— Это долго, — заметил Лонго. — А если необходимо сделать это в один момент?

— Это крепостная стена, лейтенант! — раздражённо воскликнул Антуан. — Тюремный забор! Но если очень нужно, то, ради бога! Эту стену можно пробить, как любую другую — орудийным залпом. Если найдеётся подходящее орудие.

— Я не хотел тебя задеть, — пожал плечами Лонго. — Просто подумал, что должен быть аварийный вариант.

— Его нет, — вздохнул Антуан. — Это просто стена. Все входы-выходы находятся в других местах. А этот участок всегда должен быть закрыт.

— Где она берёт энергию?

— От звёзд. На всякий случай на станции есть аварийный запас гелиотила на двадцать пять лет.

— Как туда можно попасть?

— Ангар открывается только по формуле «Х»-«Y»-«Z»… В общем, любая внешняя команда принимается только по этой схеме.

— А если эта автоматика сойдёт с ума и начнет палить в кого попало?

— Нечего соваться, значит! — разозлился Антуан, но тут же взял себя в руки. — Извини, Лонго. Там многократный запас прочности всех систем. Сложная система самоконтроля, которая моментально пе­реключает забарахливший блок на дублирующий… Нет, так просто её из строя не вывести.

— Внимание! — раздалось от командирского пульта. — «Бордерстоун» номер 235/32 запрашивает нас о цели полета и о пароле для движения в пограничном секторе.

— Передайте пароль, Эмон… И свяжитесь с Керколди. Пусть от­крывают ангар.

Командир крейсера кивнул. Ле Соланж отвернулся от экрана и поправил металлический пояс, на котором висела кобура и портатив­ная рация.

— Крейсер не может состыковаться со станцией. Это не преду­смотрено конструкцией. Он может подойти вплотную к поверхнос­ти и остаться под прикрытием орудий. Мы пойдем на станцию на пассажирском боте. Сколько людей будем брать?

— Чем больше, тем лучше, — ответил Лонго, снова берясь за свой многострадальный карабин.

— Вряд ли он там тебе понадобится, — болезненно поморщился Антуан, — а, впрочем, как знаешь. Эмон, узнайте, кто из экипажа и име­ющихся в наличии спецназовцев зарегистрирован по шифру «МС». Пусть передадут все данные идентификационных карт «Y».

— Ты хочешь сказать, что он впускает только тех, кто зареги­стрирован по этому шифру? — изумился Лонго.

— «МС» — это особо надёжный, многократно проверенный контингент служащих колонии, люди, которым можно доверять в любой ситуа­ции. Не беспокойся, ты значишься в этом списке уже около года. А станция впустит тебя только в том случае, если твои идентификационные параметры будут переданы ей по программе «Х»-«Y»-«Z». Есть ещё вопросы?

— Пока нет, — усмехнулся Лонго. — Но расслабляться не советую. Я человек любознательный.

— Да… Это я уже заметил.

— А у меня есть вопрос, — встряла я. — Как я туда попаду?

— Не знаю, возможно, твои данные временно внесены в список регистрации по шифру «МС», чтоб обойти это условие. В любом случае, мне приказано включить тебя в группу.

— Ценный кадр, — проворчал Лонго, покосившись на меня.

ХХIV

Мы смогли взять с собой пятерых «лепестков» и двенадцать специалистов из экипажа крейсера. Крейсер подошёл к поверхности станции. При взгляде из командного отсека казалось, что под нами огромная металлическая планета, конца-края которой не видно. Но долго любоваться этим странным и захватывающим зрелищем было некогда. Мы спустились в ангар и по гулкому трапу поднялись на борт большого пасса­жирского бота. Спецназовцы и члены экипажа крейсера расположились в салоне, а мы втроём прошли в пилотскую кабину. Антуан сел за штурвал и привычно защёлкал тумблерами, но неожиданно вздрогнул и за­стучал по клавише интеркома.

— Эмон, а данные по боту они ей передали?

— Да передали! — раздражённо залаял командир. — В любом случае, не взорвётесь!

Антуан отключил связь и опустил голову.

— Что это с тобой? — спросил Лонго, положив руку ему на плечо — Я тебя таким ещё не видел.

— Ничего, всё в норме, — Ле Соланж похлопал его ладонью по руке и завёл двигатель. Бот плавно соскользнул по наклонному пандусу в глубину космоса, потом изящно развернулся и полетел к прямоугольной заслонке ангарных ворот. Через какое-то время заслонка отодвинулась в сторону, открывая нам путь внутрь станции.

— Слава богу, передали… — пробормотал Антуан.

Мы с Лонго переглянулись, и он озабочено покачал головой.

Бот уютно разместился в большом ангаре. Мы вышли и направились к узкой арочке выхода.

— Проходить по одному, — скомандовал Ле Соланж. — Не торопи­тесь. Идентификация производится быстро, но чёрт его знает…

Однако у станции и её главного компьютера подозрений никто не вызвал.

— Значит так, — Антуан окинул взглядом отряд. — Вот на стене схема станции. Разберитесь и отправляйтесь на свои посты. Радисты, займитесь службами связи и сканирования, механики — силовые установки, техники — коммуникации… Ну и так далее… — он взгля­нул на своих бывших подчинённых. — А вы, ребята, за мной…

— Минуту! — подняла руку я.

С момента прибытия на станцию я ощущала нечто, что меня сильно беспокоило. Я никак не могла точно определить для себя, что же это такое, но совершенно отчетливо чувствовала, что на станции что-то не так. Я знала, что не ошибаюсь, но всё же решила проверить.

— Есть здесь кто-нибудь, кто проходил десантную подготовку по программе «старой школы»?

— Я, мисс, — вперёд выступил высокий красавец-мулат с чёрны­ми усами и курчавыми волосами. — Старший стрелок капитан-командор Джин Симонс.

— Вы мне понадобитесь, Джин.

— О’кей, — кивнул он. — Только что-то давно никто не интере­совался, по какой программе я проходил подготовку.

— Я всё объясню по дороге.

Остальные разошлись по коридорам в поисках лифтов и транспортных платформ. Антуан со своими ребятами направился к шахте, в которой вверх и вниз струились силовые потоки. Они один за другим вознеслись на верхние уровни. Лонго осмотрелся по сторонам, потом разбежался и взлетел вслед за ними.

— Как ангелы, да? — спросил Джин, посмотрев ему вслед. — Раньше таких удобных штук не было…

— Когда?

— Лет сорок назад, когда я служил в десанте у Вяземского. По­том нас разогнали, а жаль. Говорят, сейчас Княжич воссоздает десант, но так быстро у него не получится, хотя он один из самых старых и самых зубастых десантных волков. Остальные, прошу прощения, щенки хороших пород, но леса не видали, да и подготовка не та… — он посмотрел в потолок. — Раньше мы, как звери, чувствовали опас­ность за несколько часов до её наступления, противника в темноте видели, дьявола нутром чуяли, а? Вы дьяволом интересуетесь, так мисс?

— Он здесь, Джин?

— Может, не сам… — пожал плечами он. — Но что-то нехорошее в этих пустых коридорах явно притаилось… Зря теперь не учат таким вещам, но говорят, что с обнажёнными нервами сложнее жить. Вы так же думаете?

— Не замечала, что сложнее. Замечала, что безопаснее.

— Вы всегда были умной девочкой, — кивнул он. — Я вас отлично помню, и тренировались вы не меньше, чем мы…

Я вздрогнула и посмотрела на него. Он поспешно поднёс палец к губам и улыбнулся:

— Старый Джин всегда умел держать язык за зубами, мисс. Похо­же, нам с вами придётся блеснуть старой выучкой, а? Не подкачаем, чтоб майору Княжичу не пришлось за нас краснеть.

— Не придётся… — я протянула ему руку. — Давай, как положено в рейде: на «ты» и без лишних слов.

— О’кей, — согласился он, пожимая мою руку.

— Пойдём-ка в командный, а там видно будет.

— Тут нет командного, — поправил он. — Здесь Главный пульт.

В помещении Главного Пульта было тихо. Антуан внимательно изучал показания приборов, потом включил связь и начал опрашивать посты. Везде всё было в полном и абсолютном порядке.

— Станция исправна, — обернулся он, услышав наши с Симонсом шаги. — Я не знаю, как можно её отключить! Не представляю себе.

— Знаешь! — жёстко произнес Лонго. Он сидел во вращающемся кресле перед пультом и мрачно смотрел на Ле Соланжа. — Знаешь, приятель, но почему-то не хочешь сказать. Кому ты не веришь? Нам или себе?