— Заверните пожалуйста, есть у вас хорошая обёрточная бумага?

Дверь в кафе открылась, и на пороге появился Глеб.

Вот уж кого точно Яр не ожидал здесь увидеть.

— Книжками проникся? — Глеб подошёл и протянул руку.

— Ага, почти, — ответил Яр и пожал ему руку. — Ты здесь откуда?

— На охране в офисе спросил, где ты можешь быть. Дел куча, а до тебя не дозвониться, и не доискаться.

— И что у тебя за куча? — Яру не понравилось, что Глеб выговаривает это ему с какой-то претензией.

Казалось, Глеб чем-то сильно недоволен, но не может сказать это Яру прямо и в лоб.

— Давай присядем, — предложил Яр. — Ты явно что-то хочешь мне сказать, и дела тут не причём.

— Здесь? — Глеб огляделся.

— Почему нет? Приятное место, — Яр сел за ближайший стол.

Глеб с лёгкой брезгливостью сел напротив.

— Я беспокоюсь за тебя, Яр, — начал Глеб.

— С чего бы это? Я вроде нянек для себя не нанимал.

— Ага, только для Марата, — снова попытался уколоть Яра Глеб.

— Что-то я тебя в последнее время не понимаю, — искренне недоумевал Яр. — У тебя ко мне какие-то претензии? Я тебя предостерегу на всякий случай. Ты мне друг, конечно, не просто друг, я тебя за брата считаю, но отношения между мной и моим сыном — не твоего ума дело. Понял?

Яр почувствовал, как в груди разгорается огонёк гнева.

Но Глеб этого не заметил. Он уже привык за два года, что прежнего Яра нет, а сломленному и бесконечно винящему себя Яру он мог говорить, что угодно.

— Надо же, как ты заговорил. Два года после смерти Полины меня касалось вообще всё: твой бизнес в общем и твои личные дела в частности, вплоть до врачей, Яр. А теперь не моего ума дело? Так ты меня благодаришь? — выпалил Глеб.

— А кто сказал, что я тебе не благодарен? Благодарен, конечно, но сейчас дела обстоят так, как я сказал, и обсуждать это не собираюсь.

Яр смотрел на Глеба исподлобья, выстукивая замысловатую дробь пальцами по столу.

— Почему ты не был на приёме у психиатра. И таблетка. Я видел скомканый блистер на полу в твоём кабинете. Перестал принимать?

— Слушай, Глеб, ты уже за буйки заплываешь, с чего это я перед тобой отчитываться должен?

Глеб, погруженный в свои мысли, не замечал, что Яр уже близок к тому состоянию, когда не слышит уже никаких слов и вот так наезжать на него себе дороже. Он продолжал:

— Я тебе этого врача нашёл, я тебя все последнее время выручал, вёл твои дела, а теперь ты всё хочешь порушить? Перестал пить таблетки, опять уйдёшь в свою депрессию, а мне всё выруливать? Так не пойдёт.

Глеб не видел, что, отказавшись от таблеток, Яр не погрузился в депрессию, как он считал.

Наоборот, Яр будто вышел их темноты, в которой пребывал два года. И не видел Глеб, что к Яру вернулась его прежняя сила, и любого, кто решился бы в этой силе усомниться, он мог очень наглядно убедить в обратном.

— Думаешь Полине такое бы понравилось, — сказал Глеб и только сейчас заметил, как потемнели глаза Яра. Эта последняя фраза была лишней.

Яр со всего размаху саданул по столу кулаком так, что столешница жалобно треснула.

Глеб от неожиданности вздрогнул и уставился на Яра. Тот медленно поднимался из-за стола, едва себя сдерживая.

Глеб тоже встал и сделал два шага назад.

— Слушай меня внимательно, Глеб, очень внимательно, — Яр шёл к нему, а Глеб отступал назад. — Ещё раз заикнёшься о моей мёртвой жене или моём сыне, я тебе голову оторву. Зафиксируй себе это.

— Яр, ты чего?

Глеб уже понял свою ошибку и сейчас думал только об одном, как бы не ляпнуть чего лишнего, чтобы у Яра окончательно не отказали тормоза.

Яр остановился в шаге от Глеба. Перевёл дыхание и смахнул с плеча Глеба какую-то нитку. Тот дёрнулся от этого движения и чуть не зажмурился.

— Не дрейфь, братишка. Всё под контролем. Почитай какую-нибудь книжку посиди, — Яр показал на стеллажи с книгами.

К нему подошла девушка, которую он просил упаковать книгу для Марго и отдала подарок.

Яр вышел из книго-кафе, сел за руль, положил книгу на пассажирское сиденье и врубил в магнитоле Radiohead.

Глеб видел из окна, как машина Яра рванула с места сжигая покрышки.

«Ну, посмотрим ещё как оно повернётся», — подумал Глеб, взял со стеллажа книгу и прочитал название — «Бремя страстей человеческих» — Сомерсет Моэм.

В пятницу меня разбудил звонок в дверь и следом за ним звонок телефона.

За дверью моего внимания хотел непонятно кто, я никого не ждала, а на экране смартфона высвечивался номер хозяйки квартиры.

Я ответила на звонок и пошла открывать дверь.

— Марго, доброе утро.

«Не такое уж доброе», — подумала я, услышав голос хозяйки в трубке.

— Я звоню напомнить, — она не стала ждать, когда я поздороваюсь в ответ. — В понедельник заеду за оплатой. Будь дома к вечеру.

Так, с телефонным звонком я разделалась. На очереди звонок в дверь. Открыла.

На пороге стоял мужчина в строгом костюме с шикарным букетом цветов. Хотя нет, телефон по-прежнему у меня в руке, на связи хозяйка и что-то спрашивает в трубку.

— Буду, — пробурчала я в телефон и отбила звонок.

— Марго? — спросил мужчина с цветами, дождавшись своей очереди.

Нет, ну гляньте, я сегодня нарасхват, хит сезона, надеюсь, этот за свой букет не хочет от меня денег, а то у меня как раз с деньгами проблема.

— Да, — с опаской ответила я.

— От Яра, — он протянул мне букет, тут же развернулся и пошёл к лифту. Букет мне достался бесплатно.

Я улыбалась. Безудержно улыбалась.

Букет был потрясающий. Изящное сочетание нежно-голубых и белых роз с невесомыми золотыми веточками, очень художественно.

Хотелось бы верить, что Яр сам заказал мне букет, но скорее всего он дал задание секретарше.

Но такое попадание в моё любимое сочетание цветов было похоже на то, будто он что-то понял обо мне. И это было самым удивительным.

Когда я вижу что-то прекрасное, весь мир в этот момент кажется мне моим, самым добрым, самым уютным миром на свете.

Я не удержалась, сделала фото и выложила в сеть с подписью: «Вот как расцветает нежность в душе».

Я глубоко вдохнула аромат и пошла за вазой. Фото с букетом — это намек, это послание про душу, про чувства, попытка перевести наш диалог в другую плоскость.

Потом я вспомнила его предложение в машине.

Нет, конечно, он ничего про меня не понял, иначе бы никогда не предложил заняться сексом вот так сразу.

Моя улыбка померкла.

К букету была пришпилена записка. «20:00» — всё, что было там написано. Эта его самоуверенность!

Меня передёрнуло. Он даже в расчёт не берет, что я могу и отказаться! А я отказываюсь, слышишь ты, зверюга!

Я подумала было ему позвонить, чтобы сообщить об этом, номер его остался в памяти телефона с того раза, как я звонила по поводу Марата.

Но представила его голос, приказы, убеждённость… чего смеяться, я не смогу ему противостоять, если он попробует настоять на своем.

Я просто не выйду, когда он прибудет к восьми вечера, ведь его лаконичное сообщение говорило мне именно об этом: оставайся дома, будь готова к указанному времени.

Я уйду из дома, меня просто не будет в это время и всё. Но чего же он хочет? Снова непристойное предложение?

Я присела в реверансе посреди комнаты, растянула футболку в стороны, словно полы бального, правда, очень коротенького платья, и с улыбкой сказала в никуда: «Нет, мой принц, спасибо, секс оставьте себе. Домой доеду сама, на тыкве».

Рассмеявшись и приняв правильное решение, я наконец поставила цветы в воду — как же они красивы! Как мне сладко от них на душе! — и вспомнила о звонке хозяйки.

Тут же из головы выветрился и будущий вечер, и записка. Денег у меня в обрез.

Игорь так и не вернул свою часть за квартиру и теперь точно не вернёт. К понедельнику у меня нужной суммы не будет. Придётся у кого-то просить в долг. Только у кого, друзей я как-то не успела завести.