— Странно, но похоже на водопад. Бля… А если две оставшиеся бомбы сдетонируют… Копать!

Рою землю, натыкаюсь на камень, скребу его когтями, как вдруг… Когти отваливаются.

— Да ну нет, же! Блин! Как?

Концентрируюсь, снова превращаю пальцы в когти, с удвоенной энергией рою, как вдруг… Как вдруг понимаю что уже не под землёй. Сквозь пелену перед глазами пытаюсь хоть что-то разглядеть и понимаю что вместе с огромными пластами и глыбами земли парю в воздухе. Но это не самое удивительное. Надо мной, висит огромный разрыв реальности. Многокилометровая трещина, в которую образуя титанических размеров водопад льётся вода. Падает вниз, на раскалённые глыбы земли, собираясь в огромные шары поднимается вверх. А вокруг трещины, беспорядочно движутся такие же, но скромных размеров разрывы.

— Нихрена не понимаю. Я… Надо как-то валить отсюда.

Свалить не получается. Нужного количества металла чтобы оттолкнуться не наблюдается. Подлететь к глыбе и оттолкнуться от неё тоже не выходит. Гравитация ведёт себя странно. Самочувствие ещё страннее. Чувствую себя… Чувствую себя так, как будто меня разжевали и выплюнули. После отходили дубиной по голове, навбивали туда же гвоздей и сейчас гвоздодёром пытаются вырвать их. Но при этом эйфория… Вся происходящая вокруг чертовщина, несмотря на абсурд и боль, вызывает улыбку. Происходящее кажется нереальным. Особенно то что происходит за летающими рядом со мной порталами.

За одним стоят грёбаные мать их хищные динозавры. Стоят, крутят головами, топорщат разноцветные перья и смотрят на меня. В портал не суются.

Показываю им средний палец, лечу дальше и вижу более интересную картину. За другим порталом подняв копья, стоят явно древние люди. Что-то кричат, но как и птички в портал не суются.

Помахав им рукой, пролетаю дальше и вот там уже серьёзно так напрягаюсь. За одним из множества порталов современный мир. Я вижу машины, людей которые снимают происходящее на телефоны. Полицейских которые пытаются сдержать народ.

Не придумав ничего умнее киваю им, закидываю руки за голову, плыву дальше и тут же чертыхаюсь от ужаса. Потому как сам двигаюсь, портал перемещается, и если кто-нибудь из нас не изменит направление, то мы встретимся.

— Я не хочу! — загребая руками кричу. — Нет, не хочу обратно. Не надо!

Помогает это равно никак. Попытки улететь размахивая руками имеют ноль эффекта. Народ прорывается ближе к порталу…

— Закрывайся сука! — кричу и…

И оказываюсь высоко в небе. Вцепляюсь в появившуюся Серафину, обнимаю… Вспышка перед глазами, ещё одна и ещё… Падаем в снег, катимся, останавливаемся.

— Там был твой дом, — подползая стонет Серафина. — Ты мог уйти. А ты…

— Мой дом не там, — протирая снегом глаза выдыхаю. — Мой дом там, где вы. Те кого я люблю. Тёмная Империя, тот мир где я жил. Плевать на всё, я хочу быть с вами. И я буду. Чтобы не случилось… Я люблю вас!

Всхлипывая, Серафина заползает на меня, целует и ложится. Тут же прибегают остальные, ложатся рядом.

Как понимаю, Сера превзошла саму себя и в несколько прыжков переместила меня на позиции. Но…

— Ну ты и псих, командир, — нависает надо мной Никифоров. — Как же ты ядрён бабаху в небо запустил?

— Подбросил. Правда здорово? Я всех сбил?

— Нет, — усмехается Быстрицкий. — несколько прорвались. А ты… Ты должен это видеть.

Договорить маршал не успевает. Всех слепит яркая фиолетовая вспышка и через несколько секунд глушит страшным грохотом.

С трудом встаю и вижу на горизонте огромное грибовидное облако.

— Нда… Бомбы жалко.

— Ещё сделаем, — слышится голос Лазарева. — Делов-то. Зато какой эффект.

— Эффект откровенно пугающий, — подключается Ломакин. — Как только придёте в себя, покажу нечто очень интересное. Теорий у меня масса. Все они как всегда неправдоподобные, но…

И тут волна энергии. От которой вскакиваю. Отряхиваюсь и вижу… Вижу что лица солдат вытянулись. Девушки мои, да и не только мои, улыбаются и начинают визжать.

— Пошли, красавчик, — качает головой Быстрицкий.

— У меня что-то с лицом? Максим Иваныч?

— Пошли говорю.

Нда…

То что мне хотят показать, и естественно показывают, вызывает замешательство. Даже у меня, видавшего виды химеролога. Но обо всём по порядку.

После взрыва арданиумной бомбы, как рассказывают очевидцы и показывает Серафина, в небе вспыхнуло второе солнце. Огромный шар фиолетовой плазмы. Самолёты испарились, те что были дальше разорвались. Каким-то чудом сохранились два бомбардировщика и несколько истребителей. Правда потом они потеряли управление и начали падать. Но, Серафина и Роза несколько приземлили. С целью исследовать, как бомбы с газом на борту, так и сами борты поскольку они реактивные. Но когда заглянули внутрь, немного охренели.

Пилоты и экипаж мутировали. Если в одном бомбардировщике люди просто превратились в комки вздрагивающей плоти и щупалец. То во втором… Два пилота и радист, срослись в одну кучу. Получившееся многорукое и трёхголовое нечто, сохранив рассудок, теперь ругается матом, обзывает нас фашистами и требует вернуть всё назад.

Стрелки в турелях, приросли как к самим турелям, так и пулемётам. Рассудок потеряли.

— Это… Это же нихрена себе.

— Ну это мягко сказано, молодой человек, — хмурясь выдаёт Ломакин. — Здесь мы имеем честь наблюдать, последствия облучения. Сверхдоза и как следствие спонтанное и неконтролируемое деление клеток.

— То есть, взорвись бомба чуть ближе к нам…

— Нет, — качает головой Лазарев. — У нас иммунитет. По крайней мере мне так кажется. У нас, арданиума больше. Таких последствий не будет. Мы, полагаю что из-за множества взрывов, лучше усвоили арданиум.

— Но тем не менее, — сложив руки на груди выдаёт Маришка. — Близко к бомбам лучше не стоять. Это мы Тёмные Духи. А они нет. Пока на безопасном расстоянии, излучение помогает. Но тут как и с каждым лекарством, всё хорошо в меру.

— Именно, Марина Павловна, — кивает Лазарев. — Но повода для паники не вижу. Арданиум теперь неотъемлемая часть всего, даже самой жизни. Он теперь часть аминокислот. Так что… Поздравляю товарищи безумные учёные, мы изменили мир и продолжаем менять. Мне нужны образцы вот этих мутантов. Хочу исследовать. Мариша, вы мне поможете?

— А что если арданиум возьмёт и исчезнет?

— Боюсь что тогда всё, — разводит руками Ломакин. — Белки развалятся, всё живое даже бактери и вирусы перестанут существовать.

— То есть, мы создали не только новые формы жизни, но и заложили под них бомбу?

— Совсем нет, — улыбается Лазарев. — Весь арданиум убрать теперь не получится он везде и продолжает распространяться. А если получится… Хм… Ну, с таким же успехом можно убрать весь азот, тогда белки тоже посыпятся. Углерод, водород, кислород. Любой элемент из периодической таблицы. Теперь это невозможно.