На пробу я бросила взгляд на безэмоциональный профиль мужчины, затем аккуратно подвинулась на подушке ближе к вожделенному колену и тут же получила холодное:

— Не забывайся.

Жадина.

«Не забывайся»… Не забывалась бы, если бы ты не начал устраивать мне тут светопредставление, от которого сердце до сих пор успокоиться не может, а разуму впору скорую помощь вызывать.

Ладно… Ладно! Отвернувшись, я ровно проговорила:

— Досточтимый сейр Абенаж, я хотела бы отправить письмо. Можно?

— Молчи. Раздражаешь, — обрубил он.

У меня безграничный запас терпения. Был. Но в последние дни он немного поистрепался.

— Тогда может, мне уйти? — с раздражением спросила я.

— Азалия, — ледяным голосом осадил меня Ридрих.

Поняв, что сглупила, я повернулась к нему и, склонив голову, тихо проговорила:

— Прошу меня простить. Я забылась. У меня нет права решать, что мне делать, или быть недовольной. Сейчас я полностью в вашей власти, досточтимый сейр Абенаж.

Ответом мне было молчание. И когда я уже хотела было отвернуться и вновь начать наблюдать за залом, услышала резкое:

— Да. Именно так.

Только почему эти слова прозвучали так, словно Ридрих сам себя пытался убедить? Или мне показалось?

— Ты довольна, Святая? — услышала я сквозь сон.

Разум отчаянно цеплялся за остатки сновидения и пытался игнорировать все внешние звуки, но шипящий голос не отступал.

— Этого ты добивалась?!

Хмурясь, я перевернулась на бок, накрываясь с головой одеялом, прячась под ним от надоедливого голоса, но мое убежище вдруг сорвали прочь. Мозг подсказал, что что-то было не так, и меня тут же толчком выбросило из сна.

Я резко села. В чем дело?!

Одеяла на мне и правда не было, и ночной воздух холодил едва прикрытое легкой тканью ночной рубашки тело. Поежившись, я вгляделась в темноту, пытаясь найти смельчака, который мешал мне отдыхать после упорной подготовки к балу, но в комнате никого не было.

Нахмурилась. Приснилось мне что ли?

Со сна разум работал плохо. И хватило его только на то, чтобы сказать мне: «Забей», и уговорить меня лечь спать. И я так бы и поступила, если бы мое внимание не привлекло шевеление теней у столбика кровати.

Волоски на теле встали дыбом, я напряглась, всматриваясь в темноту и ощущая, как вверх по груди поднимается липкая волна страха. Я уже почти призвала Шу, но вдруг…

— Ты проклятье хозяина! — услышала я шипящий голос.

Малькут! Демон Ридриха!

Грудь обожгла волна облегчения, и я протяжно выдохнула.

Вот же… Напугал! Не спится ему!

— Чего тебе? — спросила я его.

С Малькутом у меня отношения всегда были несколько… Натянутыми. Друзьями мы не были, но и врагами тоже. А потому подобных фокусов я от него не ожидала.

Тени шевельнулись, и я теперь уже отчетливо смогла разглядеть в них фигуру демона. У него не было глаз, но его пронзающий взгляд я чувствовала всем телом.

— Не понимаю, почему хозяин все еще не убил тебя, — прошипел он, подплывая ближе.

Такие слова явно не то, что хочешь услышать спросонья посреди ночи. Я протерла лицо ладонями и посмотрела на Малькута через просветы меж пальцев. Может, я пропустила какую-то веху в наших с ним отношениях? Когда мы перешли от нейтралитета до «какого хрена, ты еще жива?».

— А почему он должен был меня убить? — спросила я, немного не догоняя происходящего.

От нас с разумом после таких внезапных пробуждений вообще мало что хорошего можно было ожидать. Зажигание у нас медленно срабатывало.

Демон фыркнул так, словно я спросила у него какую-то чушь, а затем вдруг оказался так близко, что я почувствовала исходящий от него слабый запах серы. Невольно я подалась назад, но Малькут не отступил.

— Не прикидывайся дурой, Святая! Таинство! Твоя жертва не была принесена правильно! — припечатал он, пронзая меня убийственным взглядом.

Чего?!

Так. К таким скачкам логических рассуждений мы с мозгом явно были не готовы.

— О чем ты? — нахмурилась я.

— А ты не догадываешься? — глумливо спросил меня демон.

Последнее, чем я хотела заниматься ночью, это играть в непонятные шарады с нечистью. Особенно, когда эти шарады касались Ридриха!

— Говори нормально! — приказала я Малькуту, потеряв терпение.

— Ты должна была умереть в том ритуале! — низким угрожающим голосом произнес он. — Но ты осталась жива! Жертва не была принесена в полной мере. Было пролито недостаточно крови. Ты должна была сдохнуть в том зале!

По телу стадом словно пробежались мурашки. Это еще что за новости?

В романе ничего не говорилось про то, что Кементина должна была быть убита. Лишь про то, что она должна была напоить своей кровью Ридриха, что я и сделала. Не может же быть, что автор написал неправду?!

— Ты должна… — начал демон, но замер на полуслове. — Хозяин зовет. Я еще вернусь, Святая, — угрожающе добавил он и исчез в темноте ночи, словно его и не было.

А я осталась сидеть с колотящимся сердцем и разрастающейся тревогой внутри.

Не может быть. Не может быть, что бы таинство было проведено неправильно…

Сглотнув, я уставилась в одну точку, а разум, судорожно переваривая полученную информацию, пытался собрать в кучу разбегающиеся в панике мысли.

Если хоть на секунду предположить, что сказанное Малькутом правда, если поверить в то, что я должна была принести себя в жертву, то получается… Получается таинство не было полноценно завершено.

Господи-ты-боже-мой… Меня окатило волной холода, окончательно прогнавшей остатки сна. Картина одна хуже другой стала вспыхивать в моей голове, лишь усиливая поток тревожных мыслей и вызывая царапающее чувство в груди.

Так. Стоп. Рано суету разводить.

Взяв себя в руки, я глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы успокоиться. Ничего еще не было ясно. Все, что у меня было - это слова демона. А демонам верить - себе дороже. Мне нужен был другой источник. В идеале - Ридрих. Но как-то слабо верилось в то, что если я подойду к нему с вопросом: «Хорошо ли ты себя чувствуешь, и не испытываешь ли ты вдруг ненавязчивого желания меня убить, что бы завершить таинство?», он не пошлет меня ко всем чертям.

Я потерла бровь. Тогда можно было зайти с другой стороны. Раскручиваем цепочку с конца. Как принести жертву во время таинства я узнала из романа, а в романе этим знанием обладал никто иной, как Лендрис Хельмвир, Святой и по совместительству мой биологический отец, который, правда, сейчас был заперт с легкой подачи моего злодея черти знает где.

Очередной тупик!

Нет, подождите-ка… Что сказал мне Ридрих, когда приехал за мной и взял отца в плен?

«Он будет твоим кнутом, Азалия. Будешь хорошей девочкой, и с ним ничего не произойдет. Ослушаешься и останешься сиротой. В этот раз по-настоящему».

«Я позволю вам увидеться после того, как ты сделаешь что-то полезное».

Ха-х… Так…

«Что-то полезное» звучало очень неоднозначно. А зная Ридриха, вдвойне неоднозначно. Растерев лицо руками, я протяжно выдохнула.

Нужно было ложиться спать. Утра вечера мудренее. Была у меня одна идея, которая могла сойти за определение «полезности» в классификации Ридриха, но сначала нужно было выспаться. Бессонницей я уж точно никому не помогу.

Выбравшись из постели я подобрала с пола одело, которое с меня стащил Малькут, снова забралась в кровать и, улегшись, закрыла глаза.

Спать. Спать. Спать.

Вот только дурные мысли все равно лезли в голову и отдохнуть, как следует, не получилось. Едва я проваливалась в сон, как меня снова и снова находили кошмары, где Адэйн убивал Ридриха, а я просто стояла рядом и ничем не могла помочь. Была абсолютно бессильной что-либо сделать и хоть что-то изменить.

— Святая Азалия, пора вставать… — услышала я голос Несси.

Глаза болели так, словно в них насыпали песка, а в висках слабо пульсировала боль - обычные подруги бессонницы. С тяжелым вздохом я поднялась и тут же увидела молчаливо стоящую у дверей Кементину.