Уже две недели меня мутит от одного вида чёрной одежды, и уже две недели я не была в ангаре. Я брожу по берегу океана или пропадаю в косметических салонах, выслушиваю высокоумный бред моего единственного друга морского змея Хого или веду куртуазные беседы с Миком, занимаюсь верховой ездой или фехтованием. И везде я думаю только об этом, о двери моего бунгало и о том, кто должен однажды её распах­нуть.

Дверь была открыта, но я сразу поняла, что это не он. Однако я вспорхнула на порог и заглянула внутрь. В кресле у камина сидел живой экспонат для музея культуризма, здоровенный бритый парень с боксёрской челюстью и свирепыми глазами. Он ничуть не изменился. Всё та же серо-зелёная форма, едва не лопающаяся под напором мускулатуры, та же абсолютная уверенность в своей правоте, основанная на объёме бицепсов, всё то же выражение еле сдерживаемой ярости на физиономии.

Я вздохнула и, не отреагировав на его поспешный прыжок из крес­ла в боевую стойку, медленно прошла к бару, присела на краешек лёгкой банкетки и налила оранжевой жидкости в наполненный льдом высокий стакан.

— Что будешь пить?

Он стоял навытяжку, хотя выражение восторга, граничащего с буйным помешательством, уже сменилось на его лице растерянностью. Одна­ко на привычный вопрос он отреагировал с автоматизмом дрессированной собаки.

— Виски без содовой.

Я кивнула, налила ему полный стакан и поставила рядом на стой­ку. Он крякнул, подошёл, взял стакан и выпил, не отрывая от меня глаз. У него был такой вид, словно он тридцать лет провел в мона­стыре под замком и вдруг угодил в сераль сказочного халифа.

— Ты что, давно женщин не видел? — спросила я, усаживаясь поу­добнее и закидывая ногу на ногу. — Итак, Стив, что ты хочешь мне сказать?

— Здравствуй, Бентли, — начал он и тут же смолк, смутившись неловким обращением.

— Можешь звать меня Лоранс, если тебе так удобнее.

— Здравствуй, Лоранс.

Здравствуй, Стив. Что дальше?

— Ты не рада меня видеть? — он звякнул пустым стаканом по стойке.

— Видишь ли, Стив, я не люблю возобновлять прежние знакомства. Это просто проклятие какое-то: только отделаешься от груза прежних связей, как моментом обрастаешь новыми, и всё начинается с начала.

— Мы с тобой неплохо поработали на Кронвере, — заметил он, присаживаясь на соседнюю банкетку.

— Да, — вяло кивнула я. — было дело… Как тебе Рокнар?

— Неплохая планетка.

— Курортная. Понял? Я здесь отдыхаю, Стив. А когда я отдыхаю, я предпочитаю не то, что не говорить, но даже не думать о работе.

— Жаль, — без тени сожаления сообщил он. — А я хотел предложить тебе отличную работёнку.

— Я пока не страдаю от безработицы. Появятся проблемы — я тебя найду.

— За неё хорошо платят.

— По-твоему, это меня интересует?

— По-моему, нет. Но это рисковая работа, очень престижная, а главное — она нужна.

— Настолько нужна, что её не может выполнить никто другой?

— Это полёты в зоне нулевой видимости.

— Перестань. В Объединении тысячи асов, не хуже меня.

— Не хуже, но ты не сказала: лучше.

— Честолюбие не позволило, но если желаешь…

— Там стреляют, Бентли.

— Я потрясена до глубины души. Ангажируй Джила.

— Джил погиб. Там. Вместе с Орфо. Там погибли уже четыре экипажа. Джой тоже погиб.

— Ясно, — улыбнулась я. — Теперь моя очередь. За что ты меня так ненавидишь, Стив?

Он в ярости саданул кулаком по стойке, вскочил с банкетки и прошёлся по ковру.

— Погибло уже восемь парней! Отличные лётчики, элита Флота. Их сбивают, и они падают, исчезая в облаках кристаллического водорода, а эти мерзавцы продолжают терроризировать ближайшие базы, обстреливать транспорты, брать и уничтожать заложников, и готовить мятеж, грозящий распространением преступной заразы на всё Объединение! А ты остришь.

— Ты меня заинтриговал, — проговорила я, отпивая из своего стакана и косясь на дверь, потому что мне показалось, что в небе мелькнуло что-то похожее на звездолёт. — Женщину допустят до полётов в подобных условиях?

— У них не будет выбора! — Стив сел обратно на банкетку и заглянул мне в глаза, отчего меня передёрнуло. — Тебе они разрешат.

— Понятно, — кивнула я. — Моя особа не представляет интереса для их генофонда.

— Кончай вилять! — рявкнул он.

Я посмотрела на него с укоризной и негромко заметила:

— Со мной так нельзя, Стив. Ты должен это помнить.

Он с шумом выдохнул и покорно опустил голову. Я поднялась, стряхнула с ног песок и надела туфли, подошла к зеркалу и взглянула на своё отражение.

— Тебе не будет жалко, если такая красивая женщина исчезнет в облаке кристаллического водорода? На твой взгляд у меня есть шанс выжить? У тебя есть подходящий план?

— Я не мастак строить планы, Бентли, — устало проговорил Стив, исподлобья глядя на меня. — Если б я знал, что ты стала такой, я б не прилетел сюда, но теперь у меня нет выбора. Я поднял на ноги столько людей, чтоб отыскать тебя. Мне нужен не исполнитель, мне нужен человек, который плевать хотел на приказы, у которого своя голова на плечах и который способен на риск. Вам будет предоставлена полная свобода действий: тебе и твоему напарнику. Мы не можем больше рисковать безопасностью Объединения и пилотами. Я не знаю, кто ты на самом деле, и откуда ты взялась, но я знаю, что ты сможешь это сделать.

— Кто напарник?

— Ормийский истребитель, один из лучших. Он будет старшим в экипаже.

Я поморщилась. Не хотелось даже думать обо всём этом. Чувство долга боролось во мне с негой и ленью. Из зеркала на меня смотрела золотая красавица в белоснежном хитоне, красавица с серебристыми струящимися до пояса волосами и томным взглядом. Втиснуть это изящное тело в грубый скафандр и затем в кабину боевого катера? Врёшь ты всё, милый Стив! Не нужна тебе моя инициатива, тебе нужен суперштурман для твоего ормийского аса. Знаю я этих смуглых парней с бешенными глазами. Старшим в экипаже будет он.

Дверь за спиной с грохотом хлопнула. Я поспешно обернулась.

— Сквозняк, — пояснил Стив.

Я снова взглянула в зеркало. На лицо золотой красавицы легла тень страдания. Боже, как глупо!

— Тебе повезло, Стив, что я не обладаю одной скромной доброде­телью обычных женщин, — произнесла я.

— Какой? — поинтересовался он.

— Я не умею просто ждать. Мне нужно что-то делать.

II

Только на борту арендованной им авиетки я, наконец, додумалась спро­сить, куда мы, собственно, летим.

— Сейчас на базу Звёздной Инспекции, а оттуда по линии телепортационного сообщения в Пиркфордскую Колонию, — ответил он.

— В супертюрьму нашего Звёздного Отечества? — уточнила я.

— Если вы не выполните задание, то супертюрьма лопнет как мыльный пузырь и её содержимое растечётся по всему Звёздному Отечеству, — пояснил Стив.

— Ответственная миссия, — согласилась я, пытаясь проникнуться этой ответственностью, хотя у меня не слишком получилось.

Добившись своего, Стив, как водится, перестал тратить силы на церемонии, он снова вспомнил о субординации и о том, что я была подчинённой, а он начальником. Сперва я хотела посбить с него спесь, потом махнула рукой. В сущности, он был не таким уж плохим начальником. Да, в принципе, это было лучшее, на что он был способен.

Авиетка в течение получаса доставила нас на базу ЗИ на Рокнаре, атлетичные парни в красивой форме немедленно проводили нас в кабину ТС и «стрельнули» на самую окраину галактики. Из кабины мы вышли в золотистый коридор и ещё один симпатичный юноша в такой же форме повёл нас мимо многочисленных постов и пропускных пунктов, оснащённых ужасающе сложными и невозмутимыми идентификаторами и блокировочными воротами. Я ожидала, что, выбравшись из лабиринтов станции ТС, мы попадём куда-нибудь в бункер или на площадь, окружённую высоким забором, прикрытую сверхпрочной сеткой. На худой конец, это должна быть мрачная планета с мрачными постройками и мрачным небом. Но зеркальные двери с мелодичным звоном распахнулись, выпустив нас в светлый и просторный мир зелёного океана, слившихся воедино небес, моря и леса. Изумрудный свет пронизывал всё вокруг. Аромат­ный ветер шелестел в густой листве и широкие белые террасы меж изящных домов спускались к бесконечной набережной, уходящей прямо в волны. Длинноногие загорелые красавицы с цветами в волосах прогулива­лись по дорожкам с плечистыми кавалерами в тёмно-синей и голубовато-серой форме. С гор слышался страстный и возбуждающий гул барабанов, выстукивающих единую мелодию огня и любви.