Когда утром посланный к старшине отряд вернулся назад, причем вместе с трофейными орудиями, то я не стал медлить. Как говорится, куй железо, пока горячо, если есть такая возможность, то сам выстави свои успехи перед начальством, иначе их припишут себе другие или максимально снизят ваше участие в этом. Тут, конечно, таких деятелей не наблюдалось, но в свете наезда на меня генерала Севастьянова стоило подчеркнуть перед командованием армии свои успехи, именно когда я действую независимо, по своему усмотрению, чтобы не навязали мне непосредственного начальника, который будет диктовать, что и как мне делать, а оно мне надо…

В этот раз на связи оказался сам командующий армией генерал-лейтенант Костенко, вот его я и обрадовал тем, что ночью мы захватили немецкий гаубичный полк. Личный состав уничтожен, материальная часть успешно доставлена в наше расположение. Короче, выставил себя в глазах начальства с самой лучшей стороны и еще раз доказал ему свою полезность, особенно в виде отдельного подразделения непосредственно в подчинении штаба армии. Когда я закончил разговаривать с генералом Костенко, на меня вышел генерал Севастьянов. Вначале я подумал, что он пришел ко мне с очередным наездом или претензией, но все оказалось намного интересней.

– Здравия желаю, товарищ генерал, – поздоровался я первым; хоть по указаниям штаба армии я и не подчиняюсь Севастьянову, но он все же и по званию намного старше, и по возрасту. Как говорится, ничего не стоит так дешево, как элементарная вежливость, с меня не убудет, если я первым с ним поздороваюсь. К моему удивлению, Севастьянов ответил вполне дружелюбно, чего я от него не ожидал.

– Здравствуй, капитан, у меня к тебе разговор есть, важный, тут поговорим или у тебя в штабной палатке?

Поскольку погода была отличная, утро, дневная жара еще не началась, а вокруг лес и легкий ветерок, то я решил поговорить тут. Неподалеку рядом лежали два больших выворотня, вот мы и уселись на них друг напротив друга, и генерал Севастьянов начал.

– Ты, капитан, на меня не обижайся, думаю, на моем месте ты тоже поступил бы точно так же, попытался подмять под себя подвернувшееся подразделение. Но что было, то было, давай забудем это и начнем отношения с нового листа, ведь в итоге мы с тобой одно дело делаем.

– Да я, товарищ генерал, не против, вы главное в мои распоряжения не лезьте, и все будет хорошо, надеюсь, вы уже сами убедились, что я знаю, что делаю.

– Да, уже убедился и хочу попросить тебя мне помочь. Ты уже видел, что у меня с тяжелым вооружением. Новое я не получу, его просто нет, а воевать надо. Это мне просто повезло сейчас, что твой батальон имеет достаточно тяжелого вооружения и ты выбил вчера технику немцев.

– Ну, пока я тут, можете на меня рассчитывать.

– Спасибо, конечно, но я о другом. Пока я не смогу получить наше вооружение, я хотел попросить тебя помочь мне достать хотя бы трофейные орудия. Пускай хоть они будут, все же не с голой задницей немецкие танки встречать. У тебя, я смотрю, уже достаточно большой опыт по добыче немецкого вооружения, вон, уже второй трофейный гаубичный полк к нам пригнал, надеюсь, две-три батареи противотанковых пушек не будет большой проблемой.

– Не будут, товарищ генерал, знаете, я как раз хотел сегодня ночью устроить очередную вылазку к противнику, причем думал просить вас о помощи, это чтобы больше немцев можно было ночью вырезать.

– Считай, что я согласен, планы согласовывать надо?

– Конечно, когда и где вы выдвинетесь?

– Когда?

– Тянуть не будем, через пару часов можно, вас это устроит?

– Вполне.

Через два часа мы собрались в моей штабной палатке у расстеленной карты. Севастьянов пришел со своим начальником штаба, начальником разведки, начальником политотдела и обоими командирами полков. Я уже прикидывал, как буду действовать ночью, вот и рассказал это присутствующим с пояснениями на карте, хотя, честно говоря, карта была и не особо нужна. К моему большому удивлению, возражений от Севастьянова и его командиров не последовало, лишь уточнения по нашим действиям. Я ведь не расписывал им все от и до, а просто обрисовал общий план действий, думал, что встретят его в штыки. Все же мы были слишком разные, я не говорю, что они были тупые, просто зашоренные, опирались на опыт Первой мировой войны и последовавшей гражданской, а сейчас все было совсем по-другому. Я опирался на свое послезнание прошедших войн, хотя я даже не был профессиональным военным, ну да, отслужил в ВДВ и даже стал сержантом, однако командовал всего отделением, но даже этого вполне хватало, так как я знал главное – тенденцию развития военного дела.

Вот я и ожидал сопротивления от них, тем более все знали, что совсем недавно я был Ванькой-взводным, простым лейтенантом, но, видимо, до них все же что-то дошло. Раз я смог собрать механизированный отряд, который лишь немного не дотягивал до полка, а главное, очень успешно громить противника, чего у них при всех их стараниях не получалось, то, значит, понимаю, что делаю. Именно поэтому все вопросы были по существу, Севастьянов со своими командирами уточнял порядок наших действий, так как в предстоящей операции именно от согласованности и слаженности наших действий зависело очень многое. Честно говоря, меня это очень обрадовало, в конце концов у меня не было цели конфликтовать с Севастьяновым или всем своим видом показывать, что они дураки и лишь один я такой умный-разумный.

Таким образом, решив ковать железо, пока оно горячо, я задумал поговорить с Севастьяновым по душам. Хотя начало наших отношений вышло плохим, это из-за его наезда на меня с целью подмять мой батальон под себя, но сейчас они, похоже, выправлялись, и я решил немного подсластить Севастьянову пилюлю.

– Товарищ генерал, можно вас ненадолго? – спросил я его, когда совещание окончилось и командиры стали расходиться.

– Да, конечно, что вы хотели?

– Товарищ генерал, вы только не обижайтесь, но вы просто не готовы к начавшейся войне. Подождите, – поспешил я объясниться, когда увидел, что Севастьянов хочет мне возразить. – Я смотрю, товарищ генерал, что вы, похоже, всю жизнь в армии.

– Начинал еще в империалистическую.

– Не думаю, что вы были офицером, если только прапорщиком военного времени.

– Все верно, начинал рядовым, затем стал унтером и под конец – школа прапорщиков, а затем – гражданская, а что?

– Просто я хочу, чтобы вы сами сравнили империалистическую и гражданскую войну с нынешней. У вас есть опыт двух войн, возможно, вы и в других конфликтах участвовали, а теперь смотрите, много вам помогает этот опыт сейчас? Просто изменились условия, появилась новая техника, радиосвязь, авиация, и все это диктует новые условия ведения войны. Немцы успели обкатать в Европе новые тактику и стратегию ведения современной войны, вот поэтому они нас и бьют. Пока мы тоже не перестроимся на новые условия, так и будет продолжаться. Мне легче. Да, у меня нет опыта прошедших войн, но я трезво смотрю на жизнь и вполне осознаю возможности современной техники и вооружения, а также, по заветам светлейшего князя Суворова Александра Васильевича, светлая ему память, действую по принципу: удивил – победил.

– Почитаете Суворова, молодой человек, а как же то, что он был крепостник и царский генерал?

– Так времена были такие, зато он был величайшим русским полководцем, который не проиграл ни одной битвы, если я не ошибаюсь[9].

– Смотрите, влетит вам от политотдела, если услышат.

– Да пошли они, пустобрехи, вместо того чтобы заниматься своим делом, лезут во все дыры, а свою непосредственную работу зачастую исполняют кое-как.

– Тут я согласен.

– Вот я и стараюсь действовать нестандартно, знаете, кошмар любого профессионала – это дилетант, от профессионала, с другой стороны, можно ожидать известных действий, а дилетант совершенно непредсказуем. Вот я действую как тот дилетант, непредсказуемо, поэтому пока успешно и громлю немцев. Разумеется, вечно так продолжаться не будет, они тоже учатся на своих ошибках, но пока я стараюсь максимально выжать из этого все, что только можно. А вам могу посоветовать только две вещи: действовать нестандартно, а также всеми правдами и неправдами получить хорошую связь, вплоть до ротного уровня. Не проводную, она годится только в обороне, а радиосвязь, которая позволит вам держать руку на пульсе дивизии и своевременно реагировать на все изменения. Знаю, у нас сейчас очень туго с радиостанциями, у меня, например, девяносто процентов раций трофейные. Так что берите себе все трофейные радиостанции, и еще возьмите из дивизии бойцов на должность радистов из какой-нибудь нашей народности, пусть они на своем родном языке переговариваются, тогда немцам будет сложно понять, о чем вы говорите.