Какое-то время я просто стоял и непонимающе смотрел на этого невысокого изящного человека в восточных одеждах, а тот смотрел на меня в ответ — внимательно и выжидающе. Кажется, молчание затянулось на добрые полминуты, пока до меня окончательно дошло.

— Справедливость… — медленно повторил я. — Справедливость, как?..

— Как понятие, — мягко улыбнулся Насиф. — Концепция. Известная, замечу, не только людям, но именно людьми возведённая, как бы это сказать… В абсолют. Что и позволило вашему покорному слуге однажды появиться на свет.

— Вы… вы бог, — сказал я внезапно севшим голосом. — Один из старых богов. Выживших.

— К вашим услугам.

Апатия и недоумение словно выветрились у меня из головы, усталость покинула тело. Я подобрался, проверяя полоску маны — две трети, негусто, но есть с чем работать. Кассандра говорила, что некоторые старые боги, как Эми, продолжили идти вместе с людьми, честно исполняя свой долг. Но оставшиеся Обители, держали Эми в плену — «обезумевшие и жаждущие мести». Тот, кто олицетворял справедливость, вряд ли бы выступил на стороне зла, но ведь и Фергал Защитник до смерти был хорошим парнем.

От Насифа не ускользнула перемена в моём настроении, и он примиряюще поднял руки ладонями вперёд.

— Вам не стоит меня бояться, Ардор, совсем наоборот — я пришёл помочь. Помочь попасть в Обитель и, как вы выразились? Помочь «кое-кому». Полагаю, «кое-кто» — это Эймей, наша единственная Надежда.

Я всё ещё настороженно молчал, и он продолжил говорить:

— Я знаю, что вы — ученик Кассандры Зервас, а она — наш давний союзник. Также вы избранник Сердца мира, а значит, имеете право пронести послание в Обитель.

— Я никакой не избранник, — буркнул я, немного успокаиваясь. — Я разок помог Сердцу и застрял в пещере, где оно находилось, но никакого послания от него не получал.

— В самом деле? — Насиф поднял одну бровь, разглядывая меня снизу доверху. — А на мой взгляд вы смотритесь как самый настоящий посланник, юноша. В любом случае, мы это очень скоро проверим. Прошу за мной.

Оставив на месте и ковёр, и чайник с пиалами, он неспешно направился вдоль стены храма — в сторону невысокой лестницы из того же белого мрамора, ведущей ко входу. Всё ещё сомневаясь, я двинулся вслед за ним, но когда он поднялся по ступеням наверх, слегка затормозил, чтобы перекинуться парой слов с Кёльколиуке.

— Как думаешь, ему можно верить? Погасшее Солнце не реагировало, но с другой стороны — он же мне его и продал…

— Не знаю, — отозвался дух-хранитель. — Я слышал раньше. Про Справедливость. Столетия. Назад.

— И как?

— Тогда. Ему было можно. Верить.

Церковь Спокойствия встретила меня прохладой и уютом. Интерьер здесь мало отличался от того, что я видел в подземном храме — лазурные колонны, уносящиеся ввысь и подпирающие свод, мозаичный пол, стены и потолок. Хотя здесь мозаика на полу складывалась в другой рисунок — луна и звёзды вместо восходящего солнца. Три больших окна с уцелевшими чистыми стёклами открывали великолепный вид на округу с высоты вершины скалы. В остальном обстановка была аскетичная — никакой мебели, кроме небольшого алтаря в центре, никаких украшений, икон, статуй. Хотя учитывая эффект Церкви, здесь больше ничего и не требовалось.

Давящая тревога и страх провала стихли, оставив лишь умиротворение, покой и свободу мыслей. Я внезапно осознал, что Насиф тоже волновался, пока говорил со мной, а ещё он устал не меньше меня. Сейчас он стоял у окна, наблюдая, как исчезают последние лучи закатного солнца. Храм укутала ночная тень.

— Те, кто создавал это место, и места, подобные этому, не любили усложнять вещи, — сказал Насиф, всё ещё глядя в окно. — Поэтому ключ к Обители — не замысловатый ритуал, а статус того, кто постучал в дверь.

Выходит, те же умники создавали и Врата Безмолвия. Или одни вдохновлялись работой других.

— Прежде чем вы подойдёте к алтарю, я должен предупредить вас. Место, где вы окажетесь, покажется вам странным, поступки его жителей — нелогичными и жестокими. И вы будете правы. Но что бы ни произошло, не поддавайтесь ярости, не пытайтесь решить проблему силой. Клянусь Сердцем, вам не понравится результат.

Я медленно кивнул. У окровавленного обломка могло быть другое мнение по этому вопросу, но пока что решения здесь принимал я.

— Насчёт вашей услуги, уважаемый…

— Зовите меня Насиф.

— Это и есть услуга? — криво улыбнулся я.

— Её часть, — лукаво улыбнулся он в ответ. — Но лишь малая часть. А что до основной… Вам потребуется выйти вперёд — в тот момент, когда я вас попрошу. До этого момента вы будете стоять за мной, наблюдать, слушать и анализировать происходящее. Помните, даже если вам покажется, что действовать надо немедленно, ждите моего сигнала. Это и будет ваша услуга, и я рассчитываю, что вы с ней справитесь.

— Стоять за вами, слушать, молчать, — перечислил я, загибая пальцы. — Не лезть вперёд и не поддаваться ярости. Всё верно?

— Всё верно. Вы готовы?

— Я… что, прямо сейчас? — слегка растерялся я.

— Увы, прямо сейчас. Я знаю, что вы устали, но мы и так слегка опаздываем. Что, в целом, не страшно, но на отдых у нас времени нет.

Ладно. Надеюсь, он не шутил о том, что драться не придётся — я сейчас был не в лучшей форме. В остальном…

— Я готов, ува… Насиф. Что нужно делать?

— Просто закройте глаза и коснитесь алтаря.

Я послушно закрыл глаза и протянул руку, ощутив под пальцами прохладный камень. Ничего не произошло. Я прислушался к себе — может, послание Сердца запаздывало? Если и так, никаких изменений внутри тоже не ощущалось. Я открыл глаза, чтобы сказать Насифу, что тот, к сожалению, ошибся, и нужно попробовать какой-то другой подход.

Я едва удержался от вскрика.

Лазурные колонны и мозаика Церкви Спокойствия исчезли, открыв передо мной совершенно другое помещение. Я не почувствовал перехода или переноса, ничего похожего на телепорт «Шага сквозь тень» или «Пути». И всё же, каким-то образом я оказался прямиком в Обители старых богов.

Передо мной простирался огромный зал, который мог бы вместить в себя три Церкви. Здесь вдоль стен тоже стояли колонны, но каждая из них — толщиной с дуб в пять обхватов. Между колонн висели длинные пёстрые гобелены, расшитые золотом, изображающие неизвестные мне батальные сцены. На потолке — громадные люстры с тысячами свечей, пол сплошь покрыт алыми коврами. Необъятность этого места и давящая роскошь обрушивалась на посетителя, словно пытаясь скрыть от него грязь, трещины и гниль, скопившиеся по углам и слабоосвещённым местам. Некоторые из колонн выглядели так, будто готовились рухнуть от любого чиха, из всех свечей на люстрах горела дай бог треть, а половина гобеленов попросту истлела и свисала уродливыми лохмотьями.

Это место определённо видело лучшие времена. Но оно не было заброшено.

У дальней стены на возвышении, к которому вели каменные ступени, возвышался громадный трон. Основа из чёрного дерева, покрытая затейливой резьбой, сиденье, спинка и подлокотники обтянуты красным бархатом. Но внимание притягивал даже не сам трон, а фигура, сидящая на нём.

Сперва мне показалось, что это боевой автоматон. Но все механические бойцы Железной Империи, что встречались мне раньше, в подмётки не годились этому исполину. Не менее пяти метров в высоту, закованный в тяжёлый готический доспех, он выглядел так, словно мог смять и выбросить любого автоматона, как пустую консервную банку. Его латы тоже выделялись — тёмные, почти чёрные, украшенные золотом, достойные короля или полководца. Приглядевшись, я даже рассмотрел золотой обруч, напоминающий корону, охватывающий верхнюю часть шлема.

Великанский рыцарь сидел на троне вразвалку, опершись «щекой» закрытого шлема на кулак латной перчатки. Казалось, будь у него на другой руке часы, он бы смотрел на них каждые пару минут.

Я мысленно включил отображение табличек и с некоторым удивлением прочёл ту, что возникла над головой фигуры на троне.