После разгрома штаба немецкой дивизии двинулись дальше, но особо далеко не продвинулись, пришлось снова встать и пустить вперед разведчиков. Хорошо хоть, что вставший на наш след немецкий батальон, по-видимому, все же встал на ночевку, так как арьергард его, так и не дождавшись, снялся с места и двинулся вслед за нами. Мы, двигаясь, как пьяницы, обошли большую часть немецких частей и вышли к линии фронта, где, встав километрах в пяти от нее, опять выдвинули вперед разведку. Время неумолимо утекало, но приходилось ждать, немцы точно не будут стоять тихо в сторонке и спокойно смотреть, как мы пересекаем их позиции. Пока не вырежем стоящий тут батальон, нам без боя и шума не пройти. К тому же место неплохое – дорога, а по ней сможем быстро уехать, так как колонна у нас длинная. С учетом бойцов генерала Севастьянова – полноценная дивизия, так что нам нужно будет около двух часов на переход через линию фронта, и если немцы нас засекут, то потери у нас будут большими.
Пришлось ждать смены караула, но чтобы не терять времени понапрасну, потихоньку изучали немецкие позиции. Хорошо, смена произошла быстро, ждали чуть больше получаса, зато узнали, где находится дежурная смена. Часовых резали сразу после пересменки, после чего, заблокировав землянку со сменившимися часовыми, дали сигнал остальным и стали ждать. Сменившиеся часовые точно спать легли, а вот разводящий и старший караула наверняка бодрствуют. Поэтому разведчики просто заблокировали ее, и если кто-то оттуда выйдет, то его тихо прирежут. В полпятого утра мы наконец тронулись в путь, когда бойцы стали резать спящих немцев, а разведка поползла уже к нашим. Если мы в темноте покажемся с немецкой стороны, да еще и на трофейной технике, то паника и дружественный огонь нам гарантированы.
Как раз к моменту выступления пришло сообщение от разведки, что они вышли к нашим и предупредили их. Уже около шести утра, в предрассветных сумерках, конец нашей колонны наконец пересек наши позиции. Всё, мы вышли к своим, после пересечения линии фронта проехали около десятка километров и встали на отдых в лесу. В принципе вполне можно было двигаться дальше, вот только зенитного прикрытия у нас слишком мало, в основном у меня, а у Севастьянова мало. Стоит только немцам нас засечь, как в небе над нами будут все время кружиться геринговские стервятники. Это будет их шанс поквитаться с нами за все наши художества в их тылу. Вот поэтому мы и встали в лесу на дневку, благо что спешить сейчас некуда и лишний день погоды не сделает. Единственное, что я наконец вышел на связь со штабом фронта и обрадовал их важным пленником.
Через час меня позвали к рации, благо мощность позволяла вести переговоры не только морзянкой, но и в голосовом режиме. Начальство захотело подарок здесь и сейчас. Пришлось включить весь мой потенциал убеждения, что ехать сейчас слишком опасно, но все оказалось напрасно – а подать ко мне немедленно и ничего не знаю. Делать нечего, но подставлять под удар свой полк и дивизию Севастьянова я не захотел. Короче, после короткого совещания оставил их в лесу, вечером, когда начнет темнеть, они двинутся в путь и к утру как раз доедут до Киева. А я сам с пленными и охраной двинулся прямо сейчас. Отпускать их одних не захотел. С собой взял два БА-10, один БА-20, четыре мотоцикла с колясками, три грузовика с бойцами, два обычных бронетранспортера и два с немецкими зенитками, а также четыре грузовика с зенитками, вернее, с установленными в их кузовах ДШК на зенитных станках. В принципе вполне достаточно, чтобы и от диверсантов отбиться, и от самолетов. Вот так и поехали…
И уже через час первый налет, девятка лапотников, попытавшихся нас штурмовать. Их встретил шквал огня, заставивший свернуть с боевого курса. Короче, пронесло, хоть они все равно нас бомбили, но получилось это у них не прицельно и обошлось нам без потерь и повреждений. Второй раз мы успели нырнуть в лес, он как раз попался нам по пути. Засекли мы немецкие штурмовики еще издали, они нас как раз догоняли, вот только лес уже был совсем рядом, так что, считай, в последний момент нырнули под кроны деревьев, и немцы остались с носом. В третий раз это оказалась четверка «мессеров», которые попытались зайти на нас снизу, но не получилось, повезло их заметить, и когда они вылетели на нас, то им навстречу рванули огненные струи пулеметного огня, и летевший первым поймал очередь в нос. Десяток тяжелых крупнокалиберных пуль разнесли ему двигатель, но судя по всему, попали и в пилота, так как истребитель неожиданно клюнул носом и врезался в землю где-то рядом. Вот так, с приключениями, мы и ехали, хорошо хоть, что ни очередного немецкого прорыва не случилось, ни диверсанты нас не обстреляли, хотя тут наверняка на нас играла наша охрана, так как она могла сначала мгновенно задавить массированным огнем любую диверсионную группу, а затем просто зачистить ее.
Наконец, Киев. Отпускать охрану я не стал от греха подальше, еще не хватало в самом городе найти приключения на свою задницу, а то, не дай бог, уже тут что случится, меня тогда начальство живьем съест без соли и лука.
Первыми к штабу фронта подъехали мотоциклы, следом – БА-20 и пара грузовиков, потом – БА-10 и немецкие бронетранспортеры, а уже за ними «хорьх» фон Рейхенау и уже затем – второй БА-10 и остальные грузовики с охраной. Видимо, Кирпонос увидел нас в окно или ему доложили, но то, что мы уже тут, он знал. Мы поддерживали радиосвязь со штабом и сообщили о въезде в город. Я ехал на переднем сиденье, рядом с водителем, а на заднем сидели оба пленных немецких генерала. Я перед поездкой спросил у них, как они хотят ехать, в легковой машине и не связанными или в грузовике на полу и связанными по рукам и ногам. Немцы оказались отнюдь не героями и спокойно просидели всю дорогу, выходили только, когда мы останавливались сбросить излишки организма в придорожные кусты[14].
На крыльце штаба нас встречал сам Кирпонос с другими командирами, так что, как только генеральский автомобиль остановился у входа в штаб, я быстро выскочил из машины и доложился командующему:
– Товарищ генерал-полковник, захваченный в плен командующий немецкой шестой полевой армией генерал-фельдмаршал Вальтер фон Рейхенау доставлен. Вместе с ним доставлены и штабные бумаги, а также командир одной из его дивизий.
– Ну Прохоров! Ну сукин ты сын! Ну молодец! Такого языка захватить! Крути дырки, тебе еще и за прошлые твои подвиги награды полагаются.
– Товарищ генерал-полковник, у фон Рейхенау машина хорошая, думаю, вам она лучше подойдет, чем кому другому.
– Машина, говоришь… Ладно, давай этих гусей в штаб, а сам завтра с утра будь тут, будешь о своем рейде отчитываться, ты, кстати, знаешь, сколько немцы за твою голову денег предлагают?
– Слышал, только мало дают, что значат какие-то жалкие сто тысяч марок, я тоже хочу назначить награду за голову фон Ру́ндштедта.
– И сколько?
– Один рубль, большего он не стоит.
Кирпонос, услышав это, расхохотался.
– Надо официально об этом объявить, думаю, унизить сильней фон Ру́ндштедта не получится, всего лишь рубль за его голову.
– Надо бить врага всем, чем только можно, унижение – тоже оружие.
– Ладно, майор, свободен, не забудь, завтра к девяти утра быть в штабе как штык.
Немцев вывели наконец из машины и под конвоем уже сотрудников контрразведки повели в штаб, в кабинет Кирпоноса. Там же собралось все высшее руководство фронта и переводчик, после чего начался допрос фон Рейхенау. Я смотрел вслед удаляющимся немцам, сейчас их начнут потрошить, и не думаю, что если они заартачатся, то с ними будут мильдальничать. Я, кстати, уже коротко поговорил с фон Рейхенау. Тот поначалу попытался включить аристократа и барина, но быстро сдулся после нескольких ударов в живот и пары интересных зажимов, которые не оставляют следов, зато очень болезненны.
Скорее всего, и наши не будут в случае чего играть джентльменов, а выпишут фон Рейхенау для затравки знатных лещей. А если не поможет, то и более действенные средства. Пересев в трофейный бронетранспортер, я приказал охране двигаться в наше ППД, благо, что ехать было недалеко. Приехав, принялся инспектировать своих хомяков и прочий нестроевой люд, а то распустились тут без барина, понимаешь… Все оказалось в ажуре, придраться не к чему, нет, было бы, конечно, желание, так и к столбу докопаться можно – не там стоишь, не туда светишь, но это если тебе подчиненных замордовать хочется, а мне только порядок нужен – и он есть.
