— Тогда почему с “ничего такого”, — Игорь Юрьевич выделяет последние слова, — Влад бесится, как бык на красную тряпку?

Я пожимаю плечами. Взгляд от рук не отрываю. Становится еще более стыдно. Мы сидим молча. Только звук закипающего чайника разбавляет тишину. Раздается щелчок — вода вскипела. Игорь Юрьевич опирается ладонями на столешницу, чтобы встать.

— Я налью, — вешаю сумочку на стул, поднимаюсь и делаю пару шагов до навесных шкафчиков. — Вам какой?

— Черный, — ножки стула скрипят по полу. Видимо, Игорь Юрьевич развернулся удобнее. — Так что произошло?

— Мы поругались, — я завариваю две кружки чая, одну ставлю перед тренером. Сажусь на место, обнимаю ладонями керамическую поверхность своей кружки, дую на чай и делаю глоток. Горячо. Отставляю напиток в сторону, давая ему остынуть.

— Расскажешь? — тренер крутит кружку на столе.

Смотрю ему в глаза и киваю. С трудом произношу первые слова, а дальше меня уже не остановить. Раскрываюсь перед Игорем Юрьевичем все больше. Делюсь каждой мелочью из вчерашних событий, начиная с разъезжающихся дверей в торговый центр. Чуть ли не по секундам описываю поведение Влада. От воспоминаний сводит живот, грусть сдавливает сердце. Но почему-то мне кажется, что важна каждая деталь. После того, как проговариваю вслух, весь рассказ кажется нелепым, как и мое поведение. Придвигаюсь к стене и откидываюсь на нее, чтобы было удобнее сидеть. Спинка стула неприятно впивается в спину. Ерзаю, подтягиваясь чуть выше на сиденье. Желудок сжимается. Язык саднит. Все-таки обожгла.

Игорь Юрьевич молчит. И это хуже всего. Мне достаточно того, что я сама себя загнала чувством вины. Чужое осуждения меня добьет.

— Мда-а-а… — наконец тихо тянет он. — Давно такого не было.

Тренер складывает руки на столе, наклоняется, упираясь мощной грудью в них. Снова молчит.

— Я испугалась, — произношу на пределе слышимости.

— К тебе претензий нет, — Игорь Юрьевич смотрит в одну точку на стене. — Ты все сделала правильно. Его нужно было остановить, — он ерзает на сиденье.

— Думаете, Влад бы ударил? — вожу кончиком языка по внутренней стороне щеки. Я не хочу слышать ответ.

— Не знаю, — тяжело вздыхает тренер. — Он… непредсказуем.

Все-таки закусываю щеку. Больно. Пристально вглядываюсь в Игоря Юрьевича, подаюсь вперед, зажимая ладони между бедрами, плечи ползут вверх, будто съеживаясь от холода.

— Не мне тебе все это рассказывать, — тренер трет шею и делает глоток чая. Со стуком ставит кружку на стол. — Но ты все равно поймёшь рано или поздно, если уже не поняла…

— Что с ним что-то не так? — страшное предположение само слетает с языка.

— Нет, — поспешно возражает Игорь Юрьевич. — Не совсем. Это скорее как небольшой дефект в поведении человека.

— Дефект? — чувствую, как мои глаза округляется.

— Ну да, — тренер наконец смотрит на меня. Между бровей у него залегла глубокая морщина. Уголки губ опущены. У меня спирает дыхание. Сильнее стискиваю бедра, сдавливая зажатые ладони. — В общем, у Влада эмоционально неустойчивое расстройство личности.

Игорь Юрьевич замолкает.

Встряхиваю головой и хмурюсь. Чего? Что еще за расстройство личности?

— И это… — склоняю голову набок и смотрю тренеру в глаза, чуть приподняв бровь.

— Это…

Меня обдает воздухом от открывающейся двери.

— Тренер, я все, — знакомый голос раздается сбоку.

Медленно разворачиваюсь и натыкаюсь на тяжелый взгляд Влада. На нем черные льняные штаны и белая майка, на фоне которой татуировки кажутся еще ярче. На плече висит спортивная сумка. Он поджимает губы, скулы заостряются. Влад подбирается и выпрямляется. Хочет казаться еще внушительнее. Инстинкты внутри меня вопят об опасности — я невольно сжимаюсь на стуле.

— Привет, — пищу первой.

Влад молчит. Переводит взгляд на Игоря Юрьевича, задерживается, затем смотрит на стол и снова на меня.

— Привет, — глухо отвечает он, когда я уже почти мирюсь с тишиной. — По делу или просто так?

— Я звонила, — мне неудобно смотреть на Влада снизу вверх, но я не двигаюсь. Боюсь спугнуть его. Или нового скандала. Сама не понимаю.

— Я видел, — он скидывает сумку на пол и упирается плечом на косяк, засовывая руки в карманы брюк.

Давлюсь вдохом от этой наглости. Но быстро тушу в себе вспышку гнева. Я виновата, мне и извиняться.

— Ты ужинал? — мысленно бью себя по лбу за нелепый вопрос. Тереблю подол платья, собирая его в гармошку.

— У тебя какой-то своеобразный метод кнута и пряника: вчера пощечина, сегодня забота, — усмехается Влад.

Руки начинают потеть. Смотрю в пол. Нельзя злиться. Так мы точно ни к чему не придем.

— Влад! — Игорь Юрьевич поднимается из-за стола. — О воспитании вспомни. С девушкой своей разговариваешь же.

— Ну не знаю. Вчера мне показалось, что она девушка другого мужчины, — сарказм сквозит в голосе Влада.

Ну все, это последняя капля. Поднимаюсь и хватаю сумочку со стула.

— Знаешь что? — подхожу вплотную к Владу. — Да пошел ты!

Насколько хватает сил задеваю его плечом и выхожу в зал. Глаза щиплет, щеки горят. Нафига приехала? Чего я хотела добиться?

— Эра! — раздается сзади.

Не останавливаюсь. Шмыгаю носом и прибавляю шаг.

— Да стой же ты, — Влад хватает меня за локоть перед самым выходом. — Прости, ладно? — разворачивает меня к себе и берет за плечи. Пытаюсь сбросить его руку, но он держит крепко. — Слушай, правда, извини. Я перегнул палку… и вчера тоже.

Застываю. Вглядываюсь в его глаза. Сколько боли и обиды я еще готова стерпеть? Я ехала сюда поговорить. Но хочу ли я дальше его слушать? Да кого я обманываю… Конечно, хочу!

— Продолжай, — киваю ему.

— Пошли поедим. Там и поговорим, — Влад подталкивает меня в сторону выхода, машет кому-то сзади и идет за мной, так и не убирая руку с моего плеча.

В соседнем здании есть прекрасное кафе с деревянными столами и кожаными диванчиками. Мягкий свет создает домашний уют. Народу внутри немного. Мы выбираем дальний столик у окна. Садимся друг напротив друга. Забавная молоденькая официантка с забранными в хвост длинными русыми волосами кладет перед нами меню. Просматриваю блюда и не могу понять, хочу ли я есть.

Влад сразу заказывает овощи на гриле и цыпленка. Из напитков — лимонад манго-маракуйя. Он вообще не пьет алкоголь. Возможно, теперь я смогу понять почему. Тут же дергаюсь к сумочке и достаю телефон. Записываю в заметки название «дефекта» Влада, чтобы не забыть. Кладу гаджет на стол экраном вниз. Влад лишь поднимает бровь и складывает руки на груди, мышцы на бицепсах становятся еще внушительнее.

— Можно мне, пожалуйста, Цезарь с курицей и тот же лимонад, — отдаю девушке меню.

Она повторяет заказ, дожидается нашего кивка. Уходит. Мы остаемся вдвоем. Смотрю в окно. На фоне жилых домов и проезжающих мимо машин туда-сюда снуют люди. Несмотря на работающий кондиционер, чувствую, как потеют ладони.

— О чем вы говорили с тренером? — Влад говорит спокойно.

Вроде бы не злится. Поворачиваюсь к нему и тут же сглатываю. Пристальный взгляд — будто в самую душу пытается заглянуть.

— Ни о чем важном, — тянусь к пакетику с сахаром, торчащему из стаканчика рядом с салфетницей. Начинаю перебирать гранулы в нем. Немного успокаивает. — Я рассказала о вчерашнем. Он сказал, что с тобой такое иногда бывает.

Влад слегка сдвигает брови к переносице, открывает рот…

И в этот момент официантка ставит перед нами напитки. Напряжение, возникшее между нами, отступает. Синхронно откидываемся на спинки диванчиков. Я трубочкой перемешиваю лимонад. Влад делает большой глоток.

— Он еще что-то говорил? — слизывает капельку с губы. Выглядит горячо. Ощущаю неуместное возбуждение.

— Нет, — мотаю головой и тоже пробую напиток. — Ты нас прервал почти в самом начале разговора.

Смотрю Владу в глаза. Он что-то ищет в моем взгляде и, видимо, не находит. Кивает. Снова тишина.