Деревня Попадалово февраль 1797 г.

— И чо, и чо, завтра уезжаешь уже⁈ — Кипела Ксюша от возмущения. — Да я к Захару Михалычу лично пойду и прямо в лицо выскажу, что о его методах управления думаю! Больного человека, героя, на работу гнать!

— Ну надо, Ксюх, действительно зашиваемся! — Егор наконец то добрался до сладкого, правда, мешала рука с шинами и повязка на животе, но это его не останавливало. — Я же не с утра поеду, к обеду, так что у тебя завтра законный повод забить на работу до обеда!

— Ах, Егор, ты что делаешь⁉ Посмотри, аффтырь плашку восемнадцать плюс поставил⁈ — Ксюха, вопреки своим словам, активно разоблачалась сама и ещё помогала мужу, у которого сломанная рука застряла в рукаве рубашки. — И Мася вон как смотрит, давай её тоже в подпол к Гуглу, а то научим плохому! Ох!

— Пусть смотрит, ей можно, она скромная и застенчивая. Ишь как лапкой мордочку прикрывает! — Егор наконец то героически преодолел трудности и им вдвоем стало не до кошки.

Расслабленно откинувшись на спину, Егор любовался красивой головкой жены, уютно устроившейся у него на груди. В голове прекратился внутренний диалог, все заботы и проблемы куда-то отступили, осталось только здесь и сейчас. «Моя прелесссть!» — потянулся он поцеловать Ксюшу в голову, а она вдруг затряслась как в припадке. В начале мелко и всё сильнее и сильней. Встревожившись, начал её тормошить: «Ксюша, Ксюшенька, что с тобой⁈ Да Окся, блин, что происходит⁉»

— Ыыы! — Ксюха оторвала лицо от его груди, сотрясаясь от смеха, на глазах выступили слезы. — Я щас уссусь, ой не могу!

— Что, где⁉ — Закрутил головой по сторонам.

— Да мы же, Егорский! — Всхлипнув, простонала Ксюха. — Ыыы! Камеру надо, со стороны это снять! У нас же не секс был, а бессмысленная и беспощадная ебля инвалидов! Ахахах! Ты со своей рукой и инородной повязкой на животе, я со своим пузом! Я щас умру!

— Ааа! — Дошло и до Егора. — Ахаха! Не, ну я то ладно, а у тебя пузико секси прям! Можем повторить!

Отгремели звуки битвы, с печки спрыгнула успокоившаяся Мася, из подпола выпустили недовольного Гугла. А Егор, набив трубку одной рукой — стал собираться на улицу. «Куда ты собрался?» — Сонно спросила умиротворенно лежащая Ксюша: «Кури в печку, тока без этого вот всего, аккуратно и бошку суй поглубже, чтоб по комнате не несло! Это разовая акция, не обольщайся! Пока детей нет и тебя жалко, чо морозиться будешь…» На душе у Егора потеплело: «Заботится!»

Покурил, почистил зубы — попутно отметив что зубной щетке приходит кирдык: «У Галки вроде изделия местных умельцев есть, надо взять на пробу. Запас то не бесконечный, штук двадцать всего, ребёнку лучше оставлю…» Стараясь не шуметь, подошел к кровати, на удивление — Ксения не спала, дожидаясь его.

— Ну так что, муж мой, в Известковое переезжаем со временем?

— Да, Ксюша, так лучше всего будет. — Егор давно думал, как подступиться к этому разговору. Разрываться на два дома было тяжело, а свое будущее он видел исключительно там, в сердце зарождающейся химической промышленности. И обязательно чтоб жена была рядом. Оставалось только её убедить. — Пойми, это пока я могу вырываться, а чем дальше, тем трудней будет…

— Всё понимаю, милый, мне же тоже без тебя плохо. Ни поорать на тебя, ни побороться! Хихихи! — Ксюша посерьезнела. — Ты же там построишь дом к осени⁈ Не хуже чем этот?

— Лучше! — С горячностью обнадежил Егор. — Наливную систему водопровода сделаю, возни больше, зато и горячая вода будет, и холодная! И генератор подключим! Стиралку перевезем, ещё чего, не хуже чем в двадцать первом веке жить будем! И какая осень, весной отстроюсь, не сам же буду корячиться!

— Торопыга! — Прильнула к нему Ксюша. — Дай родить нормально здесь, потом перееду к тебе! Хахаха, тебя со сломанной рукой и порезом на санях везли, ты всю дорогу помирал, как Федус рассказывал. А я точно со схватками не выдержу поездку летом на телеге. А здесь Марина Сергеевна, акушерка опытная и врачи, дотерпим же до конца лета, Егорский⁈

— Конечно дотерпим! — Обрадовался Егор. И самому как-то спокойней было, что жена под присмотром специалистов и действительно, следовало быт наладить, прежде чем жену с ребенком перевозить.

Ксюха, определив дальнейшую стратегию их совместной жизни на ближайшие полгода — успокоилась и прилегла, прикрыв глаза: «Давай спать, всё равно заняться нечем, и компа тебе нет, ложись». «Щас, дорогуша, перекушу только, что-то аппетит зверский проснулся. Ты спи!» — Егор забрал светильник и прошел на кухню, прикрыв за собой дверь. За ним увязались и кошки, поощрительно мурлыча: «Наш человек! Ночной дожор — он сытный самый!»

В атмосфере дружелюбия и взаимопонимания насытились, Егор, пользуясь тем, что Ксюха уснула — снова закурил у печки. Благодушно читая лекцию питомцам, на сей раз — принялся воспитывать Гугла: «Вот чо ты ночью бесоебишь, а? Спишь днем, дармоед, о других то тоже думать надо!» Кот потупился: «У меня это бесконтрольно!» Егор погрозил пальцем: «Бесконтрольно, это у умственно отсталых, а у тебя — распущенность!»

Гугл покосился на него, как на надоедливую муху и с презрением дернул ухом: «Не вам, блядям, меня судить! Вы мне ещё за подпол ответите! Скоро Мася подрастет, и чо нам тогда — тоже вас в подпол закрывать⁉» «Ты тут не это!» — Растерялся хозяин от наезда питомца: «Спать по ночам надо, я сегодня у кровати валенки поставлю, буду на лету сбивать тех, кто спать мешает!» Мася фыркнула издевательски, а кот с независимым видом стал чесать за ухом: «Удачи, чо, снайпер!»

С твердым намерением отомстить — Егор сделал вид, что отправился спать. А сам прижался к жене и поджидал момента, когда можно будет включить светильник, схватить приготовленный валенок и попасть им по морде. По наглой усатой белой морде. Однако время шло, а Гугл нагло его игнорировал. Минут сорок он мужественно боролся с накатывающей дремотой, за это время Ксюша два раза закидывала на него ноги во сне и беспардонно отбирала одеяло. «Да у них заговор!» — Сообразил Егор: «А я гадаю, чего не высыпаюсь!» Отобрал одеяло у жены обратно, положил свою руку ей на грудь и безмятежно заснул.

Приснилась лютейшая дичь, будто бы в деревне организовали реабилитационный центр для городских котов и кошек, а Егора поставили директором. Вначале была презентация в каком-то офисном центре, где Маня, в строгом деловом костюме — вещала в микрофон: «Избавим ваших питомцев от любых зависимостей, от вискаса до роял канина! В программе санатория: трехразовый нажор свежайшей печенкой, походы в подпол за дикими мышами, обязательные ежедневные прогулки — почувствуйте себя в винтажном ЛТП! В последний день наш директор лично обхуюжится валерианкой и устроит вашим любимцам незабываемую прощальную ночь, о которой они будут помнить всю жизнь!»

Потом возникла картина непосредственно самого реабилитационного центра, почему-то на ферме Анисима. Егор встречал приезжающих на дорогих машинах владельцев кошаков, лично убеждал каждого, что ничего страшного с их животными не случится. А коты с истошным ором цеплялись в обивку салона, не желая вставать на путь исправления. Как сердцем чуяли!

Следующий слайд — вставшие на путь исправления коты на задних лапах строем прогуливаются по двору. А упорствующие — смотрят на них со злобой из-за решетки вольера. «Дай закурить, гражданин начальник!» — Внезапно развязно и фамильярно обращается к нему весьма упитанный рыжий котяра из-за сетки-рабицы: «Век воли не ведать, отпишу своим маляву на волю, как вы над нами издеваетесь! Вискаса!» К нему присоединяются остальные и скандируют хором: «Вискаса! Вискаса!! Вискаса!!!» Одновременно начиная стучать по деревянному полу вольера хвостами: «Вискаса!!!»

Когда грохот и вопли котов достигли крещендо — Егор проснулся, а вот грохот не исчез. Не сразу догадался, что вот он, шанс поймать нарушителя ночного спокойствия с поличным и научить правилам человеческого общежития. «Зубы и когти против валенка! В мире нет места для нас двоих!» — как мантру повторял Егор про себя, взяв в левую покалеченную руку светильник, а в правой зажав валенок. Подкрадываясь на цыпочках к двери в соседнюю комнату, где судя по звукам — творилась настоящая вакханалия. «Щас я тебя прижучу, акселерат! Разъел харю на осетрине!»