— Сюрреализм, — пробормотал я, отрываясь от экрана ноута. — Бред. Такого просто не может быть, игры разрабатываются совсем не так.

— Я пять лет отдала игровой разработке. Расскажи мне что-то, чего я не знаю.

Я задумчиво повертел в руках пустую кружку из-под чая.

— Предположим, всё это — правда. «Пожарные» взялись забивать гвозди и совершенно случайно изобрели для этого самый сложный в мире микроскоп. Зачем их убивать? Уничтожать всё, взрывать комплексы? Почему просто не отобрать технологию?

— Ты вообще слушаешь? Мироздание под угрозой!

— Я понятия не имею, что это значит.

— Это значит, что мои бывшие работодатели взорвали бы БАК, чтобы у того не было шанса создать миниатюрные чёрные дыры. Они из тех гениев, что сбросят спрута-мутанта на Нью-Нью-Йорк, чтобы остановить ядерную войну.

— Знаешь, многие считают, что Озимандий не сделал ничего плохого.

— Спорим, им никогда не роняли спрута на голову?

Я рассеянно посмотрел в окно, во двор, ожидая, что увижу там дорогую машину с тонированными стёклами, откуда вылезут очень серьёзные люди в костюмах и направятся в сторону моего подъезда. Но по всей видимости «защитники мироздания» пока не вычислили, где я живу. Что до Нэсс…

— Какой дальнейший план? Мой дом — твой дом, но мой дом — нифига не крепость.

— Расслабься, Макс, я тебя надолго не напрягу. Данные уже улетели в полицию, ФБР и в десяток других заинтересованных мест. Надеюсь, на этот раз Дядя Сэм в самом деле не проспит и так возьмёт за жопу наших общих друзей, что им будет не до нас.

— Кто-то мне годами твердил, что спецслужбы — корень всего зла.

— Кто-то недавно объяснил мне смысл выражения про жабу и гадюку.

Я не выдержал и расхохотался. Эксперименты «пожарных», параллельные миры, безжалостные террористы, уничтоженные комплексы, секретные службы. И где-то сбоку мы с Нэсс, каким-то образом замешанные во всём этом, но всё ещё живые. Кто бы мог подумать?

В пещере Сердца было по-прежнему темно, но эта темнота давно меня не смущала. Я лежал в этой темноте с открытыми глазами, вслушиваясь в журчание крохотного родника. Звук воды успокаивал, даже расслаблял, позволял сознанию вырваться из остатков ложного воспоминания и сосредоточиться на настоящем.

Проклятие Владыки не ограничилось одной серией. Оно придумало для меня новую, со шпионскими страстями и безумными учёными из Firestorm Entertainment. Которые изобрели что там?… А, ну да. Алгоритм для поиска и сканирования миров мультивселенной под названием «Пожар». Просто великолепно. Если следовать этой нереальной теории, мир Анимы — это параллельная Земля. С магией, духами и прочими честными атрибутами фэнтези, только эльфов и не хватает. Ну а что, мультивселенная-то бесконечна, где-то и магия есть. А «пожарные» скопировали её, чтобы не мучиться с созданием чего-то с нуля, да не успели как следует настроить, вот незадача…

Они хотели убежать, но лес уже горел, — пропел в моей голове красивый низкий голос с лёгкой хрипотцой. Я уже слышал его однажды — в другом воспоминании, предположительно реальном.

Нет, к чёрту, у меня есть дела поважнее, чем предаваться праздным размышлениям. Особенно на тему, навеянную проклятьем, которое пытается превратить мой мозг в кашу. Неужели последняя смерть меня так задела, что я готов избегать мыслей о ней любой ценой?

Ладно, надо признать, это была одна из моих самых нелепых смертей. Пережить столько дерьма до этого, чтобы быть убитым за считанные секунды. Да, высокоуровневым мобом, который выскочил, как чёрт из табакерки, но от того не легче. Если бы эта мерзость расправилась со мной более бесшумно, дальше бы она взялась за ребят.

— Кёльколиуке, — тихо позвал я.

— Да.

— Ты думаешь, ребята не пострадали?

— Уилл. Проснулся почти сразу. Юки и Маэстус. Открывали глаза. Я видел. Я думаю. Они убили чудовище.

— Ты же не говоришь это только для того, чтобы меня успокоить?

— Говорю, — сухо сказал Кёльколиуке. — Но это. Не делает это неправдой.

Я встал, привычным усилием воли вызвал «Вспышку» и повесил её на плечо в режиме «фонарика». Затем направился к роднику и вдоволь напился чистейшей ледяной воды, прочищавшей сознание лучше любого энергетика. Затем — не спеша огляделся.

С каждым моим новым визитом пещера немного менялась. Я перестал этому удивляться и теперь только принимал как данность, стараясь вовремя подмечать перемены. Так каменная «кровать» из жутко неудобной ниши в стене превратилась в… более удобную нишу в стене. Теперь я мог бы спокойно туда прилечь и даже уснуть, возникни такое желание. Хотя сейчас даже на полу было лежать вполне удобно — по крайней мере, в том месте, где я регулярно возрождался. Моя подземная тюрьма с каждым разом становилась чуточку уютнее.

Если благодарность Сердца выглядела именно так, это было ужасно мило, пусть и слегка неуклюже. Только вот для моего основного квеста мне требовалось от него нечто иное. «Вспомните слова наставницы и отыщите нетронутую Церковь Спокойствия». Теперь-то я знал, как отыскать даже две Церкви, и не только по отметкам на карте, но и с подробным описанием местности. Настолько подробным, что я вполне мог рискнуть проложить Путь сквозь тень к любой из них. Но и это, блин с горохом, была лишь половина дела. Потому что, как и требовал квест, я помнил слова наставницы.

— «Принеси послание, и тебя пропустят», — повторил я одними губами. — «Ибо лишь посланник имеет право войти в Обитель и пребывать в сиянии, покуда не получит ответа».

Кассандра была уверена, что я смогу добраться до Обители старых богов, представив себя, как посланника от Сердца мира. И в этом присутствовал определённый смысл — вот он я, в пещере, где относительно недавно обитало Сердце. Накрепко привязанный застрявшей точкой возрождения. И даже немного обласканный привилегиями вроде свежего родника и кровати в скале. Но как это всё поможет мне получить какое-то послание, чтобы передать его старым богам⁈

Я медленно обошёл пещеру по кругу, осматривая каждую стену. Внимательнейшим образом изучил каменный пьедестал по центру, где когда-то плясал огонёк Незримого пламени. Ничего похожего на послание. Да и в себе я не чувствовал какого-то изменения статуса. Возможно, я буду считаться посланником, как только ступлю в первую же найденную Церковь? Как одно связано с другим?

Нет, нет, я что-то упускаю, причём скорее всего что-то элементарное. Настолько элементарное, что Кассандра бы закатила глаза к небу и спросила, за что бездонная тьма послала ей такого тупого ученика?

В целом, это вполне себе идея.

— Мне нужно… послание, — сказал я, обращаясь к пустому пьедесталу. — Послание для старых богов, для Обители. Чтобы спасти Эми.

Какое-то время я стоял, подобравшись, подсознательно ожидая ответа, но того не последовало. Лишь когда я со вздохом отошёл от каменных ступеней, голос духа-хранителя заставил меня вздрогнуть.

— Полагаю. Просьба была не ко мне.

— Нет, старик, не к тебе. Разве что ты можешь подсказать мне способ получше.

— Я. Подумаю.

— Спасибо. А я пока намечу новый Путь. Если повезёт пробежать с первого раза, у нас всегда остаётся старый добрый суицид, чтобы вернуться в пещеру.

— Не одобряю.

— Можно подумать, я одобряю. Но не парься, у нас обычно хватает возможностей сдохнуть и без того.

Кёльколиуке смолк, а я ещё раз прошёлся туда-сюда, нервно разминаясь перед началом нового Пути. Хлопнул себя по лбу, вспомнив, про полученный тринадцатый уровень — со всей этой нервотрёпкой прокачка совершенно вылетела из головы.

Вбросив по привычке пару очков в интеллект, я задумался над оставшимися тремя. На текущий момент мой стиль боя подразумевал либо поджигание врагов со среднего расстояния «Языком саламандры», либо уничтожение их на расстоянии вытянутой руки «Когтем феникса». Оба варианта были дохера рисковыми, особенно учитывая моё посредственное телосложение и отсутствие достойной защиты. Но пара десятков лишних очков здоровья погоды не сделает, а удача или ловкость в теории могут помочь избежать смертельного удара. При этом ловкость были способны прокачать и без уровней — Юки обещала показать, а вот с удачей оставался вечный напряг.