Он смотрел то на мои губы, то в глаза.

— Конечно, я был не в силах оставаться вдали от тебя. Потому что я хотел снова испытать то, что почувствовал в тот вечер.

Он говорил о Монако, о вечере, когда попросил меня поцеловать его.

— Шона у меня и в мыслях нет, когда я с тобой, мой ангел, — тихим голосом заверил он. — То, что я делаю, не имеет никакого отношения к нему. Только к тебе.

Я вслушивалась, пытаясь уловить хоть призвук лжи, но его тон был слишком искренним.

Больше не сдерживаясь, я положила ладонь ему на щеку. Прикосновение моих пальцев заставило его задрожать, и я тихо улыбнулась. Он отвел мою ладонь от подбородка. Нахмурившись, я не стала возражать, и моя рука оказалась у него на обнаженной груди.

— И ты всерьез думаешь, что это Шон доводит меня до такого состояния?

У меня прервалось дыхание, когда я почувствовала, как бешено бьется его сердце. Я подняла на него глаза. На его губах по-прежнему играла улыбка.

— Ты всегда меня привлекала, задолго до появления говнистого цветочника, — признался он. — Просто я скрывал это, потому что был мудаком. Я решил, что лучше тебя отправить подальше, и тогда ты найдешь человека, достойного тех чувств, которые испытывала ко мне. Но мне и в голову не приходило, что к тебе воспылает желанием мой козлина-кузен.

— Так вот чего ты хотел? Чтобы я сошлась с кем-то другим?

— По правде говоря, нет. Я знал, что мне будет невыносимо видеть тебя счастливой с каким-то парнем. Но я также знал, что совсем не подхожу тебе, — прошептал он.

— Это уж мне решать, — с комком в горле откликнулась я. — И если я решу, что ты достоин моих чувств, будет так и никак иначе.

Его улыбка стала шире. Он обхватил меня за талию и придвинул к себе. Я вдохнула его запах, прикрыла глаза, купаясь в его объятиях, и меня охватил небывалый покой. Казалось, ничто не может со мной случиться, пока он обнимает меня.

Никто не сможет ко мне прикоснуться.

Его подбородок улегся на мою макушку. Прижавшись ухом к его груди, я слушала лихорадочное биение его сердца и спокойное дыхание. Странный разнобой, но в этом был весь он: все держать внутри и ничего не показывать вовне.

— Я постараюсь их заслужить, — выдохнул он наконец.

При этих словах я невольно заулыбалась. Его пальцы проложили дорожку по моему позвоночнику. Сразу вспомнился Лондон, и можно было вечно упиваться этим ощущением.

— Только позволь мне доказать, — мягко добавил он.

— Тебе трудно поверить.

— Я знаю, — согласился он, прикасаясь губами к моему лбу. — Я знаю…

Я подняла к нему голову, а он в этот момент наклонил свою. И мои глаза невольно остановились на его губах. Мои чувства к Эшеру усиливались с каждой секундой, проведенной рядом с ним, и это ужасало.

— Если ты и дальше будешь так на меня смотреть, я долго не продержусь, — выдохнул он.

Ах так?

С улыбкой я приблизила к нему лицо. Когда мой рот оказался совсем рядом с его губами, он их приоткрыл.

— Помнишь, что ты сказал мне недавно? — прошептала я, чуть коснувшись губами его губ и сразу отстранившись, потому что он придвинулся слишком близко. — Про «опасную игру», которую я затеяла?

Словно изголодавшись, он пожирал глазами мои губы. Так вот она, та власть, о которой он говорил.

— В общем… я тоже не стану ее останавливать, — заявила я, отодвинувшись.

После чего повернулась к нему спиной, оставшись в его объятиях.

— Спокойной ночи, Эшер, — лукаво произнесла я.

Его тело напряглось, и моя улыбка стала еще шире. Боже, как приятно.

По спине прошел озноб, когда его губы поцеловали мое плечо и, почти касаясь кожи, прошептали:

— Мой ангел, добро пожаловать в мою песочницу.

22:00. Лос-Анджелес

— Ой, ну слушай… что происходит в Вегасе, то в Вегасе и остается, верно, Коллинз?

Я сглотнула и отпила еще воды. Мы сидели у Эшера уже несколько часов. Киара очень хотела отужинать с нами. А еще, к моему удивлению, пришли Белла вместе с Беном и Элли с маленьким Тео.

— Все прошло хорошо, — продолжила я, избегая язвительного взгляда психопата.

— Да, никто не умер… Ну, никто из нас.

Я прыснула, увидев, как Бен и Элли прикрыли уши Белле и Тео. Бен вел себя с Изабеллой как истинный защитник, и их любовь согревала мне сердце. Они так мило смотрелись вместе.

— Тебе необязательно было рассказывать об этом, — проворчал Бен, отпуская уши подруги. Та улыбнулась.

— Да ладно тебе, Белла не такая уж нежная фиалка! — раздраженно бросила Киара, запихивая в рот очередной кусок. — Ты видел Джейкоба?

Эшер отпил глоток вина и ответил:

— И Вернона. Джейкоб все такой же энергичный, прямо в глазах рябит.

— Он и правда классный, — заявила Киара. — Я с ним работала всего раза два.

Я улыбнулась, глядя на них. Не потому, что они говорили о чем-то забавном, просто так хорошо было сидеть за столом вместе со всеми после года разлуки. В этот конкретный момент я была счастлива.

Ближе к одиннадцати Элли сказала, что им пора, Тео устал. Она жила в двух шагах от Киары, они были почти соседками. После смерти Рика Элли стала невольницей Бена, и Тео смотрел на него как на старшего брата. Мальчика опекали всем кагалом, он был членом семьи. Но Рик навсегда останется для него единственным образом отца. Мало-помалу все оправились после его смерти… Все, кроме Эшера, который ни разу не грустил о нем.

Киара говорила, что Рик покончил с собой, но я так и не узнала почему. Она не хотела, чтобы информация исходила от нее. Насколько я поняла, придется извлекать ответы из Эшера.

Легче сказать, чем сделать.

— Ну что, пошли спать? — сказала я Тату, беря его на руки.

Эшер с очередным стаканом устроился рядом. Я нахмурилась, заметив его хитрую усмешку.

— Что?

— Должен признаться, что мне не хватало тебя на этом диване, — сообщил он, не спеша побалтывая виски.

— Должна признаться, что мне не хватает моего дивана на Манхэттене.

— Врешь.

— Только наполовину, — засмеялась я, бросив взгляд на экран телевизора. — Когда ты мне дашь тетин адрес?

Я бестрепетно встретила его стальной взгляд.

— Ты уверена, что хочешь поехать? — в очередной раз спросил он. — Тебе не нужно ее вид…

— Хватит, — холодно перебила я. — Ты не понимаешь, что это для меня значит. Она моя единственная семья, Эшер. Единственная.

Он замолчал.

— У тебя есть Бен, Кайл, сестра! У тебя есть кузены и все прочие, даже если они последние недоумки. У тебя есть семья. А у меня нет. Никто не ждет меня вечером, никто обо мне не беспокоится. У меня есть только я.

Он открыл было рот, но передумал.

— Для меня это важно. Ты не представляешь себе, Эшер, как ужасно быть настолько одной. Каждый вечер я говорю себе, что, если завтра я умру, некому будет меня похоронить.

На глаза набежали слезы. Он, насупившись, обнял меня за плечи и притянул к себе.

— Поэтому да, мне это нужно. Мне нужно увидеть ее и нужно, чтобы она меня увидела, — пробормотала я, чувствуя, как по щеке покатилась слеза. — Блин, я даже не помню ее имени! Кажется, начинается на «К»…

Эшер улыбнулся, и я тоже. Гладя мое плечо, он проговорил:

— Ее зовут Кейт. Кейт Уэббер. Вы с ней жили во Флориде. Потом тебя увезли в Неваду.

В Неваду?

Я помнила, что мы с Джоном ехали почти два дня, пока не прибыли на место моей «работы». Подумать только, а я все это время думала, что мы где-то недалеко от Флориды!

— Год спустя твоя тетя переехала, — тихо продолжил он. — Она обосновалась в Аризоне.

Я нахмурилась. Не все американские штаты были мне знакомы, и это название ни о чем мне не говорило.

— Откуда ты все это знаешь? — спросила я, поднимая к нему голову.

— Повторяю: я почувствовал к тебе интерес намного раньше, чем ты думаешь, мой ангел, — усмехнулся он.

— Ты… А еще что-нибудь ты о ней знаешь? — робко спросила я.