромная потеря для всех его близких, всех его коллег и тысяч читателей, годами следивших за его творчеством в Детройте. У Корки была прекрасная жена Валери и трое очаровательных детей, которые либо уже учились в колледже, либо собирались туда поступать. Спортивная редакция моей газеты организовала турнир по боулингу и закрытый аукцион, чтобы собрать деньги на образование его детям. И тут я не постеснялся попросить помощи у руководства и игроков «Ред Уингз».

Я никак не ожидал от них такой щедрости. Уехал на фургончике, который был доверху набит игровыми клюшками, коньками, свитерами, крагами, шайбами, фотографиями и многим другим – бо́льшая часть предметов была подписана игроками. Русские оказались особенно щедрыми. Они вынесли мне горы разной всячины – и всё с автографами. На закрытом аукционе удалось собрать тысячи долларов для детей Корки. Я вышел из боулинга с тремя благотворительными покупками, за которые отдал немалые деньги, – клюшки с автографами Славы Фетисова и Владимира Константинова, а также свитер Константинова с 16-м номером, на котором расписались все игроки Русской пятерки. Добавьте к этому бейсбольную биту с автографом Эла Кэлайна и коробку с кучей аккредитаций – вот и вся моя коллекция спортивных сувениров.

Большинство русских, которых мне довелось встречать, начиная с языковой школы в Калифорнии и вплоть до игроков всех команд НХЛ, были хорошими людьми с добрым сердцем. Одним из самых добрых, заботливых и щедрых был Слава Фетисов, которого, быть может, стоит считать самым известным и узнаваемым российским спортсменом. По крайней мере, тем воскресным утром на Красной площади это было очень похоже на правду.

Американцам знакомо это древнее брусчатое место для проведения парадов – именно здесь каждый год советское правительство наблюдало за тем, как маршируют их солдаты, и хвасталось своей военной техникой. В этот день рабочие всего мира объединялись в организованном представлении мощи и превосходства.

Тем утром было солнечно, но необычно прохладно и ветрено для середины августа в Москве, а на площади оказалось слишком шумно. Туристы спешили посетить Кремль, расположенный за высоким забором из красного кирпича, сфотографировать Собор Василия Блаженного – возможно, самую узнаваемую церковь в мире, откуда русские цари когда-то читали свои указы. Были и те, кто пришел выразить почтение к гробнице Владимира Ильича Ленина – вдохновителя революции и первого лидера СССР. Многие другие слышали, будто на площади можно будет увидеть известный хоккейный трофей из Северной Америки, и пришли на него взглянуть.

– Трудно даже представить, что Кубок Стэнли когда-нибудь окажется на Красной площади, – заметил Тодд Кармайкл, пришедший в компании Моник Кутюр. Оба были адвокатами из Оттавы, работали на одну московскую фирму. Они были вооружены фотоаппаратом и позировали на фоне игроков, которые гуляли с трофеем у Лобного места – говорят, именно там в XVI веке царь Иван Грозный рубил головы своим врагам. – Никогда не думал, что увижу это, – добавляет Кармайкл. – Да и москвичи из тех, кто в курсе, тоже очень рады.

Среди них был Андрей Чурсаков – сержант кремлевской стражи, державший в руках фотографию с автографами Славы Фетисова, Игоря Ларионова и Славы Козлова, на которой они позировали с кубком. Он был потрясен количеством звезд на этом снимке и сокрушался, что большинство лучших российских хоккеистов уехали в НХЛ.

– Я теперь хоккей уже не так часто смотрю, – объяснял Чурсаков. – Все же уехали. Но я начал смотреть НХЛ, чтобы следить за ними. Повешу эту фотографию у себя дома, на самом видном месте.

Игроки фотографировались по всей площади, а Козлов как самый молодой из этой троицы таскал повсюду кубок. На всех были свитера «Ред Уингз». Помимо этого Фетисов обвесил себя и другими ценными наградами, включая золотые медали. Люди не могли оторвать от ребят взгляд. Они смотрели не на кубок, а на тех, кто составлял ему компанию.

«Господи, это что, Фетисов?» – перешептывались в толпе. «Да! Это Фетисов. А вон Ларионов!» Людей вокруг становилось все больше и больше. Слава и Игорь подарили столько радости российским болельщикам – золото чемпионатов мира и Олимпиад, а теперь еще и Кубок Стэнли. И вот звезды среди своих почитателей на Красной площади.