— Ты аристократка, произнеси любую фразу с соответствующим тоном и голосом.

— Не с-соблаговолите ли… Ай! — получила ощутимый удар палкой по плечу.

— Для чего я тебя учил падению и перекатам? — менторским тоном начал учитель разбор полетов. — Я делал все медленно и несильно, а ты даже не подумала уйти от атаки. Что за фраза «с-с»? Ты же не бежишь с грузом в подъем? Продолжай.

— Не соблаговолите ли вы объяснить мне, — я упала на пятую точку, развернулась и ушла перекатом назад, встав на ноги и продолжая говорить, — куда я попала?

— Уже лучше, — довольно сказал он. — Продолжим.

И снова пошло обучение. Учитель часто менял темы, зачастую вообще не договорив фразу, и начинал новое объяснение, а спустя какое-то время возвращался к предыдущему. Кроме этого он заставлял меня бегать, прыгать, подтягиваться и отжиматься. И все время поил меня своими зельями, микстурами, настойками. Также он постоянно проверял мое состояние: пульс, зрачки, температуру тела, при этом подробно все объясняя. Удивительное дело, но я чувствовала себя очень неплохо, хотя и уставала так, что ложку несла ко рту чисто автоматически, а засыпала еще до того, как моя голова касалась подушки. В конце третьего дня он заявил:

— Ты полностью восстановилась, поэтому с завтрашнего дня начинаются настоящие тренировки. Про кровать с постелью можешь забыть. Да и про многие другие вещи тоже, — добавил он после короткой паузы.

На крыльцо мы вышли одновременно. Учитель с каким-то предвкушением, а я с мрачным видом, ведь там шел проливной дождь. Периодически долетали звуки грома, и, судя по всему, гроза приближалась к нам.

— Дождь. Замечательно, — довольно сказал он. — Тучи с севера — холодный, — он подставил руку под струи. — Еще лучше. Раздевайся полностью и час бега. Хочешь, носись вокруг, хочешь — беги куда вздумается, но чтобы ровно через час была здесь. Каждая неверная секунда десять отжиманий. Если умудришься простудиться, то после выздоровления, мы расстанемся.

Я вернулась, сняла с себя все, включая обувь, вышла на улицу и с мыслью: «Ну, это ерунда», побежала, сливаясь с лесом в одно целое. И уже на пределе слышимости услышала фразу:

— Этого я не учел, надо было давать в пять раз больше.

И застонала, что так опростоволосилась. Ну, кто мне мешал пробежать немного и только тогда слиться с лесом. Эх. Бежалось легко, я просто наслаждалась единением, знала кто, где сидит, куда надо поставить ногу, чтобы не пораниться. А вот со временем было не очень. Сама я как-то никогда не задавалась вопросом точного определения без помощи часов, а для леса его вообще не существовало. Поэтому пришлось прислушиваться только к себе. Вернувшись, первое, что услышала:

— Сто отжиманий.

«Ну, хоть не тысяча», — подумала я и принялась за отработку. Этот же гад, то есть мой учитель, устроился под навесом с самоваром, заварил травяной сбор, кстати, очень вкусный и полезный, и принялся читать лекцию по зельям. И вот тут я вообще отрешилась от упражнений, потому как читалась моя любимая тема. Это, конечно, не химия, но тоже интересная и полезная вещь. Весь сегодняшний день состоял у меня только из силовых упражнений и бега. И все это время я проделывала полностью обнаженной.

Еще не успев, проснуться, я откатилась в сторону, быстро поднимаясь, как учил Призрак. Тот с довольной улыбкой сжимал в руках палку как раз на том месте, где я лежала, и совершенно точно знала, что та только что остановилась и останься я там, то получила бы по… Я быстро прикинула свое положение, точно — по попе. И тут же прислушалась к творящемуся за окном. «Фух, дождя нет», — радость наполнила меня, но я постаралась не выпустить ее наружу.

— С сегодняшнего дня я начну учить тебя самообороне, — начал он лекцию после двухчасового бега с чурбаком в руках. — Ты гибкая, быстрая, ловкая и для тебя есть великолепный стиль. Правда, он также хорош и для мужчин, но они могут использовать и удары на силу, в то время как тебе до них еще очень долго, да и не особо-то и нужно. Смысл всего в том, что ты не отбиваешь удары, а подставляешь руки, или в некоторых случаях ноги, так, чтобы получался рикошет. Причем, совершенно неважно, чем наносится удар: рукой, ногой, палкой, ножом или саблей. Вон видишь набор, — я посмотрела на землю, где на подстилке лежали все перечисленные предметы, да еще не в одном экземпляре. Выбирай любое и старайся меня ударить. Если сумеешь достать, то получишь день дополнительного отдыха по своему желанию.

Мотивация была просто великолепной, и я с энтузиазмом принялась за ее воплощение. Выбрав то ли саблю, то ли шпагу, то ли шашку, не различаю я их, взяла в руку и, как бы пробуя баланс, ткнула им в учителя. И оказалась на земле с вывернутой рукой. Вскочив, я взяла в другую руку что-то из той же оперы и сделала несколько ложных замахов, от которых он отклонился, лишь чуть сместившись. И ударила сверху, вложив в удар все свои силы, и… осталась без оружия. Призрак каким-то ленивым, но быстрым движением подставил руку, что мое оружие заскользило по его предплечью, схватил у гарды и ловко вывернул из моей руки. Я захлопала глазами в изумлении, а учитель, перехватив его, тут же ударил меня. Тело сработало само — извернувшись, я перекатилась назад и встала с оружием в руках.

И началось. Я и в самом деле, проклинала себя за согласие, но только в первые две недели. Затем втянулась, и теперь уже не падала без чувств на пол или кровать, а вполне нормально ложилась и даже успевала немного подумать, прежде чем уснуть.

Земля, Россия, Москва, Лубянка, отдел К.

— Мы нашли его, товарищ полковник, — доложил молодой мужчина в звании капитана.

— Где? Как? — полковник посмотрел на подчиненного.

— Все, как и предсказывала прорицательница, — продолжил доклад тот. — Нашли девочку из видения, организовали ей переезд в детский дом, намекнули директору, что надо делать в отношении нее. Пристально, но, не привлекая внимания, следили за ней. В операции участвовали только его коллеги, целиком и полностью преданные нам.

— Насколько я помню, сбежала она еще два месяца назад, — сказал полковник, намекая, что времени прошло достаточно много для профессионалов такого уровня.

— Все верно, — подтвердил капитан, — но сенсоры говорят, что там в лесу находится энергетическая аномалия, работать с которой тяжело. А им приходилось это делать мало того, что скрываясь, да еще не привлекая внимания. А в нашем распоряжении всего десять человек. Вы же знаете, что Призрак был лучшим сенсором, поэтому малейшая ошибка привела бы к провалу операции. Сейчас место его вычислено и ему не уйти, но что делать с девчонкой?

— Убить, — жестко приказал полковник, — и никаких следов остаться не должно. Мало ли что ему захотелось молоденького тела и она не виновата, что очутилась не в то время и не в том месте.

Земля, Россия, лес, в десяти километрах от города N-ска.

Два месяца я занимаюсь, как сказал учитель, умением выживать. Полностью втянувшись в тренировочный процесс, я уже не испытывала тех страданий, что во время первых тренировок. Научилась многому, но, по словам учителя, в целом только начала обучение. Сейчас я тренируюсь отражать атаку саблей. Со слов учителя это мало где пригодится, но вот на востоке, где много любителей помахать саблями, и в Латинской Америке, где живут любители мачете, очень даже. Но именно с этим у меня не очень получается. Сначала присутствовал страх, а сейчас немного неправильно ставлю руку. Вот и получила несколько небольших порезов, которые сейчас заживлялись благодаря мази и повязке. Я же в наказание делала триста отжиманий и в данный момент поднимала тело в тридцать пятый раз. Отдавшись чувству, я перекатилась на спину, выставив сложенные клином руки и отводя удар палки в сторону. И тут же нанесла удар в коленный изгиб учителю, одновременно с этим хватая палку правой рукой и оттягивая себе за спину. Но застать учителя врасплох не сумела. Он не стал отпрыгивать или убирать свою ногу, а чуть развернув ее, пропустил под коленом, прижимая мою к земле. Удар второй ногой он блокировал. Вывернул палку из моих рук и…