— Господин Воронов, вы все взвесьте. Ваш бывший титул графа можно и не пытаться вернуть. Зачем, если есть возможность получить больший. Елена Федоровна от вас без ума, а она когда-никогда займет мое место, хотя ей об этом и невдомек. Но мы-то с вами все осознаем, правда?

— Мне лестно такое предложение, — покривил я душой. — Обещаю все взвесить, но не в ближайшее время, намереваюсь встать на ноги, а уже потом семью заводить.

— Ну-ну, вам виднее, — улыбнулась княгиня, не собираясь отказываться от идеи меня заполучить.

И все же я доволен тем, что познакомился с госпожой Краузе. Особенно тем стартовым, пусть и небольшим, капиталом, который честно заработал. Единственное, отказался искать артефакт проклятия, направленный на княгиню и ее родных. Ну, она с этим разберется, зная, что искать, то специалист по проклятиям все сделает. Сколько возьмет за услуги — понятия не имею.

Уже к вечеру, мы с баронессой осмотрели две квартиры и выбрали четырехкомнатную, с двумя ванными, большой гостиной и кухней. Меблирована хорошо, есть даже библиотека с книгами и оборудованный всем необходимым кабинет. Подписали с маклером договор, попросив его подыскать в шаговой доступности помещение для приема больных. Для этого потребуются разрешения, ими собираемся заняться прямо с завтрашнего утра и, как планировалось, оформим на баронессу. Моя же персона будет указана как «партнер», но с правом принятия решений и пятидесятипроцентным участием.

— Вроде как все наладилось, — отсалютовал Натали бокалом с вином, когда мы устроили пирушку в честь новоселья.

— Ой, Саша, ты бы не сглазил, — улыбнулась девушка и пригубила из своего бокала.

Нам не удалось насладиться праздником, побеспокоил посыльный, принесший непонятное послание от местного градоначальника на мое имя. На официальной бумаге с гербовыми печатями, мне с баронессой Сухаревой повелевалось не покидать квартиру до особого на то разрешения. Из окна увидели, как у подъезда стали дежурить двое молодчиков в штатском с армейской выправкой. У дверей в квартиру и вовсе оказался караул из двух полицейских. Один из которых заявил, что любые пожелания могу передавать через него, а с голоду нам умереть не дадут, уже утром придет кухарка. В итоге, оказались под непонятным арестом. Кто к этому руку приложил? Однозначного ответа нет, предстоит набраться терпения, уверен, все вскоре прояснится.

ЭПИЛОГ

Мы с Натали закрыли свой врачевательский кабинет и отправились перекусить в ближайший ресторан. Пролетку ловить не стали, надо пройти всего пару сотен метров и окажемся перед уютным заведением, где вкусно и недорого кормят. Сегодняшний день не выдался ничем примечательным, людей, нуждающихся в нашей помощи немного. Не так-то просто оказалось заслужить доверие местного населения, не имея красивых бумаг о статусе целителя или врача. Но на жизнь, худо-бедно, хватает, правда без изысков.

— Милости просим, — распахнул перед нами двери ресторана швейцар.

— Спасибо, любезный, — улыбнулся работнику заведения и дал ему мелкую монету.

— Премного признателен, — склонил тот голову.

Распорядитель зала нас узнал и проводил за облюбованный столик. Баронесса устало выдохнула и взяла меню. Я же привычно перечислил чего желаю, и официантка проворно все записала в свой блокнот. Натали последовала моему примеру, после чего задала мне вопрос:

— Как поступим с приглашением на прием?

— Боюсь, проигнорировать не сможем, — усмехнулся я.

Моя спутница тяжело вздохнула и о чем-то задумалась. Прекрасно понимаю чувства, в какой-то мере сочувствую, но помочь не в силах. Максимилиан ужасно настойчив, ни дня не проходит, что не прислал Натали какой-нибудь презент. Нас отыскала тайная служба императора недели две назад, сразу после того, как по просьбе господина Островского, градоначальник Петербурга отдал приказание посадить нас под домашний арест, дабы не сбежали. К этому приложила ручку Кати, умоляя отца и дядю, не дать нам с баронессой вновь исчезнуть. Мы-то не собирались бежать, но об этом никто не знал. Все разрешилось уже на следующий день, когда перед домом, где сняли квартиру, остановился автомобиль и из него вышла Островская. Мы как раз с компаньонкой сидели на балкончике и пили кофе.

— Неужели это из-за нее нам запретили квартиру покидать? — прищурившись, задала вопрос баронесса.

— Не худший вариант, — спокойно ответил я.

Встреча с Кати состоялась, через пару минут. Девушка не успела нажать на кнопку звонка, как перед ней отворил дверь.

— Здравствуй, — улыбнулась та и уточнила: — Пустишь?

— Господа надзиратели не возражают? — кивнул в сторону стоящих на посту полицейских.

— Я все объясню, — отмахнулась девушка. — Не представляешь, как оказалось сложно тебя отыскать!

— Проходи, — посторонился, пропуская в квартиру Островскую, а потом, запоздало, склонил голову и протянул руку: — Здравствуй, рад встрече.

Кати фыркнула, но ладошку протянула, которую, следуя правилам этикета, поцеловал, при этом запустив диагностическое сканирование. Все же, ее случай не такой простой, от плетений некроманта всего можно ожидать. Что если не распознал какое-то спящее заклинание и оно активировалось? Да и еще захотел убедиться, что наш бурно случившийся роман не оставил после себя последствий. Мысленно выдохнул, у девушки все хорошо и отцовство мне не грозит.

— Добрый день, Екатерина Матвеевна, — сухо поздоровалась с гостей баронесса.

— Здравствуйте, Наталья Андреевна, — не осталась в долгу Островская.

Девушки друг друга пронзили взглядами, словно дуэлянты перед схваткой.

— Волосы друг у друга драть не собираетесь? — со смешком поинтересовался я. — Чего в боевые стойки встали? Вижу же, что меня делить не собираетесь или это собственнические жесты?

Натали уже привыкла к моим резким шуточкам, поэтому рассмеялась, а вот Кати нахмурилась. Дело в том, что в ауре гостьи смятение. Она ожидала от встречи чего-то большего, а теперь разочарована.

— С вашего позволения пойду отдохну, — произнесла баронесса, предоставив нам побеседовать с гостьей наедине.

Как оказалось, Островская подключила родственные связи отца и даже наняла сыщика, чтобы меня отыскать. Девушка вбила себе в голову, что поступила со мной очень плохо и пожелала лично принести извинения. Такова оказалась ее версия событий. Кати предложила продолжить наши отношения, но с какой-то неуверенностью. Так же она попросила назвать сумму, во сколько оцениваю ее исцеление. Мол за это платит ее отец и, как говорится, ничего личного. Денег я не взял, а вот прогуляться мы с ней сходили и, что интересно, за нами вновь велось наблюдение, но уже какими-то другими служивыми. Предыдущих при мне с поста снял и поблагодарил за службу помощник градоначальника Петербурга. Меня этот господин проигнорировал, всем видом показывая, что занят и находится намного выше по статусу. Ну, если судить по одежде и парочке перстней, то так оно и есть, а цедить сквозь зубы неприлично, как и пренебрежительно коситься в сторону Кати. Стерпел, не стал его этикету обучать, а то бы он кашку жевал, да ждал, когда зубы целители восстановят или отрастят.

— Саша, прости, что так получилось, — некоторое время спусти, когда обосновались за столиком на набережной, сказала Островская.

— Что за тоска и печаль в голосе? — поинтересовался я.

— Считала, что как только тебя отыщу, то в себе разберусь, — не глядя на меня, ответила Кати. — Ты одновременно притягиваешь и отталкиваешь, все мысли только о тебе, а сейчас какая-то пустота, — она вытащила из сумочки портсигар и мундштук.

— Да ты запуталась, — улыбнулся я и взял девушку за руку и погладил ее пальчики. — Не переживай, все образуется.

— Отец в резкой форме объявил, что не позволит теперь мне делать выбор самостоятельно, — чуть слышно произнесла та. — Он, представляешь, уже вновь подыскивает мне достойную партию.

— Вот как? — удивился я, не представляя, как она с таким характером и независимостью, на такое согласится.