Я с трудом приподнялась и огляделась.

В каюте были только я и врач. Тот сидел на кресле и читал книгу.

Он заметил, что я очнулась, подошел:

— Как вы себя чувствуете? — спросил он.

— Хорошо, намного лучше, что со мной было? — мой голос внезапно был осипшим.

— Ничего страшного, какой-то седативный коктейль приняли.

— Где Яр? Мне срочно нужно его найти.

— Вам лучше полежать, еще немного отдохнуть, прошло совсем немного времени, как вас принесли, капельница еще недостаточно подействовала, — попытался успокоить меня врач.

Но я не могла отдыхать. Я хотела вспомнить. Прикрыла глаза и еще раз попыталась восстановить в памяти хоть что-то определенное. Почему-то вспомнила ласковый и обеспокоенный взгляд Яра, он шептал мне что-то хорошее. Это было до или после?

Вдруг я резко открыла глаза.

Яр ворвался и ударил Глеба. Он был в ярости.

К черту отдых. Я вытащила катетер из вены. Врач неодобрительно покачал головой и подал мне ватку. Я зажала ее, согнув локоть, и вышла из каюты. Кружилась голова, тошнило, коридор то удлинялся, то укорачивался, в ушах стоял непрекращающийся шум.

Вспомнила подслушанный разговор Глеба и какой-то женщины. Они не Яра собирались опоить, а меня. Но в чем был смысл? Глеб просто хотел меня изнасиловать? Бред.

Я шла, шатаясь, то и дело опиралась на стены.

Он убьет его. Если я не успею, он убьет.

Не надо, милый.

Я помнила, что он сделал с Савельевым из-за Любы. Что, если в этот раз его некому будет удержать?

Добралась до его каюты. Дверь была заперта, но я слышала его голос, крики, удары. Я принялась, как потерпевшая, долбиться в дверь.

Открыла Кристина, она подхватила меня, потому что я буквально чуть ли не свалилась ей в руки. Яр подскочил, бережно принял меня из рук Кристины, и отвел к креслу.

Пока он держал меня, я шептала: «Яр, не надо, пожалуйста, милый, не стоит». Он усадил меня в кресло, а я цеплялась за его руки и молила, одними глазами, потому что сил на слова у меня не было.

Я потратила все силы на то, чтобы найти его. А теперь перед глазами было темно, смутный силуэт Яра и шум в ушах.

— Сделай ей кофе, — коротко отдал приказ Яр, по всей видимости, Кристине.

Я слышала голоса. Глеб нарывался. Он оскорблял Яра. Будто пытался вывести его из терпения. Так, стойте, стойте. А меня изнасиловать он пытался ради чего? Чтобы вывести из себя Яра? Но с чего он решил, что из-за меня Яр взбесится? Но Яр взбесился.

Кристина заставила выпить крепкий кофе. В голове и глазах прояснилось.

В комнате были Яр, Глеб и Кристина.

Глеб сидел на стуле, руки были сзади то ли связаны, то ли скованы наручниками, мне не видно было. Но одна нога точно была прикована к ножке стула. Лицо в крови.

Кристина присела рядом со мной на ручку кресла и взяла меня за руку.

— Ты правда в норме? — спросила она меня.

— Да, все хорошо, — мне была приятна ее забота.

— Надо же какая идиллия, — усмехнулся Глеб, выплевывая на ковер кровь. — Ты не заслуживаешь людей, которые тебя окружают, Яр. Просто не заслуживаешь.

Яр поднялся со стула, Глеб отпрянул назад, весь сжался. Яр хохотнул.

— Слушай, задолбал этот цирк. Я понял, ты пытаешься вывести меня из себя. Ну херово выходит, что тут скажешь. Как видишь, нос у тебя цел, глаза на месте, череп не треснул. Рассказывай давай, дружище, все как есть рассказывай и лучше не виляй, я сам руки об тебя марать не стану. Но есть люди, которые умеют вытягивать полезную информацию. Так какого черта ты устроил?

Глеб даже приосанился, злая усмешка мелькнула на лице.

— Это долгая история, ты точно хочешь ее услышать? А вывезешь? Ты же долбаный псих. В головушке не помутится?

— Ты за мою головушку не переживай, ты за свою переживай, как бы в нее опять не прилетело, — парировал Яр.

— Извини, Марго, — сказал Глеб мне, — к тебе лично у меня претензий нет, просто ты оказалась там, где оказалась, с этим придурком, — Глеб кивнул на Яра.

— А причем здесь я? — я решила вмешаться.

— Да при том, что наш Яр влюбился, — Глеб засмеялся.

Я взглянула на Яра. Что? Яр страдальчески на меня посмотрел и отвернулся к Глебу. Яр так себя вел, что я готова была поверить, что Глеб прав и только что всковырнул душевную рану Яра. Поверить не могу, нет, конечно, нет. Глеб продолжал.

— Поверить не могу, и в кого? — Глеб смерил меня презрительным взглядом.

Яр тут же отвесил ему. Голова Глеба чуть не отлетела, как мяч.

— Не смей её оскорблять! — Яр чуть не рычал.

— Яр, не надо! — это уже я попыталась вскочить с кресла, но Кристина удержала.

Плевать, пусть оскорбляет. Обидно, но тут даже привыкла. Куда больше меня интересовала уверенность Глеба в то, что Яр влюбился в меня. С чего он это взял?

Яр отошел к окну.

Я смотрела то на Глеба, то на Яра.

Глеб смотрел прямо на меня.

— Удивляешься, Марго? Он тебе не сказал, что любит? Нехорошо, Ярик, что ж ты с малышкой-то творишь. Так давай я тебе скажу, Марго. Я его хорошо знаю, очень долго знаю и, конечно, не мог не заметить. Я знаю, как он себя ведет, когда теряет голову от женщины. Так уже было с Полиной. Правда Полина ему была не по зубам. Она из него веревки вила, она умела различать тех, кто пойдет в гору, в ней словно компас на будущие богатства был встроен. А ты, Марго, хоть и другая, но знаю я таких, поиграешь на раненом сердце нашего Яра, ах, я такая нежная и нуждаюсь в защите, защити меня, грозный и могучий Яр. Что, уже рот разинула на лакомый кусочек? Представила богатую беззаботную жизнь?

Последняя фраза была такой абсурдной. Если до нее мне казалось, что Глеб открывает какую-то неведомую правду. То после этой фразы я убедилась, что Глеб несет чушь. Это было так абсурдно, что я даже улыбнулась.

— Не срослось у меня с тобой, Марго. Очень жаль, хорошая была задумка опоить и затрахать тебя до беспамятства. А этот, — Глеб снова кивнул на Яра, — он же предсказуемый, как бульдозер. Если бы все получилось, и он вошел в каюту, когда я тебя трахаю, разбираться бы не стал. Наш Яр, несмотря на то что с виду грозный, в душе ранимый, как юноша. Меня обвинять он не стал бы. А вот ты в его глазах резко стала бы шлюхой. А дальше гневный Ярик опять бы в свою депрессию ушел. Что и требовалось.

Так я была права, он хотел вывести Яра из себя. Но если он не думал, что Яр накинется на него, то что же он хотел.

Яр отвернулся от окна, в два шага преодолел расстояние до Глеба, сжал его горло, пока тот хрипел, на ухо ему что-то говорил. Глеб посинел.

Я расслышала обрывки: «Думаешь, Полина ради денег…? Отчего ж не тебя тогда…? Или ты не перспективный…?»

Наконец, Яр отпустил его, тот долго не мог отдышаться, но все же пришел в себя и заговорил.

Я видела, как поменялось выражение его лица. Черты заострились, глаза заблестели, он словно собирался сказать что-то такое, после чего обратного пути не будет, и это было видно не вооруженным глазом.

Что-то сказал ему Яр такое для Глеба важное, что стерло усмешечку с его лица начисто. Осталась одна неприкрытая злоба, и из-за злобы его понесло. Он словно не мог удержать ее в себе. Будто копил годами. Каждое слово было ядом.

И мы все, я, Кристина, Яр, покрывались мурашками от того, что слышали.

— Это ты должен был сдохнуть! — рявкнул Глеб на Яра. — Ты должен был сдохнуть в той машине, но погибла она!

— Здесь ты прав, — спокойно ответил Яр. — Но тебе-то что с этого?

— Какой же ты дебил все-таки, — усмехнулся Глеб. — Твоя же машина тогда в ремонте была, помнишь?

— Допустим, — Яр сдвинул брови.

— И поехать ты должен был на ее машине, ты же всегда брал ее машину, если что, хотя вроде целый автопарк в наличии.

Я видела, как напрягся Яр. До белых костяшек сжимал кулаки. Казалось, он начинает понимать, к чему ведет Глеб.

Не понимали только мы с Кристиной и, тем не менее не сложно было догадаться, что этот разговор добром не закончится.

— Продолжай, — процедил свозь зубы Яр.