— Сейчас.
Поднимаюсь выше, смотрю на место бойни и уныло вздыхаю. Слишком жестоко. Слишком жестоко, сказала бы я раньше. До того как с меня кожу содрали. Теперь же…
— Легко отделались, сволочи. Слишком легко.
Глава 14
Всё там же. Серафина.
Возвращаюсь к Белке и вижу что дела у неё идут в гору. Катя зависнув над авианосцем, не замечая огня самолётов и зениток, методично бьёт молниями в палубу от чего выбегающие матросы вытягиваются, падают и в итоге обугливаются. Самолёты на палубе уже догорают. Белка наносит ещё пару ударов и переключается на поднятые истребители.
Помогаю ей, свожу с ума пилотов и заставляю их сталкиваться. Концентрируюсь на рулевом авианосца, поджариваю ему мозги и приказываю поворачивать. На что корабль врубает полный вперёд и рулит на соседний эсминец.
Перемещаюсь в сторону, зависаю над крейсером и выдаю импульс от которого матросы с криками прыгают за борт. Рулевой крутит штурвал и ведёт корабль к берегу. Повторяю так десять раз, нахожу Белку…
— Кать, хорошо работаем. Но мы слишком много сил из Влада вытягиваем. Не так сильно, аккуратнее.
Белка кивает, снижает обороты и переключается на оставшиеся авианосцы. Я же, чувствую что сил ко мне идёт больше, лечу к линкорам. Беру экипаж одного под контроль и заставляю стрелять по своим. Орудийные башни поворачиваются грохочут залпы. Мелкие корабли тонут. Более крупные получая попадания разворачиваются и стреляют в взбесившегося собрата. Ещё пара импульсов и флот начинает сражаться друг с другом. В это время Белка, молниями крушит самолёты. Те до которых не дотягивается, беру под контроль и заставляю нападать на свои корабли.
Что получается. Истребители обстреливают свои корабли, сбрасывают на них торпеды и бомбы. Плюс моё воздействие, от чего матросы устраивают мордобой на палубах и расстреливают друг друга. Самые слабые и безвольные превращаются в зверей и рвут своих же зубами. Подбитые самолёты, идут на таран кораблей.
Сила, мощь, могущество. Месть. Месть фашисткой мерзости и их прихвостням.
— За нас, и за них ни в чём неповинных замученных в лагерях. За каждую детскую слезинку. Прости Влад… Белка! Сильнеее!
Два раза повторять не приходится, Катя бесится и устраивает кровавую вакханалию. Самолёты ничего сделать не могут, корабли тонут один за другим. Матросы в попытках спастись спускают шлюпки и удирают, но это только заводит Белку и в итоге все шлюпки превращаются в братские могилы. Кораблям ещё хуже. Молнии Кати как нож масло вспарывают обшивку, срезают рубки и пробивают палубы воспламеняя боезапас от чего некоторые корабли взрываются, разламываются и увлекая за собой спрыгнувших матросов тонут. Те же кто плавает в стороне, всё равно обречены. В ледяной воде долго не наплаваешься.
— Это ад, — глядя на разрушения, горящие и тонущие корабли улыбаюсь.
Передаю Белке сигнал, нахожу флагман и спускаюсь на палубу. Тут же закрываюсь щитом и видя как пули вязнут в защите смеюсь. Выпускаю импульс от которого глаза стреляющих в нас матросов лопаются.
Рядом падает Белка и сжигает матросов молниями. Запускает в капитанский мостик шаровую молнию, светится ярче и пробивается палубу поджигает корабль.
Осматриваюсь, нахожу командующих объединённым флотом, концентрируюсь на них и проникаю в разумы. Подавляю волю, внушаю, а заодно считываю информацию.
— Сейчас, все вы соберётесь как можно ближе, в сорока милях отсюда, у острова. Флот нуждается в ремонте и перегруппировке. Вы, ценой огромных потерь победили. Вражеские войска разбиты. Приказ всем. И спокойно, у вас есть время отпраздновать.
— А ты коварная, — улыбается Белка. — Знаешь, мы бы и без бомбы всех здесь размотали бы.
— И Влада тоже. Не забывай, свою энергию, огромную её часть мы черпаем из него. Всё уходим. Дальше Рокоссовский.
Сопроводив отправленные к нам корабли, провожу экипажу ещё одно внушение, чтобы сдались сразу. Потом уходим на позиции, прыжками перемещаемся в штаб. Там, не тратя время показываю всё маршалу. На что он тут же связывается с летунами и приказывает начинать бомбардировку. Ну и вместе с этим, маршал искренне удивляется тому что увидел.
— Товарищ Преображенская, это… Это потрясающе. Как вы…
— Нами движет месть, — кивает ему Белка. — Мы, совсем недавно прошли через такое. Не буду вдаваться в подробности, но смерть казалась мне избавлением. Даже сейчас, я хочу умереть. Однако, ненависть, лютая и всепоглощающая жажда мести, толкает меня вперёд.
— Видимо, вы, Катя, испытали нечто ужасное.
— Я не скажу что именно. Оставим это. Но моя злость… Моя злость и жажда мести не имеют ни границ, ни преград.
— Не только злость Кать, — заставив Белку замолчать сажусь за стол. — Товарищ Маршал, Катюша нагнетает. Её после массовых убийств не отпустило. Конечно, зло и ненависть в ней есть. Но направлены они только на врагов. Нас она любит, а своих никогда не тронет.
— Ну да, извините, — смущённо улыбается Белка. — Это всё стресс. Перенервничала.
— И тем не менее, спасибо вам, — кивает маршал. — Без вас… Прям не знаю что делали бы. А так…
— Скоро начнётся самое интересное. Если хотите, могу поднять вас и показать взрыв с высоты. Из первого ряда. Это совершенно безопасно.
— Не откажусь.
— Вот и замечательно, — улыбаюсь ему. — А пока… Если можно, нам бы чаю и перекусить. Сил мы потратили очень много, нужно восстановиться. Буду вам очень благодарна.
Чай и поесть организовывается сразу же. Находится даже водка, небольшая горсть конфет и половина шоколадки. Пока едим общаемся, разум маршала проходит глубокое сканирование. От чего прихожу к выводу, что перед нами ещё один герой, не хуже Жукова или Быстрицкого. Да, строгий, но его можно понять, война всё-таки.
Через два часа прибывает колонна машин, которую пропускают. Водители останавливают грузовики выходят и замертво падают. Бойцы получают угощение, без шума и криков делятся, от чего растёт настроение.
Ещё через два часа, летуны или целый бомбардировщик и четыре истребителя для прикрытия, пользуясь тем что на флоте глубочайший шок, уже сбросили бомбу, в пяти километрах от цели. Причём остались незамеченными и уже возвращаются.
Выжидаю какое-то время, киваю маршалу, говорю что пора и телепортирую его в небо. Окружаю щитом, дабы на высоте трёх километров не замёрз. Придерживаю рядом телекинезом, присматриваюсь и найдя стоянку флота, который после внушения стоит кучно, транслирую то что вижу маршалу.
— Ух ты, какое увеличение. Это ваше зрение?
— Оно, звук передать не могу, далековато они. Но, готовьтесь товарищ маршал, сейчас вы увидите самое страшное оружие в истории человечества. Флот просто испарится. А то что останется…
— Извините, Серафина, но вы говорили про корабли. Не подумайте что требую, скорее просто интересуюсь. Ах чёрт, вы же мне показали. Виноват. Непривычно для меня вот это.
— Не извиняйтесь. Сейчас я немного уменьшу изображение. Взрыв такой силы надо наблюдать чуть из дали. Да, опережая ваш вопрос, я и за угол заглянуть могу, и в темноте вижу, и через стены тоже. Нет, законы физики не нарушаю. Свет он и есть свет, им и останется. А вот излучение арданиума, как и «Первопричины» распространяется по другим правилам. Кажется что хаотично, постоянно и беспорядочно меняя углы и направления. Но порядок найти можно.
