В основном мне трудно было сказать, как мое невольное вмешательство отразилось на истории, но то, что темпы немецкого наступления замедлились, было неоспоримым фактом. Кстати, командующим фронтом стал Жуков, а Кирпонос – командующим армии, у него под командованием остались только те силы, что он смог с моей помощью вывести из окружения.

Вот тут и случился конфуз, как раз выпал снег, и я приказал срочно перекрасить всю технику в белый цвет. Чем красить – было, и кому – тоже, так что в течение дня все и покрасили, включая машины. Главное, это правильно поставить задачу и организовать ее выполнение, вот я это и сделал.

Жуков, которого назначили командующим, решил лично осмотреть части, и вот когда он ехал в очередную часть, впереди показались сначала немецкие мотоциклы с пулеметами, а за ними и бронетранспортеры, причем и вся техника, и все солдаты были в белом камуфляже.

– НЕМЦЫ! Быстро назад!

Машина Жукова, а также приданный ему в охранение бронеавтомобиль БА-20 с грузовиком бойцов резко развернулись, благо снега еще не успело намести, а земля промерзла, так что развернуться проблем не составило, вот только немцы повели себя как-то странно: они не только не бросились в погоню, но даже не открыли огонь. Вскоре из замыкавшего грузовика увидели, как за немецкими бронетранспортерами появляется наш БА-10, а следом за ним и БТ. Машины Жукова были прекрасно видны, и расстояние не больше километра, но немцы почему-то не стреляли и в погоню тоже не бросались.

Вскоре на дороге увидели стоящий грузовик, было видно, что водитель меняет колесо. Машины Жукова пронеслись мимо него не останавливаясь, вот только через несколько минут появилась новая странность. Мотоциклы немцев подъехали к стоявшей машине, на минуту остановились и спокойно поехали дальше, а водитель также спокойно остался менять колесо. Приблизившаяся колонна просто объезжала стоящую машину, вот это и заставило Жукова и сопровождавших его задуматься. Наконец, остановившись, он приказал сопровождавшему его грузовику с десятком бойцов остаться на месте и выяснить, кто это движется. Долго ждать не пришлось, мотоциклисты остановились у грузовика и несколько минут спокойно разговаривали. Затем колонна остановилась, а из переднего бронетранспортера вылез человек в белом камуфляже и подошел к его охране. Через пару минут грузовик спокойно поехал к Жукову, а колонна, подождав несколько минут, тоже тронулась с места. Грузовик быстро доехал, и лейтенант, командир бойцов, доложил:

– Это наши, товарищ командующий, отдельный механизированный полк полковника Прохорова, а по технике, так у него почти вся техника трофейная.

И тут Жуков вспомнил, что слышал про этого Прохорова, как он воюет и что как раз тут и держит оборону. Вскоре на «эмке» подъехал и сам Прохоров, у него оказалась такая же, как и у Жукова, вездеходная ГАЗ-61-73, что, впрочем, не особо удивило. Выскочив из своей машины, Прохоров подскочил к Жукову и отрапортовал:

– Товарищ командующий, отдельный механизированный полк производит смену дислокации, командир полка полковник Прохоров.

– Напугал ты меня, полковник, не буду скрывать.

– Ничего удивительного, товарищ командующий, любой напугается, когда увидит вражескую технику. Так она у меня была в наш камуфляж покрашена, но сейчас, сами понимаете, зима наступает, вот и пришлось ее в белый цвет перекрасить.

– А не боишься, что тебя наши за немцев примут и огонь откроют?

– Еще вчера всех предупредил нарочными, чтобы не пугались, да и перед позициями вперед людей на нашей технике посылаю еще раз предупредить. А вы, извините, что тут делаете? Просто мы последние, за нами уже немцы.

– Как немцы?

– Вот так, вы куда ехали?

Жуков ответил.

– Так вы не туда ехали, видимо, где-то по пути сбились, вам совсем в другую сторону.

Вот так эта случайная встреча, вполне возможно, спасла Жукова, главное, что он не затаил на меня злобу за свой невольный испуг. Дальше Жуков двинулся уже вместе с нами, а тот водитель, кстати, что менял колесо, к вечеру догнал нас. Затем мы разъехались, а я, проехав еще немного, прибыл к месту следующего огневого рубежа, хорошо, что оно уже было подготовлено.

Остановились мы перед Наро-Фоминском и уже тут встали насмерть, дальше немцы пройти не смогли, так что рассматривать гоpод в бинокли у них не получилось.

Днем 6 ноября мне внезапно приказали отправить в Москву роту лучших бойцов на трофейной бронетехнике и явиться самому. Если все терялись в догадках, зачем, то я вспомнил про парад 7 ноября и оказался прав. С собой я велел взять два десятка самых хороших «ганомагов», два четырехколесных пушечных sd.kfz. 222 с автоматическими пушками, восемь мотоциклов с трофейными пулеметами, а сам поехал в открытом «кюбельвагене». Конечно, было холодно, но он был с тентом, так что особо не дуло, да и одет я был добротно, так что не замерз. К моему большому удивлению, именно я открывал парад, двинувшись первым, надо ли говорить, что вид трофейной техники с красными звездами очень хорошо влиял на боевой дух как наших бойцов, так и москвичей. А после парада мы двинулись назад и через два часа были уже у себя в полку.

1 декабря 1941 года, окрестности Наро-Фоминска

Считай, почти дождался, еще несколько дней, и мы погоним эту фашистскую нечисть назад, и очень надеюсь, что сможем отогнать подальше, чем в тот раз, благо как встали в конце октября в оборону, так нигде больше назад не отошли, тут и подвига панфиловцев не случилось, что, на мой взгляд, к лучшему, пускай нет примера мужества, зато бойцы живы остались, а примеров хватает и других.

Я прибыл на передовую, чтобы проверить своих орлов, когда внезапно начался артиллерийский обстрел с немецкой стороны. Мы бросились к НП, который был буквально в двух шагах от нас, когда неподалеку встал султан разрыва, я даже успел увидеть вспышку, когда все внезапно выключилось…

Упавшее тело командира срочно утащили на НП, а после окончания обстрела на машине в госпиталь. Выглядел он ужасно, один осколок попал в голову, три – в тело и еще несколько в конечности. Санинструктор быстро его забинтовал, изведя прилично бинтов, но больше ничего сделать не мог. Тут требовалась срочная операция, и все гадали, выживет командир или нет, все же он был удачлив, заботился о бойцах, и потери у них были самыми маленькими по сравнению с другими частями. А через неделю началось долгожданное наступление, и немцев погнали прочь.