Самой лакомой целью оказался временный лагерь военнопленных, где могло быть от пяти до двенадцати тысяч наших бойцов и командиров. Вот туда я и собрался наведаться, но перед этим необходима небольшая подготовка. К пункту сбора трофейного вооружения отправил два мотоцикла на разведку, а сам, сверившись со списком жандармов, двинулся на перехват транспортной колонны противника. Пленные бойцы – это хорошо, вот только без транспорта они меня свяжут, повиснут на моих ногах пудовой гирей, вот и надо было хоть частично решить этот вопрос. За день мы перехватили четыре колонны немцев, получив в общей сложности две сотни грузовиков, причем вместе с ними и прилично продовольствия, которое будет совсем не лишним. То, как немцы кормили пленных, я знал, так что оно будет нам в самый раз. Главное было быстро набрать машин, пока немцы не всполошились их массовым исчезновением.

Вот и пригодились взятые с собой безлошадные водилы, теперь все получили по машине, после этого я уже в начале вечера и двинулся к лагерю. Моя колонна из бронетранспортеров и грузовиков не вызвала у охраны беспокойства, так что мы спокойно приблизились к лагерю вплотную, после чего неожиданно ударили пулеметы с моих бронетранспортеров, превращая в решето пулеметные вышки охраны. Передний бронетранспортер протаранил ворота лагеря, после чего из них наружу рванули бойцы. Охрана ничего не смогла сделать, слишком неожиданным и внезапным оказалось наше нападение, так что уже минут через десять я строил пленных.

Вот когда мне пригодилась бумага от Костенко, я просто зачитал ее, тем самым сразу решив все вопросы по поводу подчинения. Из подъехавших грузовиков стали выгружать продукты, так как все были голодными. Повара нашлись среди пленных, вот только кухонь было недостаточно, свои я, правда, прихватил с собой, но и так этого было недостаточно. Придется как минимум два раза готовить, а скорее всего, и три, но проблема была в другом. Пленных оказалось порядка семи тысяч, а в машины максимум мы могли погрузить только пять. Бросать две тысячи бойцов я не захотел, не та ситуация, а потому, отправив пленных к пункту сбора трофейного вооружения, до которого было порядка тридцати километров, я сам отправился добывать колеса для оставшихся людей. Перед этим я, правда, провел перекличку и стал богаче еще на полторы сотни водителей, так что теперь было кому рулить новыми трофеями.

Мне повезло, вместе с машинами я добыл и три полевые кухни, наши, это значительно решало продуктовый вопрос, вернее поварской, тьфу ты, короче, вопрос с нехваткой кухонь. Теперь по крайней мере машин хватало на всех, а на пункте сбора хватило и оружия на всех, правда, в основном это оказались простые винтовки, но и так было хорошо, остальное добудем позже. Слегка запутав следы, остановились в лесу, где я приступил к формированию частей, на это у меня ушло все время до конца дня.

На следующий день я приступил к главному: начал кошмарить немцев в отдельно взятом месте. За пару дней мы основательно навели шороху, заставив немцев в срочном порядке начать перебрасывать сюда части. Вот только ждать их я не стал, а удалился тихо, по-английски, чтобы на следующий день снова взяться за свое, и снова слинял. За это время отряд увеличился до десяти тысяч бойцов за счет окруженцев, а заодно и довооружился. Запутав немцев, двинулись снова в другое место, к следующему лагерю, вот так и кружили почти неделю, пока не набрали в итоге почти две дивизии.

Меня спасали только машины, они дали необходимую мобильность, заставив немцев в итоге стянуть сюда значительные силы, а мы снова скрылись в лесах. Все это время я поддерживал связь с отрядом, правда, моим радистам в лагере приходилось каждый раз уезжать на приличное расстояние от лагеря и в разные стороны, чтобы немцы не запеленговали их. В лагере все было спокойно, начальство, правда, стало проявлять признаки нетерпения, но тут ничего не поделаешь, я успокоил их сообщением, что возвращаюсь.

Еще из хорошего было то, что немцы оттянули свои части на мою поимку, и дорога стала почти свободной. За это время я значительно прибарахлился, в том числе и тяжелым вооружением, были даже танки, целый полнокровный батальон, причем одна рота из них получилась из Т-34 и КВ. Еще три дня выходили к своим, но, двигаясь глухими лесными дорогами, все же смогли дойти. Кстати, на старом месте штаба армии с полком не оказалось, они сразу, как только освободилась дорога, двинулись дальше, но благодаря связи мы согласовали место встречи.

Когда я наконец появился, штабные выпали в осадок, я по сути привел с собой две дивизии, причем все на колесах, так что ничто не будет нас тормозить. Правда, пришлось остаток дня посвятить утрясанию различных вопросов и приведению техники в порядок, после чего утром следующего дня мы все вместе двинулись дальше. Через день мы почти вплотную приблизились к передовой, после чего встали, пока разведка не даст добро. К своим прорывались не наобум, перед этим все тщательно разведав. По дороге уничтожили три артиллерийских полка, орудия были немецкие, вот и не стали их брать с собой, только тягачи, вот они всегда пригодятся. Затем прихлопнули штаб немецкой дивизии и в образовавшейся панике от неожиданного появления в тылу значительных сил противника с тяжелым вооружением и бронетехникой спокойно вышли к своим. Правда, под конец прилетели немецкие пикировщики, но прицельно бомбить им не дали. Хотя зениток было мало, но я быстро обучил всех бойцов, как действовать при налетах, так что немецких стервятников встретил сосредоточенный огонь сотен винтовок.

Выход к своим 26-й армии в составе двух практически полнокровных дивизий с тяжелым вооружением и бронетехникой, да еще и просто огромным количеством грузовиков, оказался очень приятным сюрпризом для командования Юго-Западного фронта. Генерал-полковник Кирпонос получил нежданное подкрепление. Все это время мы не выходили на связь из-за опасения перехвата и расшифровки сообщений противником, что могло поставить крест на нашем выходе к своим.

Нашу армию вывели под Киев, все же, по большому счету, она сейчас представляла собой сборную солянку. Хотя по количеству людей дивизии вроде как были почти полнокровные, вот только собраны с бору по сосенке, в них вошли бойцы и командиры из разных частей, вот и надо было их притереть и по необходимости перетасовать, благо обстановка на фронте пока это позволяла. То, что Киев скоро сдадут, я знал, просто не помнил точной даты, а также узнал то, что мало народу сможет вырваться из Киевского котла. Тогда немцам открылась прямая дорога на Москву, наших частей практически не было, и, пожалуй, лишь чудо смогло нам помочь удержать столицу.

Несмотря на мое вмешательство, я не думал, что ситуация на фронте сильно поменяется, разве что даты несколько сдвинутся да соотношение потерь немного выровняется. Пока же я получил неделю отдыха для своих бойцов, не знаю, будет ли она на самом деле, или меня сдернут раньше решать очередную проблему, но пока есть возможность, надо ею пользоваться. Нас расположили в казармах, и, к нашему счастью, при них имелись реммастерские, которые мы и стали использовать на полную катушку. Вся техника хорошо потрудилась, вот мы, пользуясь подвернувшейся оказией, принялись ее перебирать. Кроме этого, предчувствуя нехватку водителей, я принялся по мере возможности готовить новых. Благодаря хорошим трофеям у меня не было дефицита в грузовиках, вот я и выделил два десятка самых убитых на обучение пары сотен водителей.

Вот рупь за сто даю, что когда тут наступит полная жопа, то именно меня попросят вывести штаб фронта к своим из окружения. Вот тут мне пара сотен лишних водителей и пригодится, транспорт я в любом случае себе найду, вот только он сам по себе ездить не умеет, им управлять надо, вот и посажу новоиспеченных водителей за баранки. Пускай они ездить толком не научатся, но худо-бедно передвигаться со скоростью 20–30 километров в час смогут. Вы скажете – медленно, а на лесных дорогах быстрей и не поедешь, а то и прямо сквозь лес, так что вполне сойдет, а там они и опыта поднаберутся. Вот такие планы у меня были, и я по мере своих сил и возможностей их воплощал в жизнь. На следующий день меня дернули в штаб фронта, прямо к самому Кирпоносу. Надев выстиранную форму, а носил я не командирскую, а солдатскую с капитанскими петлицами, я на своей «Ласточке» с водителем поехал в штаб. Доложившись дежурному, узнал, куда мне идти, и двинулся к начальству, причем даже не знал, будут меня хвалить и пряниками кормить или ругать и пороть. Докопаться можно до чего угодно, было бы желание, вот и гадай, зачем тебя вызвали к начальству. Зайдя в приемную, доложился секретарю, а тот, сняв трубку, доложил начальству, после чего меня сразу запустили в кабинет. В кабинете командующего оказалось несколько человек, в том числе и командир моей армии с членом Военного совета. Как я узнал позже, кроме них с Кирпоносом были также начальник штаба и член Военного совета фронта.