Айзерман положил трубку и быстро ввел всех в курс дела. Пострадавших отправили в госпиталь Уильяма Бомонта в находившемся неподалеку от места аварии городке Роял Оук. Он и сам туда сейчас выдвигался.

– Тебе стоит поехать со мной, – сказал он, обратившись к Уортону. – Ты же физиотерапевт. Ты там нужен.

Игроки быстро разошлись и расселись по лимузинам. Все отправились в госпиталь. По дороге Айзерман позвонил Ларионову в надежде узнать дополнительные подробности.

– Игорь, что-то случилось с нашими русскими ребятами. Ты можешь попробовать дозвониться до Славы, Владди или Сергея Мнацанакова и узнать, в чем дело?

– Что случилось? – спросил Ларионов, который весь вечер провел дома после того, как отвез дочерей в бассейн.

– Авария какая-то.

Ларионов по очереди позвонил всем своим русским одноклубникам на мобильный телефон. Никто не брал трубку.

Тем временем его жена Елена включила телевизор. Про аварию уже сообщали на всех местных каналах. Скоро о ней заговорят и во всем мире.

Слава Фетисов до сих пор вздрагивает, вспоминая те события.

– Был сильный удар. Все вокруг сотряслось, – рассказывает он. – А затем стало темно.

Оглядываясь назад, Фетисов считает, что минибар, на который он закинул ноги, скорее всего, его и спас. При столкновении он немного затормозил инерцию хоккеиста, в то время как двух других пассажиров резко бросило вперед. Однако Фетисова все равно вышвырнуло в переднюю часть лимузина, и он оказался сверху другого человека.

– Смотрю – а это Сергей Мнацаканов, – продолжает он. – У него все лицо перекорежило от боли. А потом я потерял сознание…

Увидев аварию, люди из проезжавших мимо машин бросились на помощь. Бирмингемская полиция получила сигнал в 21.13.

– Прибежали люди, помогли нам выбраться из машины и положили на землю наших ребят, – воссоздает картину Фетисов. Он сразу понял, что его друзья в тяжелом положении. Они лежали без сознания. На Мнацаканова было страшно смотреть: хрустальный графин, находившийся у минибара, ракетой полетел вперед и разбил Мнацаканову голову, а осколки частично попали Сергею в мозг. Константинов выглядел так, будто он спит. Фетисов сначала подумал, что оба погибли. Затем он посмотрел на себя.

– Я мог двигать руками… Так я понял, что со мной все более или менее будет нормально. Но я был весь в крови.

Боль пронзала его грудь при каждом вдохе. Он сломал несколько ребер, и один из обломков проткнул легкое, а на ноге была серьезная рана.

В реанимации над ним колдовали сразу три врача. Вскоре он узнал, что все они служили в американской армии. Фетисов даже пытался пошутить на тему того, что это весьма иронично – ведь они лечили бывшего майора советской армии у себя дома в Соединенных Штатах.

– Это было забавно. Но я постоянно их спрашивал о ребятах. Где они? Как у них дела? – вспоминает Фетисов. – Врачи мне ничего не говорили. Они просто пытались меня подлатать.

Едва врачи успели закончить с Фетисовым, как в комнату в истерике ворвалась его жена Лада.

– Это был тяжелый момент для нее, – поясняет Фетисов, поскольку сотрудники госпиталя позвонили всем трем женам сразу и, видимо, перепутали информацию.

– Моя жена забежала в реанимацию. Она плакала, – продолжает Фетисов. – Ей сообщили, будто я без сознания и лежу в коме.

Тогда он впервые понял, как ему повезло и что у его друзей дела обстояли значительно хуже.

– Я все это помню, – добавляет он мягко. – Мне этого никогда не забыть.

Водитель лимузина Ричард Гнайда, которому тогда было двадцать семь, сказал, что уснул за рулем. Хотя ему вообще нельзя было садиться за руль – причем с точки зрения закона. Он и так уже был на плохом счету. Его дважды арестовывали за вождение в нетрезвом виде. На момент аварии у него не было водительских прав. У него отбирали их дважды – последний раз 17 апреля 1996 года. Он смог восстановить их лишь 22 января 1998 года.

Компания, предоставившая лимузин, даже в суде не смогла четко разъяснить, почему они позволили этому человеку, родившемуся в пригороде Детройта – Уэстленде, сесть за руль их автомобиля, в котором находились одни из самых любимых спортсменов города.

Пока врачи отчаянно пытались стабилизировать положение Константинова и Мнацаканова, убитые горем болельщики собрались у больницы. Люди приходили к месту аварии с цветами, приносили листочки с молитвами, воздушные шарики, мягкие игрушки и прочие атрибуты любви и симпатии.

В течение нескольких дней представители «Ред Уингз» занимали три больничные палаты. Жену Фетисова положили в четвертую, поскольку у нее внезапно обострился аппендицит и ей срочно потребовалась операция. Фетисову пришлось наложить несколько десятков швов на рану на ноге, а также надеть корсет на грудь, чтобы зафиксировать поврежденные ребра. Как только он собрался с силами, то тут же проведал своих друзей. Он чувствовал, что ничем не может им помочь. Оба были в критическом состоянии. Они лежали в коме, и положение их было тяжелейшим.

– Прогнозы с самого начала были ужасающими, – рассказывала годы спустя в интервью ESPN жена Владимира Константинова – Ирина. – У него все больше и больше опухал мозг. В какой-то момент врачи сказали, что ему осталось жить всего несколько часов.

Врачи с самого начала вели себя осторожно в разговоре с журналистами, поскольку хороших новостей у них по большому счету не было.

– Сейчас невозможно дать определенный прогноз на длительный срок, – заявил общественности хирург Джеймс Роббинс по Константинову. – Следующие несколько дней станут для него определяющими. Сможет ли он восстановиться? Безусловно… Мы в это верим и молимся за него.

Однако с физиотерапевтом команды и главой медперсонала Джоном Уортоном врачи были более откровенны.

– Команда рассчитывала на меня как на связующее звено между игроками и врачами, – рассказывал Уортон в интервью для документального фильма Джошуа Риля «Русская пятерка». У него была непростая задача. Согласно врачам, вероятность того, что Константинов и Мнацаканов выживут, составляла менее десяти процентов, поскольку оба получили серьезнейшие травмы.

– Эта новость была не просто шокирующей, а откровенно жестокой. Просто жестокой. Ну, вот как такое могло произойти? – сокрушался Уортон. – Они были самыми здоровыми людьми, которых мне вообще доводилось видеть. А Константинов и вовсе был самым сильным и смелым воином из всех известных мне спортсменов. Как он мог оказаться в таком положении? В это просто не верилось.

Водителя Гнайду осмотрели в больнице и выписали. Не считая пары царапин, он был цел и невредим. Ему оказали небольшую медицинскую помощь и отпустили. Врачи решили, что его спасла подушка безопасности. Впоследствии в его организме была обнаружена марихуана.

Старший вице-президент «Ред Уингз» Джим Дэвеллано смотрел на реку и беседовал с журналистом у себя дома, когда зазвонил его телефон. Он прервал беседу с репортером «Детройт Фри Пресс» Джейсоном Ла Канфора, который пришел сделать обширное интервью о длинном пути «Крыльев» к Кубку Стэнли. На часах было почти десять часов вечера. Ему позвонила Синтия Лэмберт, освещавшая матчи «Ред Уингз» на телеканале «Детройт Ньюс», и спросила, что он знает про аварию.

– Какую еще аварию? – ответил Дэвеллано.

Он положил трубку и тут же набрал владельцев клуба Майка и Мэриан Илич.

– Они знали чуть больше, – вспоминает Дэвеллано. – Дело было плохо.

Он тут же отправился в больницу.

Наставник команды Скотти Боумен находился тогда у себя дома в Баффало. Не прошло и двух дней, как он приехал, когда ему сообщили про аварию. Ранним утром в субботу он отправился обратно в Детройт, успев к моменту, когда врачи вводили всех в курс дела. Тем временем к больнице продолжали стекаться люди. Тем же утром они собрались на месте катастрофы и тихо преклонили колени, чтобы помолиться за игроков своей любимой команды. К полудню людей стало еще больше, равно как и принесенных ими подарков. К воскресенью толпа выросла до таких размеров, что полиции пришлось огородить место аварии желтой лентой, чтобы обезопасить скорбевших от проезжающих машин. Из-за сутолоки на этом участке трассы уже произошло два небольших ДТП.