– Так всегда? – не удержавшись, уточнила я.

– Почти, – кивает Артур. Впрочем, синяк не мешает ему с аппетитом заглатывать еду.

Оставив блейда, направилась к штурмовику. В этой комнате царил идеальный порядок. Вещи аккуратно разложены. На столе книги и лэптоп. На стене коллекция бейсболок. Но ни единой награды или намека на его спортивную карьеру. Хм… странно. Не выбрасывает же он их в самом деле?

Элиот поставил поднос прямо на колени и первым делом взялся за суп-пюре.

– Спасибо, – каждое слово давалось ему с трудом.

Из всего меню он выбрал только то, что особо не нужно жевать. Оно и понятно. Шов на губе еще слишком свеж, не ровен час, разойдется.

В обед позвонила Зои, но мне нечем ее порадовать. Шопинг без меня. Сегодня я – сиделка, официантка и медсестра в одном лице.

Весь оставшийся день Артур почти все время провел в полудреме, наверное, сказывалось действие лекарств. Элиот неожиданно попросил почитать, и я с удивлением обнаружила в его лэптопе коллекцию скаченных книг. Выбрала самое нейтральное – «Робинзон Крузо». Покорно страницу за страницей, читала роман, пока слушатель не вырубился.

Вечером позвонил мистер Хьюз и поинтересовался самочувствием своих львят.

– Я не уверена, насколько это нормально. Но они едва могут ходить.

– Пульс есть?

– Есть.

– Значит, порядок, – ответил он и отключился.

Обалдеть! Некоторое время смотрела на экран потухшего телефона. Очень хотелось разбить его и желательно о лицо тренера. Внутри адским бульоном кипели злость и страх. Чтобы отвлечься от опасных мыслей пошла к Артуру. Наконец, появилось время рассмотреть его татуировки. Необычное сочетание, если честно. Из середины груди вырастали огромные крылья. Красивый хищный размах. Такие могли принадлежать орлу, ястребу, но точно не ангелу. Вдоль внутренней стороны правого бицепса нанесена размашистая надпись с шипами: «сделан из железа». И то правда. Судя по вчерашнему матчу, люди из плоти и крови не способны вынести такую бойню и при этом остаться в живых.

Последний узор напоминал переплетающиеся лезвия и шел от левого запястья к локтю завораживающей вязью. Я не очень разбиралась в тату, но то, что я сейчас видела, мне определенно нравилось.

К себе в комнату я попала только воскресным вечером. Перед уходом строго-настрого наказав парням, утром идти к докторам.

Жилой корпус встретил веселым гомоном студентов. По коридорам разносились звуки музыки и смех. И это сильно отличалось от того лазарета, где я провела последние двое суток. Словно другой мир. Довольные лица, шутки, разговоры – все кажется слишком… нормальным.

Соседка сидела на кровати, попивая какую-то буро-зеленую гадость из стакана. При моем появлении она удивленно вскинула бровями.

– Привет.

– Бурные выходные?

– О, да!

– Хочешь тонизирующий сок из спаржи и порея?

Так вот что за гадость она пьет! Буэээ. Представив вкус гремучего коктейля, я почувствовала прилив тошноты.

– Эээ… спасибо, в другой раз.

– Тебя искал какой-то парень, – крикнула вдогонку она. – Высокий в красной футболке.

Скорее всего Сэм. Но сил на общение совершенно не было. Вместо этого прошмыгнула в свою комнату и открыла учебник. Одним небесам известно, сколько времени уйдет на домашку.

Элиот.

Проснулся от ноющей боли. Губа пульсировала, саднило грудь. Сквозь узкую щель серых, неплотно задернутых штор, в комнату лился лунный свет и, как прожектор старого кинопроектора медленно просачивался сквозь сумерки комнаты. В скользящих тенях мне чудилось движение, точно я и правда оказался в пыльном кинотеатре, где транслировали черно-белое немое кино. И где я вновь стал десятилетним мальчишкой. Покалеченным, охваченный болью и страхом.

Перед глазами замелькали давно минувшие события. Это был последний завершающий матч сезона. Помню, как несся по полю к заветным воротам. Мяч в руках, ветер свистит, а стадион скандирует мое имя. Как вдруг в одну секунду мир перевернулся вверх ногами. Их было трое. Игроки из противоборствующей команды. Они налетели вихрем, перехватили мяч и понеслись дальше. А я так и остался лежать на траве, даже не понимая, что произошло. Тело пронзила адская боль. Ни вздохнуть, ни пошевелиться. Помню, как корчился, силясь встать и продолжить игру. Даже мысли не возникало остановиться, сдаться. Отовсюду доносились ободряющие крики и свист, но это не помогало. Вскоре надо мной склонились медики. Зафиксировали шею в корсет, а меня осторожно переместили на носилки. Было страшно. Но не за себя. Больше всего на свете я боялся услышать голос отца. Он не постесняется при всех орать, вворачивая в свою речь фразочки типа: «не распускай нюни», «что ты как девчонка», «вставай». К счастью, его на поле не пустили. Увидел его только в больнице, когда доктор невесело озвучил:

– Компрессионный перелом позвоночника.

Звучало, как приговор. Мне предстояло провести на больничной койке минимум три месяца, далее полгода реабилитации. Только после этого врачи вынесут вердикт – можно ли продолжать заниматься спортом. После услышанного отец шумно выдохнул и потер ладонями лицо.

– Как я могу ему помочь?

– Сейчас никак, но в процессе реабилитации ваша помощь и поддержка очень пригодятся.

Отец кивнул. На меня он даже не смотрел.

А я думал только об одном – ему хоть немного меня жаль? Ответ, я получил сразу после выписки. С первой же недели домашнего лечения родитель с завидным упорством принялся ставить меня на ноги. Сквозь слезы, со стиснутыми зубами я учился заново ходить, отрабатывал элементарные движения. Отец расстраивался, вздыхал, разумеется, не обо мне, а о потерянном времени.

После дневных тренировок, ночами меня мучили изматывающие тянущие боли. Они как змеи обвивались вокруг всего тела, вынуждая метаться по мокрым простыням. Но на все просьбы о болеутоляющем я получал один и тот же ответ – терпи.

Благодаря стараниям родителей, через год я снова был в строю. Играл наравне с другими, довольно быстро достиг прежних результатов. Однако кое-что изменилось. С тех пор я возненавидел предков. Обоих. Молчаливую мать, позволяющую отцу гнуть свою линию и нагружать меня сверх меры. Но больше всего отца. Ублюдок никогда не считался с моими желаниями. Дрессировал, как породистого скакуна из своей конюшни. Хотя почему «как», для него я был всего лишь очередным жеребенком, который в будущем принесет много наград.

Воспоминания выворачивали душу, вскрывали старые раны, отдавая тупой болью где-то в солнечном сплетении. Пришлось сделать несколько глубоких вздохов, прежде чем меня отпустило. Вновь заснуть смог только перед рассветом. Благо тренировки начинались со среды. Впереди еще два дня, чтобы зализать раны внешние и внутренние.

Миа.

Понедельничным утром в столовой всегда мало людей. Многие предпочитали завтракать в городе и приезжали только к началу занятий. Поэтому можно было спокойно поесть, наслаждаясь тишиной и отсутствием очередей. Вообще половина студентов – местные и могут выходные проводить в кругу семьи либо с друзьями. У иногородних такой роскоши нет.

Едва я заняла стол, как в столовую вошла Зои. Заметив меня, подруга помахала и, набрав еды, устроилась рядом.

– Привет! Я видела, как «Огненные львы» напрочь разбили «Ночных ифритов»! Потрясающий матч, – для раннего утра она выглядела слишком бодрой и взбудораженной. Однако заметив мое лицо, осеклась. – Что-то случилось?

Я молча кивнула, делая вид, что слишком увлечена завтраком. Говорить о матче не хотелось. Что для одних фееричное зрелище, для спортсменов рваные раны и боль. Возможно, когда-нибудь я привыкну. Когда-нибудь…

– Парням крепко досталось?

Очередной кивок.

– Послушай, ты слишком эмоционально реагируешь. Для них игра – вся жизнь. Они привыкли к схваткам, боли, адреналину. Отбери у них это и они будут несчастны.