— Было и у нас такое, Кондопога, Манежная площадь, — потупился Егор. — только как вспыхнули, так и остыли. Власть пообещала разобраться, народ свою силу почувствовал. Черные по щелям попрятались, на этом всё и закончилось. Запрягай сначала. Крестьян то до крайности довели, им получается и терять нечего. А у нас народ, мягко выражаясь, зажравшийся, против нынешнего, каждый думает, что его лично не коснется. И разобщенный, не поверите, Александр Васильевич, на законодательном уровне прописаны права всех нацменьшинств собираться в кучу и отстаивать свои интересы. Только пользуются этим в первую очередь народы, к коренным не имеющие никакого отношения. Да хули там говорить, у них в лагерях свои джамааты, там насильники и педофилы, которых по всем понятиям в петушиный угол загонять надо, живут как порядочные арестанты. И весь этот праздник под нескончаемые песни о многонационалии и дружбонародии, на фоне нескончаемых фестивалей плова и конкурсов «Мисс Средняя Азия». За счет бюджета налогоплательщиков. У меня друг якут в Москве был, так мы с ним идем по улице, нас то и дело патрули тормозят, для проверки документов. А рядом стоят компании среднеазиатов, так хуй патруль подойдет к больше чем трем «ценным специалистам», опасаются.

— Самоорганизоваться простым добрым русским людям, я так понимаю, всячески не давали⁈ — Не то спросил, не то констатировал Суворов.

— А вы много даете крестьянам организоваться? Это же на уровне инстинктов страх у чиновников и власть имущих перед низовой самоорганизацией русских, они ведь и справедливости потребуют для всех, и порядок навести. Не то что диаспора, которая только за своих просит и на карман сунет щедро. — Насмешливо переспросил Егор.

От неловкости и ответа на неудобный вопрос генералиссимуса спасло появление Федуса. Суворов преувеличенно ему обрадовался и сходу предложил разоблачаться: «Одного расписного мы уже рассмотрели, давай и ты показывайся!» Ермолов, доселе сидевший тихо и не встревавший в диалог, вдруг оживился и показывая пальцем на коловрат на груди химика — заявил: «Я себе такой же знак сделаю!» На что Александр Васильевич заметил, что негоже православному языческие символы на себя наносить. Но сделал это без излишней убежденности, как бы по привычке. А Лёха обратился к Егору:

— А что попы ваши, они как на все эти безобразия смотрели⁈ Чем паству утешали?

— Нормально они на всё это смотрели, — Как маленькому разжевал Егор. — Как обычно, ударили по правой щеке, подставь левую. Потом жопу и не забудь в церкви свечку купить и поставить. Ваши вон сельские священники, которые в бунтах на сторону крестьян встают и то больше уважения вызывают…

Тут Федус снял исподнее и всё внимание переключилось на него, Суворов ажно присвистнул и указал Ермолову: «Вот, и православные люди там остались, веру не утратили! Глянь, церква какая, во всю спину, с куполами! А это что написано, ну ка прочти подполковник».

— Не вам, блядям, меня судить! — Четко и громко зачитал Ермолов.

— Мда, — генералиссимус зачерпнул кваса, отпил и сплюнул. — водки надо после бани! Ну так что, Егорка, не жалеешь значит, что к предкам попал?

— А чего жалеть, там я будущего не видел, только то, как мой народ вымирает и под красивыми лозунгами рулевые ведут хуй пойми куда. Ну и судя по тому, что мы сюда попали в результате катастрофы, у кого-то нашлись яйца и он жахнул ядеркой. И это отнюдь не наши…

— Ну что, добро пожаловать! У страны огромный внешний долг, финансы непонятно в каком состоянии, ассигнации обесцениваются. Судя по прочитанному, в империи назрели непримиримые классовые противоречия, чиновники погрязли во мздоимстве и казнокрадстве. А со всех сторон враги. Единственная отрада, в армии начали порядок наводить, ну как тебе прошлое, лепше вашего будущего⁈

— Лучше, Александр Васильевич! — Убежденно ответил Егор.

Южный Урал, апрель 1797 г.

После бани переместились в столовую, Суворов оглядел добротные столы, лавки, раздаточное окошко, из которого Егор с Ермоловым принесли первое, второе и чай и отметил:

— Богато живете! Неужто и простой люд здесь кормится?

— Для всех, да, Александр Васильевич. — Егор критически оглядел щи с мясом, поковырял ложкой картофельное пюре с подливой и небольшой котлетой, не нашел в обычном меню ничего такого, что вызвало восторги у генералиссимуса и добавил. — Вот скоро черемша пойдет, тогда разнообразим рацион.

— Ты, Егор, не понимаешь! — Нравоучительно заметил Лёха. — У нас дворяне небогатые не кажный день себе мясо позволить могут, а вы и в пост скоромное даете.

— Все по правилам! Болящим и на тяжелых работах послабления, пусть долгогривые сами на кашках, с конопляным, тьфу ты блядь, маслом, попробуют на производстве повкалывать! Псалмы то в теплом помещении чо не распевать.

— Разбалуете так податное сословие. — Хитро глянул Суворов. — И кормежка дармовая, и работа по сменам, и вспомоществование всякое, вроде лекарской заботы.

— Зато проблем нет с кадрами, ещё и квалифицированным с грамотными платим больше. Губин вон жаловался, что на мануфактуру людей набрать целая эпопея. Добром нет желающих, купленные из под палки работают. А тут за полчаса отобедали и на работу, без простоев и не надо по углам с узелками шкериться.

— А вина то нам здесь подадут⁈ — И с таким простодушным удивлением и неподдельным негодованием уставился на Егора, что тот заерзал. — Али сам тогда иди, или пошли кого-нибудь!

Егор задумался — кого тут послать, спиртное было только у него в сейфе, не с лаборатории же спирт брать, травить героя заслуженного. Да и самому не улыбалось, но видимо — придется вставать и идти. Спасло его появление врачей, с которыми, внезапно — был и брат Серёга.

— Вот, всё по вашим заветам, Александр Васильевич! — Торжественно водрузил на стол одну за другой две бутылки Анатолий. — Год не пей, два не пей, а после бани укради но выпей!

— Чо ты несешь⁈ — Перебил его Олег. — В подлиннике не так было, а портки последние продай, но после бани выпей!

— Идите вы нахуй! — Возмутился генералиссимус. — Не говорил я такого! Вернусь в столицу, переговорю по душам с историками, кто из них на меня напраслину возводит! Чего встали, присаживайтесь и наливайте!

Отдельного приглашения не потребовалось, Олега, как самого молодого — отправили к раздаточной, за стаканами и закуской, а Толян с участковым приземлились на лавки.

— А ты чо нарисовался, довольный такой? — Спросил Егор у брата вполголоса. — Опять форс-мажор и враги не дремлют?

— По плану всё, ты давай, не засиживайся сегодня со взрослыми и не налегай на алкаху, иди к себе и в дорогу собирайся. Поедем с утра прииск разведывать, Ксюхи то у тебя нет здесь, до утра успеешь вещи упаковать?

Перепалке не дал завязаться Толян, начавший с гордостью хвалиться успехами прибывших будущих врачей. Совместно с ними подготовили несколько учебных пособий, как для практикующих лекарей, так и для учебных заведений. Так же изготовили, в рамках информационного воздействия на малограмотные слои населения — информационные буклеты, о санитарно-гигиенических нормах, пользе кипячения воды и о вреде беспорядоных половых связей. Агитками, вернее, их художественным наполнением — занимались дети, посещавшие до попадания в прошлое художественную школу. По словам Олега: «Получилось аниме, но кавайно. Главное — доходчиво и натуралистично, я после таких картинок точно некипяченую воду пить не стану. Не говоря уж о прочем, тьфу три раза».

Дело осталось за малым — заняться изданием подготовленных материалов, тут Анатолий притворно вздохнул, намекая, что как бы всё упростилось, располагай они типографией. Егор тут же абстрагировался от этой идеи: «На мне и так висит столько всего, а к этой вашей издательской деятельности даже не знаю, с какой стороны подходить». Потом вспомнил о своем желании заняться литературным творчеством и добавил: «Но дело нужное, я за! Бумагой обеспечу!»

Генералиссимус к рассказу врачей прислушивался внимательно и тут же ревниво поинтересовался, как дела у будущих военных медиков, которые в количестве двадцати человек обучались у потомков. Тут Олег, как бывший десантник, взявший над ними шефство — самодовольно отчитался, что все в порядке. Теорию учат, практику по мере возможности проходят (зубы выдирать научились лихо, а к концу поездки по заводам — хоть диплом дантиста выдавай). «А вот с анатомией, изучением внутренних органов и прочим проблемы, не на чем учить», — тут он осуждающе посмотрел на Серёгу с Егором: «остается надеяться, что усвоят учебный материал и так, пособия отпечатают, а уж в тонкости военно-полевой хирургии будут вникать непосредственно в процессе».