— Господа, разрешите представиться, — произнес я, оглядывая партнеров по игре, — Воронов Александр Иванович, в недавнем прошлом имеющий титул графа.

Подозрительные взгляды мужчин пропали, в том числе и крупье расслабился. Думаю, изначально меня приняли за шулера, а это в какой-то степени соответствует тому, что собирался провернуть. Моими партнерами за карточным столом оказались абсолютно разные господа. Чиновник в отставке, имеющий титул графа и демонстрирующий свое благосостояние сверкающим на пальце перстнем, в котором приличный такой камушек! Еще и трость у Мурташова Демьяна Федоровича с серебряной рукоятью. Хорохорится, отпускает шутки, но все в рамках приличий. Сидящий по левую руку от меня Кобылкин Иван Давыдович представился работником в городской управе. Он чуть старше меня, с бегающими глазами и делающий осторожные ставки. Чем он конкретно занимается я так и не понял. Напротив, расположился Потап Сергеевич Бурцев, оказавшийся не только купцом, но и промышленником, занимающийся производством мебели. Рядом с ним, четвертым игроком, занимала место мадам Шерстнева, жена полковника, командующего гарнизоном. Анна Ивановна дама в теле, молодится, разменяла уже пятый десяток, но на мужчин поглядывает с хищным прищуром. Пятым оказался я, а шестой же игрок часто сменялся и надолго за столом не задерживался.

— И вновь пас, — скинул карты обидчик Натали.

Моя спутница старалась держаться рядом, но время от времени отходила полюбопытствовать, что происходит за другими столами и даже пообщалась со знойной дамой. Брюнетка и владелица авто оказалась дочерью градоначальника и владелицей салона для дам. Попасть к ней на прием было непросто, это если верить словам Анны Ивановны.

— Говорят, на закрытые встречи допускаются избранные, — шепотом заявила та и закатив глаза продолжила: — Нравы такие, что святые угодники краснеют.

— Как такое возможно? — спокойно спросил я, поднимая ставку.

— Разврат-с, — усмехнулся Иван Давыдович и тяжело вздохнув заключил: — Все, свой лимит на проигрыш выбрал. Благодарю за приятную игру и позвольте откланяться.

— Н-да, платят нынче чиновнику-с немного, — пробурчал чиновник в отставке.

— Шел бы в промышленники, — вальяжно отмахнулся Потап Сергеевич, а потом хмыкнул: — Разорился бы на раз с такой осторожностью.

— А в заведении мадам Островской в последний раз на подавальщицах надеты были только короткие фартучки, девицы шампанское разносили и обязательно кланялись, — произнес граф, а потом, сделал пару глотков коньяка из стоящего рядом бокала, причмокнул и заявил: — Жаль до дела не доходит, только глазами и дают посмотреть, а входной билет стоит дорого.

— Но его еще и не всем предоставляют, — раздался голос знойной брюнетки, затягивающейся сигареткой. — Демьян Федорович, мне жаль, что вы нарушили одно из основных правил моего заведения.

— Екатерина Матвеевна, голубушка, смилуйся, — прижал руки к груди граф. — О вашем салоне многое известно, да и ничего плохого там не происходит.

— Я подумаю, — холодно ответила молодая женщина, которой лет двадцать, не больше. — Пару раздач с вами сыграю, а потом уеду, что-то тут сегодня скучно, — произнесла и села наискосок от меня. — Предлагаю ставки поднять, а то по десять копеек как-то несолидно, — произнесла мадам или мадмуазель. — Как насчет тридцати за проход?

Если судить по возрасту, то обращаться к госпоже Островской следует как к незамужней даме. Вот только она могла уже пару раз оказаться вдовой, за такую женщину наверняка частенько дуэли случаются.

— Я пас, да и домой уже собиралась, — заявила мадам Шерстнева и поджав губы сгребла свои фишки, а парочку бросила крупье, который незамедлительно поклонился и произнес:

— Благодарю-с.

— Анна Ивановна, неужели не составите компанию и не поможете мужчин на место поставить? — с улыбкой произнесла Екатерина Матвеевна, но в голосе прослеживались интонации, чтобы та не вздумала оставаться.

— Голубушка, вы еще молоды, а мне пора отдохнуть, — покачала головой женщина, явно слукавив.

Действительно, она резво из-за стола вышла, подозвала официанта и залпом выпив фужер шампанского, направилась к двум молодым людям, один из которых на нее время от времени посматривал.

— В своем репертуаре, — буркнула Островская, провожая взглядом супругу полковника. — Итак, господа, вы примите ставку или у вас головы разболелись? — она с вызовом посмотрела на обидчика Натали, мазнула взглядом по Демьяну Федоровичу и посмотрела мне в глаза.

Ух, не ошибся я, женщина страстная и волевая. Но во взгляде скука, тоска и печаль. Она желает развлечься, но пока у нее плохо получается.

— Александр Иванович, — шепнула мне на ухо Натали, — проводите меня домой. Поймите, сейчас все спустите.

— Милая баронесса, вы же в критический момент мне поможете? — обернулся я к своей партнерше.

— Вы о чем? — оторопела та.

— При желании легко прочтете, что на руках у соперников, — совсем тихо прошептал.

— Не уверена, — нервно заметила девушка.

— Потренируй свой дар, — подмигнул ей, а потом посмотрел на брюнетку, которая склонила голову к плечу и рассматривала меня и Натали: — Ставку принимаю, — подвинул три фишки.

— Поддерживаю, — синхронно ответили граф с промышленником.

Госпожа Островская чуть заметно улыбнулась и кивнула крупье. Работник казино все правильно понял, сдал карты и выложил на сукно вальта крестей, шестерку бубен и червовую даму. Игра пошла! Правда, карты отказываются идти и все, что до этого выиграл уже спустил. Этак проиграюсь в пух и перья. Кстати, шляпку госпожа Островская где-то оставила, а курит больше для антуража, в легкие редко дым вдыхает. Разговор за столом идет о всякой ерунде, начиная от каких-то сплетен и заканчивая погодой. Ни слова о внешней политике! Даже странно, что такую тему обходят стороной.

— Господин Воронов, так как вам без титула живется? — неожиданно обратилась ко мне Екатерина Матвеевна.

— Как и всем людям, — спокойно пожал я плечами, рассматривая двух пришедших вальтов и уже одного выложенного на зеленое сукно. — Подниму, пожалуй, ставку, — подвинул сразу пять фишек.

— Отвечу, — мило улыбнулась Островская, при этом нарушив очередность.

Некие неточности и отклонения от правил дозволялись, что довольно-таки странно.

— Подниму, — пробасил Потап Сергеевич и увеличил ставку вдвое.

У господина купца, промышляющего избиением слабых девушек, не так много фишек осталось. Большая часть успела перекочевать к брюнетке и Демьяну Федоровичу. Меня же больше начинает беспокоить спутница, которую увлек разговор с каким-то хлыщем. Напомаженные волосы у молодого парня, уверенный взгляд, дорогой костюм, а в ауре мелькают озорные всполохи. Этакий местный ловелас, если правильно понял по обрывочным фразам. Обещает много, а на уме только как бы затащить какую-нибудь дурочку в койку. Племянник хозяина этого заведения, которому запрещено садится за игорный стол и делать ставки на рулетке. Вот опять бокал с шампанским Натали подсунул и чем-то ту рассмешил. Тактика понятна, задумал споить и в кабинет увести. Жаль, но игру предстоит свернуть.

— Господин Воронов, ваше слово, — мило улыбнулась мне Островская, отвлекая от размышлений.

Хм, на сукне уже все карты выложены, на кону приличная гора фишек. Беглого взгляда хватило, что или идти ва-банк, либо пасовать.

— На всё, — отодвинул от себя фишки посмотрел на Екатерину Матвеевну: — Или грудь в крестах или голова в кустах.

— Принимаю, — заявил Потап Сергеевич.

— Поиграем, — кивнул граф Мурташов.

— А, пожалуй, понаблюдаю со стороны, — скинула карты брюнеточка.

— Господа, открывайтесь, — произнес крупье.

Мне улыбнулась удача, побить мое каре никто не смог. А у Бурцева еще и фишки закончились. Он выразил желание продолжить игру, но госпожа Островская заявила, что мы разыграем победителя из оставшихся игроков. Ставки вновь подняли, мне ничего не оставалось, как еще три раза кряду играть ва-банк. И, что удивительно, выиграл. Правда, магию чуть-чуть применял, почти на девяносто процентов знал, что у меня комбинация сильнее, но зачастую все зависит от последней карты, выложенной на стол крупье.