Я развернулся и со всей силы врезал Джону в челюсть. И больше не мог остановиться.

Его слова вертелись в голове, пока я молотил его по ребрам. А вспомнив моего ангела и ее приступы паники, стал бить еще сильнее. Он защищался как мог, но я словно впал в транс. У меня осталось одно желание — прикончить его собственными руками. Джон упал на землю, а я все бил и бил его. И блин, это было кайфовее, чем с боксерской грушей.

Я достал ствол и нажал на курок, посылая ему пулю в горло.

До моих ушей донеслось его шумное булькающее дыхание. Я встал над ним и навел пистолет ему на лоб. Меня трясло от бешенства, адреналин потоком лился по венам. Капля крови скатилась по моей переносице и упала на руки, тоже окровавленные.

— Она никогда не говорила „да“, ты ее использовал и сломал. Ты ее убил. А ты знаешь принцип Скоттов: жизнь за жизнь. Я буду последним, кого ты увидишь, и это честь для тебя, подонок.

Вторая пуля вошла в его череп».

Мой ангел не заслужила того, что ей пришлось пережить. Никто не заслужил такого, даже я. Но я мог убить, чтобы принести ей облегчение. Я не мог ее исцелить, но хотел помочь ей самой исцелиться.

А вместо этого я просто сбежал от нее.

Пришла пора сделать выбор.

Глава седьмая Решение

Элла

Два дня спустя

Киара уехала вчера, оставив меня наедине с вопросом, решить который мне по-прежнему недоставало мужества. Часть меня молила не слушать тихий мстительный голосок, который нашептывал совет воспользоваться случаем и вынудить его встретиться со мной.

Все намерения начать новую жизнь порушила жажда мести, которая все больше набирала силу. И сметала все возражения.

Мне отчаянно хотелось показать ему, что я его забыла, пусть даже это было враньем. Даже если это означало, что я вру самой себе. Больше того, мне нужны были доказательства, что он не равнодушен ко мне и я не сошла с ума. И все, в чем он постоянно пытался меня убедить, было ложью, которой он морочил голову и себе, и мне. Потому что его дневник доказывал мою правоту!

«Она упала в бассейн, когда узнала, что прежние невольницы мертвы. Но, сокровище мое, убить тебя было бы слишком легко».

«Она меня интригует. Впервые хоть кто-то на этом свете меня интригует. Ее не так-то просто разгадать. В этой девушке много того, чего я не понимаю. И это бесит».

«Мне не нравится, что она разжигает во мне любопытство, мне не нравится, что я хочу узнать о ней побольше. И черт возьми, я смотрю, как она спит, и жду. Я хочу услышать ее кошмары. Я хочу ее успокоить».

Я знала, что не рехнулась, и Эшер действительно смотрел на меня, когда я спала. Причем задолго до того, как я это заметила. Ночью он хотел встретить моих демонов, утешить меня. Но с утра он меня презирал. Он отталкивал меня, как последнее ничтожество.

А через год утверждает, что забыл меня, но явно ревнует.

Эти детские игры закончились, Скотт.

Я недобро усмехнулась. Хотелось своими глазами увидеть эту неуместную ревность.

Желание нездоровое, но более чем оправданное.

Конечно, есть риск, что он меня проигнорирует. Что на самом деле не чувствует того, о чем говорила Киара. Вдруг я бьюсь головой о железобетонную стену. Вдруг он меня окончательно сломает, разрушит все надежды.

Но только так я могу перевернуть страницу. Возможно, если и сейчас он останется безразличен, я возненавижу его окончательно и действительно пойду дальше.

Я чувствовала себя виноватой, скрывая истинные намерения от Шона, но не могла же я сказать, что соглашаюсь только из-за его психопата кузена, который возомнил, будто в его власти все, вплоть до моего присутствия.

Я со вздохом запустила руку в волосы.

— Почему ты вечно втравляешь меня в такие истории?

Мои пальцы рассеянно гладили бархат дивана, на котором я полулежала, разглядывая белый потолок. Мне нужно было поговорить с Полом. Он мой соратник, пусть я и плачу ему за то, что он меня выслушивает.

— Итак, ты хочешь принять приглашение Шона, чтобы досадить Эшеру?

— Нет, чтобы вернуть себе контроль, — воздев указательный палец, уточнила я. — Он всегда на шаг впереди. Он не желает меня видеть, а я обожаю эффект неожиданности.

— И чего ты от него ждешь?

— Не знаю, — проговорила я, закрывая глаза. — С одной стороны, я готова к тому, что он будет меня игнорировать, как делает уже год… а с другой — я жду какой-то реакции. И вполне вероятно, что дождусь благодаря Шону.

— Почему тебе так важна его реакция?

— Потому что это будет означать, что я ему небезразлична, — просто ответила я.

— А почему тебя так волнует его безразличие?

У меня вырвался язвительный смешок.

— Потому что я все еще его люблю… Можно вопрос?

Пол жестом показал, что ждет продолжения.

— Как вы думаете, он что-нибудь сделает?

Секунду он разглядывал меня, затем сделал глубокий вдох:

— Не в моих силах дать тебе ответ. А вдруг твоя подруга ошибается? Может, он ничего не чувствует, а может, что-то чувствует. И не в состоянии эти чувства контролировать.

— Не очень-то вы мне помогли, — вздохнула я.

Он тихо засмеялся:

— Я хочу сказать одно: ты должна обо всем судить сама. Мало ли что скажет твоя подруга. Этот вечер может стать твоей финишной прямой.

Вся эта история тревожила меня не на шутку.

— Думаете, я приняла правильное решение? — спросила я, повернувшись к нему.

— Тут нет хороших или плохих решений. В обоих случаях этот опыт что-то тебе принесет, Элла, — ответил терапевт. — Если он не заметит твоего присутствия, ты сможешь наконец поставить на нем крест и он уйдет в прошлое.

Горло сжалось. В глубине души я не готова была согласиться, чтобы Эшер канул в прошлое. На самом деле я боялась никогда больше не ощутить того, что испытывала рядом с ним, боялась, что он единственный, кто способен пробудить во мне такие сильные чувства.

Очень во многом он стал для меня первым мужчиной. Поэтому, несмотря ни на что, я цеплялась за тот образ Эшера, который у меня сложился: замкнутая личность, под броней которой скрывается человек, сумевший понять меня и выслушать, как никто другой. Эту сторону он позволял мне увидеть очень редко… и тем не менее она реально существовала.

— А ты уверена, что он стоит твоей мести? Если ты покажешь, будто оставила его в прошлом? — спросил Пол.

— А можно ли это назвать местью, если окажется, что ему плевать?

— И ты готова причинить ему боль из-за собственного злопамятства, Элла?

Я выпрямилась, не зная, что ответить. Нет, я не хотела, чтобы он страдал, — если, конечно, это вообще может его ранить. Однако я также знала, что тихий мстительный голосок так просто не замолкнет.

Он отверг мои чувства, будто услышал какую-то гадость. А ведь я впервые говорила кому-то эти слова. И сами слова теперь стали для меня невыносимы. Из-за его реакции я их больше никогда не произнесу. Его тон, голос, гримаса отвращения…

Это было ужасно.

— Да, — заверила я, чувствуя, что начинаю злиться, — он это заслужил.

Терапевт бросил на меня красноречивый взгляд: по его мнению, имело смысл придумать что-то получше. Но если честно, мне хотелось, чтобы он ощутил свою вину. Это был его выбор — заставить меня страдать, сломать меня.

— А что вы мне посоветуете?

Пол кашлянул и задумался.

— Ты должна пойти туда, Элла, — серьезно произнес он. — Во-первых, чтобы помочь другу. А во-вторых, ради себя. Этот вечер обозначит или конец, или начало нового этапа ваших отношений.

На моих губах появилась удовлетворенная улыбка. Именно это я и хотела услышать.

— Однако тебе следует быть откровенной с Шоном.

Мою улыбку тут же как ветром сдуло.