И его взгляд… Благослови Господь, чтобы Ридрих смотрел на меня так почаще…

В черных омутах я читала обожание вперемешку с крышесносящим желанием такой силы, что даже устраивающие вакханалии черти смутились бы и робко прикрыли личики платочками.

Словно не в силах находиться от меня на расстоянии больше нескольких сантиметров, он подался вперед, и я ощутила его обжигающее горячее дыхание на своем лице.

— Ты с ума меня сводишь, — опасно низким голосом проговорил он, очерчивая пальцами овал моего лица и спускаясь ниже к чувствительной коже шеи. — Мой контроль летит в бездну.

Его руки сместились мне на талию и стиснули почти до боли, до безумия приятной боли, так что с губ сорвался стон, и он тут же поймал его своим ртом, а затем сместился дорожкой поцелуев к челюсти. И я снова почти потерялась во всех этих ощущениях, как вдруг разум воскрес из мертвых и выдал: «Контроль?! Какой еще контроль?! Долой его!».

И правда… Какой к черту, контроль, Ридрих… Если ты все еще думал о контроле, значит, я что-то делала не так. И эту оплошность нужно было срочно исправлять. Срочно!

Обняв его за шею и подавшись вперед, я выдохнула прямо ему в ухо:

— Сделай меня своей.

Бах.

Ураган Катрин или извержение Везувия не сравнятся по своей разрушительной силе с тем, как темная аура вдруг хлынула от Ридриха во все стороны. Я не успела ничего понять, а уже в следующее мгновение оказалась прижата к стене, встречаясь с кромешно-черными глазами мужчины.

Его пальцы подцепили мой подбородок, заставляя смотреть исключительно на него. И скажу я честно, настало то самое время для учащенного дыхания и плотно сведенных коленочек, потому что видеть Ридриха таким - стоящим на самом краю безумия было нечто наркотика, что вызывает привыкание после после первого употребления.

Я забыла, как дышать. Серьезно. Воздух застрял где-то между легкими и гортанью. А мой злодей, словно и не ведая, что со мной творил одним своим видом, склонился к моему лицу и угрожающе низко спросил, не отрывая от меня взгляда:

— И кто научил тебя такому, Азалия?

Ох…

Ну, как тебе сказать…

— Ты, — прошептала я ему в губы с улыбкой. — Ты учишь быть меня такой. Желанной. Для тебя.

И перехватывая инициативу в свои руки, я прильнула к нему и коснулась губами уголка его рта.

— Я только твоя, — прошептала я. — И ты только мо…

Но окончание предложение потонуло в стоне, сорвавшемся с губ, когда он овладел моим ртом. Это было чистое безумие. Ридрих был чистым безумием. Его губы и руки были везде, обжигая мою кожу прикосновениями и заставляя плавиться под его пальцами. А мне все было мало. Я отчаянно цеплялась за него, царапая его спину и прижимаясь к нему так тесно, словно могла стать с ним единым целым.

Мои пальцы лихорадочно расстегивали пуговицы на его рубашках, путаясь в петлях, а он просто к чертям разорвал мой корсет, и вдруг…

Вдруг он остановился.

Я сглотнула, не понимая, в чем дело, потянулась к нему, но… Ридрих оттолкнул меня от себя и буквально отлетел к противоположной стене, упираясь руками о деревянные панели и тяжело дыша.

Так. Так… Это еще что за фокусы?

Заведенная до предела, возбужденная и сбитая с толку, я подобрала лиф платья и прижала его к груди. Но не успела я и рта раскрыть, как меня вдруг парализовал страх.

Это было нечто, что я никогда не испытывала. Тот раз в таверне был цветочками по сравнению с тем, что я испытывала сейчас. Тогда у меня были силы на то, чтобы сбежать. Сейчас каждая клеточка моего тела была скована липкой паутиной ужаса, и даже вознамерься я уйти, то просто не смогла бы.

Тело не слушалось. Я могла лишь наблюдать за тем, как густая, темная аура, черными тучами окружала Ридриха, который, сцепив зубы, сражался с подступающей изнутри тьмой.

О, Боже… Какая же я дура! Вот, почему он сдерживался! Ну, конечно! Распаляя его желание, я неплохо подкормила «темную» его часть. И теперь… Теперь она хотела меня убить.

Господи-ты-боже-мой…

Мое сердце рвалось на части, пока я, одеревенев от ужаса, наблюдала за мучительной борьбой Ридриха с самим собой. И как бы отвратительно мне не было от осознания этого, но лучшее, что я сейчас могла сделать, это уйти.

Именно так велел мне поступить разум, однако…

Ноги просто не слушались. И сердце тоже отказывалось внемлить голову рассудка. Я же Святая, черт бы вас всех побрал. Почему я могла вылечить гангрену, но не могла помочь любимому человеку? Что если сила света поможет утихомирить тьму? Разве не так это должно работать?

Не прощу себе, если хотя бы не попробую.

Вновь и вновь преодолевая первобытный страх и пинками выталкивая его из тела, я обратилась к источнику силы в середине груди, но едва я коснулась его, намереваясь направить поток света в сторону Ридриха, как вдруг…

— Убирайся, — жестко приказал он, и панельная стена пошла трещинами.

Бам-с.

Я дернулась.

— Убирайся сейчас же, Азалия! Иначе завтра отправишься в империю! — процедил мужчина.

Его слова ощущались, как плевок в душу.

Я знала, что с ним творится. Знала.

В нем боролись тьма и свет. И когда первая одерживала вверх, это становилось опасно, ведь ей нужна была моя смерть. Я все это понимала, но на душе все равно стало паршиво.

Это было глупо и абсурдно. Ридрих лишь пытался защитить меня. Но чувства именно такие. Глупые и абсурдные.

Я вылетела из его кабинета, словно за мной по пятам гнался пожар. Коридоры и лестницы слились для меня в единую картину, и опомнилась я лишь тогда, когда оказалась в своей комнате.

— Святая Азалия! Что с вами?! — охнула Несси, тут же подлетая ко мне.

Я сглотнула и уставилась на узор паркета на полу.

— Все в порядке… — пробормотали мои губы.

— Ваша одежда! Боже!

Разве почти не теми же самыми словами он отослал меня после таинства? Он не хотел меня ранить. Не хотел, чтобы мне было больно. Он лишь хотел меня уберечь, но… Разве обязательно прогонять меня, как какую-то шавку?

Нет. Так не пойдет.

Я медленно выдохнула и вскинула подбородок.

— Набери мне ванну, Несси, — приказала я.

Старая горничная бросила на меня обеспокоенный взгляд, я же подошла к зеркалу, разглядывая укусы и алые отметины на коже. Сглотнула и провела пальцами по коже.

Он мог сказать: «Убирайся», слуге или своему подчиненному. Но не мне. И если он сам это еще не понял, то придется ему объяснить. Определенным способом.

У меня однозначно бывали деньки и получше…

«Призыв божественного воплощения требует определенного уровня божественной энергии равной воплощению. Рассматривая сущность Бога в этом контексте, напрашивается вывод, что Его появление потребует такого уровня силы, которой бы хватило на то, что бы вернуть мертвого с того света, что по всем законам мироздания невозможно», — читала я древнюю реликвию, найденную в хранилище храма, устроившись на кресле в библиотеке дворца.

Вчера я пробежалась по свитку по диагонали, выцепив из него главное - потребуется время. Много времени. Сегодня же я, засучив рукава, собиралась изучить написанное от буквы до буквы.

Ничто не должно проскользнуть мимо меня. Ни одна самая незначительная деталька. Ведь это может стоить нашего будущего с Ридрихом.

Моя решимость была близка к небесам, но если честно продиралась я сквозь написанное с трудом. По непонятной причине текст свитка больше напоминал не древнюю священную рукопись, а какой-то научный труд! Честное слово…

Помнится, в универе преподаватель поручил мне сделать доклад, и я долго провозилась в библиотеке, закопавшись в исследовательские статьи. Так вот, стиль написания был просто один в один, что наталкивало меня на определенные подозрения, пока, наконец, мне не встретилось словосочетание: «трансцендентный опыт».

Серьезно, так и было написано - «трансцендентный опыт». В древнем свитке.

Тут уже я не выдержала, и отложив его в сторону, отправилась на поиски истины, в которых помочь мне должен был обычный словарик. Благо в королевской библиотеке работала вполне себе знающая женщина, и мне не пришлось тратить сто лет на поиски нужной мне книги.