Честно говоря, чушь несу, стараюсь переключить мысли зельевара, а сам его на диванчик укладываю. Уже вижу расползающийся очаг боли в районе сердца, устремленный к источнику отца Марии.

— Что с ним⁈ — подскочила ко мне девушка.

Ничего не ответил, короткий росчерк пальцем сделал, вызывая перед закатывающимися глазами больного руну сна. Насытил магический знак и мысленно ругнулся, чуть ли не половину сил потратил на элементарную вещь! Зато хрипеть и неровно дышать Вертлугин перестал, отключился и погрузился в сон.

— Уф! — потер лоб, а потом девушку успокоил: — Заснул твой отец, но, ты была права, сердце у него больное и оно дало сбой.

— Ты чего дверь в номер не запер! — стукнула меня кулачком по плечу девушка.

— Да как-то не подумал, — усмехнулся я и добавил: — Не мог же знать, что ты начнешь мне стриптиз показывать.

— Сама в шоке, — понурилась Мария. — Не понимаю, почему себя так повела. Такое ощущение, что действовала словно в прострации.

Удивленно на нее посмотрел, а потом догадался изучить ауру.

— Хм, на тебя что-то воздействует, а стресс позволил стряхнуть наведенное заклинание, — произнес я, изучая всполохи ауры у девушки. — Надо бы найти артефакт, который ослабляет твои щиты и заставляет терять осторожность.

— Лучше отцу помоги, если можешь, — попросила моя спутница.

— Как его отчество? — запоздало спросил я, изучая работу сердца и понимая, оно изношено и в любой момент может остановиться.

— Семенович, Валерий Семенович Вертлугин, — произнесла девушка и осторожно сняла с отца пенсне. — Боюсь, что перевернется и во сне их сломает, — пояснила свои действия.

— Последнее время он стал сильно уставать, появилась одышка. Верно? — поинтересовался я, а потом добавил: — Зелья бодрости давали временный эффект, а ни одно сердечное лекарство не помогало.

— Да, все так, — покивала Мария, а потом добавила: — Еще происходили приступы, когда он чудом сознание не терял и задыхался. Порошок или настойка для сердечной мышцы, усиленная магией восстановления, помогала. За ней-то и отправилась вчера, когда обнаружила, что у нас ее не осталось. А ведь пара склянок в запасе у отца всегда имелась, но они оказались пусты. Думаю, он их в тайне от меня принимал, чтобы не расстраивать.

Жалко старика, да и девушку тоже, ей не позавидуешь, титула считай лишилась, работы, а впереди неизвестность. Ну, понятия не имею, есть у этой семьи какие-то сбережения и активы. Наверное, имеются, но далеко не богачи. Их историю жизни не знаю, но судя по рукам зельевара, он не чурается сложной работы. Химические ожоги об этом свидетельствуют. В сегодняшнем состоянии готов ему помочь, да только прямое воздействие на расстоянии не вытяну. Это раньше мог приложить к ране ладонь и залечить травму или убрать, уничтожить болезнь внутри организма. Сейчас на такое не хватит магии, в этом себе отчет отдаю. Тут или создавать специальный узконаправленный амулет или работать с руной, связывая ее с источником больного. Конечно, не имейся у него дара, то кроме амулета ничего бы применить и вовсе не получилось, за исключением прямого воздействия, но последнее исключено. Не справлюсь, с последним вариантом. Остается только руна усиления, которая начнет перекачивать запас энергии из источника в сердце и его тем самым укреплять и заставлять работать. Этакий стимулятор и усилитель, чем-то похожий на лекарственный препарат, который Вертлугин принимал. Вот только от зелий или порошка эффект ограничен по времени. Руна же будет работать постоянно, но при наличии подпитки от магии. Как только дед потратит весь запас из источника, то, боюсь, сердечная мышца не выдержит.

— Александр, ты чего молчишь? — обратилась ко мне девушка. — Сделай же чего-нибудь, ты обещал!

— Когда это успел? — хмыкнул я и потер переносицу. — Ты же догадываешься, что все не так просто?

— Ни один лекарь не справился с проблемой, — понурилась Мария, в глазах которой блеснули слезы. — Говорили, что больше года не протянет, если не будет сильно нервничать. А прошло уже около шести месяцев, — она не выдержала и всхлипнула. — Черт, ну не могу одна в такой момент остаться! Саша, прошу, помоги! Я на все соглашусь, лишь бы отец поправился.

— Никогда и никому не давай таких обещаний, — покачал я головой. — Господину Вертлугину постараюсь помочь, но ему предстоит следить за магическим резервом и не вычерпывать его до дна. Конечно, если непосредственно укрепить сердце, то эффект окажется сильнее. Но для этого потребуется вскрыть грудную клетку, нанести руну прямо на орган и установить связь с источником. В таких условиях, — обвел рукой номер, — это невозможно. Даже и в больнице и то не факт, что справлюсь. И это имея в запасе необходимые зелья. Конечно, помогай мне маги-целители, то вероятность успешной операции оказалась выше.

— Ты сейчас о чем говоришь? — озадаченно посмотрела на меня девушка. — Впервые слышу, чтобы какую-то руну накладывали на тот или иной орган!

— Малоизвестная и нераспространенная методика, — уклончиво ответил и попытался выкрутиться: — Да будет тебе известно, что тяжело болел и никто толком помочь не мог. Тогда-то и изучил древний магический трактат. Да и не каждый доктор с даром сумеет такое на практике применить, там есть много ограничений и условностей к источнику врачевателя. Как ни удивительно, но я по всем параметрам подошел.

— Это поэтому ты так быстро восстановился после пулевого ранения?

— А ты догадливая, — хмыкнул я, расстегивая на отце девушки рубаху и оголяя тому грудь. — Если согласишься, то наложу руну, — обвел пальцем левую сторону груди Вертлугина, — и тогда заставлю сердце работать как прежде. Но это не значит, что другие органы восстановятся. Увы, но никто не властен над природой.

Опять слукавил, продлевая жизнь человеку, у которого исчерпался жизненный ресурс ни что иное, как вырвать того из лап костлявой. Боги на такое внимание не обращают и не возмущаются. Наверное, в книге судьбы так и предрешено, но знания об этом недоступны тем, кто живет по мирским правилам и законам. А возможно и вовсе все не так, а есть лишь магия, которая все регулирует и контролирует.

— Поняла, — покивала Мария. — Чего ты медлишь? Накладывай свою руну!

— Не все так просто, — покачал головой, размышляя, как действовать. — Знак предстоит вырезать, выжечь или нарисовать. Один из лучших вариантов — татуировка, но в этом не силен, инструментов нет, а наносить руну необходимо мне и никому более, иначе она не заработает.

— А если чернилами?

— И долго они продержится? — отрицательно покачал головой. — Руну следует оберегать, если ее рисунок повредиться, то она работать не будет. Чем это грозит, надеюсь, объяснять нет необходимости?

— Остается огонь или нож? — посмотрела на меня Мария.

— Верно, — потер я щеку.

В этот момент Валерий Семенович задышал прерывисто, а потом закашлялся, кисти рук стали синеть, сердце начало останавливаться и медленно прокачивать кровь. Тянуть нет времени.

— Нож! — не отрывая взгляда от лица зельевара, потребовал я и протянул в сторону его дочери руку.

Мария подскочила, рванула в сторону шкафа, вышвырнула из него какую-то одежду, а потом воскликнула:

— Нашла! Держи! — вложила в мою ладонь рукоять стилета.

Хм, клинок последней надежды с магической составляющей, когда владелец готов себя жизни лишить и нанес удар, но не смертельный, то магия призвана помочь. Никогда не любил такое оружие, но его ценность признавал.

— Отвернись, — потребовал от девушки, зная, что ей точно не понравится, как буду действовать.

Уверенными росчерками клинка наношу руну, немного мешает выступившая из порезов кровь, но на нее внимания не обращаю. Осталось пару штрихов сделать и последний символ для связи с источником больного и активации знака, который будет исполнять целительскую функцию. Ну, очень на это надеюсь. Господин Вертлугин не ощущает боли, на кожный покров груди наложил обезболивающее заклинание. А вот судя по ауре, то сердце у зельевара ноет, бьется совсем уже неровно и его ритм замедляется. Успею или нет? Умри сейчас Валерий Семенович и Мария меня в этом обвинит. Только о девушке вспомнил, как та шлепнулась на пол, лишившись чувств.