— Я же просила, не называй меня девчулей! — вспылила Герда и тут же сменила тон на более мягкий. — Ты правда ходил в промзону?

— Ага. Много раз. У меня там кое-какие делишки. Слышала о банде Воронов? Склады — это их территория. А главарь, Карл — мой дружбан, мы с ним в одном дворе выросли, но я потом в менты пошёл, а он в бандюганы подался. Так вот мы с тобой сразу к нему чесанём, уверен, он что-то знает о тех мутантах, которые твоего брата похитили. Да и фургон сто пудов по его территории проезжал.

Герда немного воспрянула духом. Она была вынуждена признать, что её попутчик вовсе не такой пофигист, каким казался. У него есть чёткий план действий.

— Главное запомни, дев... Как там тебя? Герда? Так вот запомни, Герда, в промзоне водятся не только кровожадные злыдни, там есть и более-менее нормальные люди, и мутанты. Но доверять никому нельзя.

— Даже твоему другу?

— Ага, даже ему, — с некоторым сомнением ответил Сказочник. — Недоверие — это залог нашего выживания.

— Я запомню, — пообещала Герда.

Они дошли до проходной с распахнутыми ржавыми воротами. С десяток ворон с пронзительным граем сорвались с ограды и унеслись прочь.

— Здесь пойдём, — пояснил Сказочник. — Дальше ещё есть проходные, но там завал из машин и дорога вся в какой-то мазутной жиже. Я всегда здесь хожу, отсюда до складов километра три всего. Тут раньше был пункт приёма металлолома. И ты это... иди тихо, я пару раз слышал, как где-то неподалёку собаки лаяли, может, у них рядом логово. Нападёт стая диких псов — считай кранты, вряд ли отобьёмся, — он тяжко вздохнул. — Эх, мне бы автоматик.

Герда положила ладонь на рукоятку ножа. Это прикреплённое к поясу оружие уже не казалось ей столь грозным.

— А может, зайдём внутрь и вдоль забора прокрадёмся, как мэр советовал? — предложила она.

Сказочник фыркнул.

— Мэр — идиот. Ему лишь бы что-то ляпнуть, мол, нате, друзья мои смертники, мой совет, вместо хорошего оружия. Не сможем мы пройти вдоль забора, там крапива с меня ростом, а ещё чертополох, борщевик. Будем весь день через эти заросли продираться, чтобы хотя бы километр пройти. Так что, пойдём по уже проверенному маршруту. Кстати, фургон тех мутантов, тоже тут проезжал, больше негде.

— Тогда чего мы ждём? — буркнула Герда и шагнула через проходную.

— Не спеши, — пошёл следом Сказочник. — Спешка до добра не доведёт. И помни — иди тихо, как мышка.

Вокруг громоздились уродливые холмы из металлического хлама, чуть дальше этот металлолом был спрессован в большие кубы. Ступая осторожно, Герда и Сказочник миновали опрокинутый на бок подъёмный кран с круглым, воткнутым в землю магнитом. Прошли возле одноэтажного здания и огромного пресса, поросшего лишайником. Впереди возвышалась пирамида из почерневших от времени деревянных катушек для кабеля и на самом верху этого сооружения торчал металлический щит с изображением расправившего крылья ворона. Герда рассудила, что помимо складов, банда Воронов считает эту свалку железа тоже своей территорией. А пирамида — что-то вроде пограничного столба.

Сказочник остановился, прошептал напряжённо:

— Слышала? Кажись, собака гавкнула. Какое-то у меня херовое предчувствие.

Герда прислушалась. Всё было тихо, спокойно.

— Тебе показалось.

— Может, и показалось, но предчувствие меня ещё никогда не подводило. Будь начеку, по сторонам поглядывай.

Герда подумала, что этот совет не лучше того, что дал мэр, потому что, зайдя за проходную, она и так была как один большой натянутый нерв. Глядеть по сторонам? А она что делала? Разумеется, глядела...

Зацепила ногой мятую консервную банку, и та слегка звякнула. Сказочник тут же наградил Герду гневным взглядом, прошипел:

— Тише, мать твою!

Где-то неподалёку залаяла собака, затем ещё одна, более басовито, а потом снова наступила тишина, но Герда буквально каждой клеткой тела ощущала, что эта тишина обманчива, и псы приближаются. Тревожно стало, сердце заколотилось.

— Бежим! — скомандовал Сказочник, и рванул вперёд.

Герда помчалась следом, проклиная себя за неосторожность: не успела зайти в промзону, а уже накосячила, пихнула ногой проклятую жестянку! Вот же дура! Она услышала за спиной хриплое дыхание, которое с каждой секундой звучало всё отчётливей — собаки догоняли! Периферийным зрением увидела, как огромный пёс, похожий на сенбернара, протиснулся между листами покорёженного металла и бросился наперерез.

Сказочник шарахнулся в сторону, за несколько мгновений преодолел расстояние до башни из катушек и начал карабкаться вверх. Герда последовала его примеру, едва не взвизгнув, когда заметила бегущих со всех сторон собак. Залезла на первую катушку, на вторую, сзади клацнул зубами один из псов, в попытке схватить её за ногу. Она машинально пихнула каблуком в морду зверя, взобралась на третью ступень, на четвёртую. Сказочник уже был наверху, он вынул саблю из ножен.

— Скорее! — выкрикнул.

Куда уж скорее. Герда и так карабкалась на пределе сил, боясь оглядываться. Но вот и вершина. Сказочник протянул руку, помог завершить подъём, а затем заорал:

— Курица тупая! Я же просил не шуметь!

— Сам... тупой, — выдавила Герда. — И не кричи на меня! — её голос почти сорвался на визг.

Псов внизу было не меньше двадцати — крупные и мелкие дворняги всех мастей. Они рычали, скалились. Вожаком в стае, очевидно, являлся здоровенный сенбернар, или, точнее, какая-то помесь сенбернара и другой собаки. Зверюги бегали вокруг башни, суетились, шерсть у всех была слипшаяся от грязи, в репейниках. То один пёс запрыгивал на ступени из катушек и соскакивал, то другой. Выше третьей ступени не поднимались. Не суетился только сенбернар, он просто стоял и глядел на потенциальных жертв, которые топтались наверху возле железного щита с изображением ворона. В чёрных маслянистых глазах вожака сквозило обещание: «Скоро мы вас сожрём!»

— Твою ж, мать! — злился Сказочник. — Мы — в ловушке! Нет, ну нормально, а? И километра не протопали, а уже в такое дерьмо вляпались! Всё из-за тебя! Надо было одному идти.

Герда чувствовала себя виноватой, но выслушивать упрёки в свой адрес не собиралась.

— Замолчи! Хватит уже на меня наезжать! Лучше давай думать, что делать будем.

— Что делать? — скривился Сказочник. — Мы сейчас можем только торчать тут, ждать, и надеяться, что эти твари когда-нибудь да свалят.

Он снял рюкзак. Герда сделала тоже самое и села, прислонившись спиной к щиту.

— Хреновый у тебя план.

— Ну прости, другого у меня нет. Или ты хочешь, чтобы я спустился и начал саблей махать? Да я даже руку поднять не успею, как эти зверюги разорвут меня на сотню маленьких Сказочников.

Будто подтверждая его слова, вожак стаи оскалился, продемонстрировав жёлтые зубы. Через какое-то время псы перестали суетиться, кто-то из них разлёгся в пыли, некоторые неспешно расхаживали.

— Чёрт, ещё жара эта, — Сказочник уселся рядом с Гердой, вынул из рюкзака бутылку с водой, открутил крышку, сделал несколько глотков и передал бутылку Герде. — Давай думать, как выбраться из этой ловушки. Безвыходных ситуаций не бывает.

Герда вспомнила, что, когда случались серьёзные проблемы, отец всегда произносил эту фразу. Даже во время войны, в период эпидемий. Безвыходных ситуаций не бывает. Какие хорошие слова. Вот только после смерти отца, матери и бабушки не слишком в них верилось, хотя, порой, и очень хотелось.

Прошло больше часа. Солнце палило вовсю. Псы отошли от башни и разлеглись в тени.

— Ну что, ничего путного не придумала? — вяло спросил Сказочник. — У меня вот ни единой полезной мыслишки. Похоже, и вправду придётся спускаться и саблей махать, пока жара совсем не доконала. По крайней мере, сдохну в бою, как настоящий солдат, — он выпил ещё воды. — Надо же, войну прошёл и выжил, а теперь стану кормом для собак. Обидно, чёрт возьми. Псы сожрут меня, переварят, высрут... Нет, не буду спускаться.

Герда искоса взглянула на него.