Я еще раз попыталась быть откровенной:

— Что вам от меня нужно? К чему все эти манипуляции: танцы, вкусная еда, вечное обещание гастрономических удовольствий?

— Ты права, мне кое-что от тебя нужно. У меня деловое денежное предложение. И я намеренно попросил прощения за то мое прошлое неделовое предложение, чтобы не возникло новых недоразумений.

В этот момент я словно умерла. Внутри вдруг загудела тишина. Ни мысли, ни чувства не пронеслось в моей душе. Выжженная пустота.

Вот он и объяснился: у него просто есть определенные планы. Мне захотелось лечь на пол, прижаться щекой к холодному полу и заснуть.

Мне больно. Так больно. Я снова машинально поднялась со стула. Я хочу уйти. Сейчас. Срочно!

— Это связано с сыном! — Яр чуть не крикнул. И в его голосе была мольба. Я остановилась послушать.

— Я уже говорил, но повторю, я видел, как легко ты нашла общий язык с Маратом. Поверь, это удивительно, он у меня совсем как дикий волчонок. Это потому, что… — Яр не договорил, но я поняла.

— Его мать погибла в автокатастрофе, он замкнулся.

— В общем, мне по делам нужно будет отправиться, — он задумался, видимо, подбирая правильную формулировку. Я внимательно слушала, но не пыталась больше присесть, а он не предлагал. — В командировку или что-то типа того, и сына хочу взять с собой. Я хочу, чтобы он знал, что рядом есть тот, кому он не безразличен, что рядом пусть и занятые, и может, хреновый, но есть папаша. Я буду занят. А кроме тебя, никто не может найти к нему подход. И нужно не столько за ним присматривать, для этого будет человек, хотя нужно, конечно, сколько вот так как ты приручить его, что ли.

Он внимательно следил за моей реакцией. Я же ещё не до конца понимала, что конкретно он хочет.

— Я предлагаю тебе отправиться с нами, конечно, за хорошую оплату. Считай это индивидуальными занятиями.

— Мне пора, спасибо за предложение и… — я запнулась, но договорила: — За этот ужин. — Я посмотрела на зал, в котором мы танцевали. Прикрыла ненадолго глаза. Besame, besame mucho.

— Послушай, Марго. Я прошу, только не принимай решение прямо сейчас. Подумай. Деньги хорошие. Тебе столько больше нигде не заработать за такой короткий срок. А ты очень нужна мне… — спохватился, тут же исправился, — в смысле, моему сыну.

Яр.

Он видел, что она не понимала. Он твердил себе: «Ты — последняя тварь, скотина».

Поддался минутной слабости, не сдержался, а теперь Марго не понимает, что произошло. Потух золотой огонек прямо у него на глазах.

Сколько еще он будет ломать чужие жизни.

Но она жива, а это главное. И будет жить, если будет держаться от него подальше.

Если ОН заставит ее держаться подальше. Она справится, поплачет и снова зацветет.

Как же хотелось сжать ее в объятиях, все объяснить. Но Марго — добрая душа, открытая, отзывчивая, она кинется его переубеждать и спасать.

А Яр не хотел такого будущего для нее, она не знает, с чем ей придется столкнуться в его лице. С диким неотесанным зверем, скифом. Она слишком нежна.

Между ними стена. В ее мир, полный солнца, неба, книг, цветов, ему не было доступа. Он мог смотреть на неё из глубин его личного ада.

Ему никогда не преодолеть эту пропасть. Он не имеет права даже пытаться.

Она стала ему вдруг дорога. Если еще вчера он хотел переспать и забыть. То сейчас он не мог так с ней поступить.

Но она будет рядом. Она нужна ему, ему и его сыну. А он сделает все, чтобы она не знала забот.

И вот он проговорился:

«…А ты очень нужна мне. В смысле, моему сыну»

Она вспыхнула.

Но Яр тут же притушил ее:

— Только не нужно ничего себе надумывать. Я буду со своей дамой.

Марго резко повернулась и чуть ли не бегом вышла из зала. Яр шел следом. Она дергала двери. Все да не те.

Яр прижал ее спиной к себе, сжал ее кулачки в своих.

— Всё, хватит. Успокойся. Я сейчас открою дверь, мы выйдем, и я отвезу тебя домой.

Марго начала вырываться.

— Нет, я отвезу и точка.

И тогда она обмякла в его руках и заплакала. Яр сжал зубы, собираясь с силами, затем легонько встряхнул ее, открыл дверь и подтолкнул к выходу.

На улице, пока Яр отдавал распоряжения персоналу ресторана, я успела отойти подальше. Там была арка, темный угол за трубой, не отдавая отчета в том, что я делаю, я юркнула в эту тьму и затаилась.

— Марго! Я знаю, что ты где-то здесь. Марго! — Яр был настойчив, голос его гремел на весь проулок.

Но я не выходила. Стояла размазывала слезы по щекам. Какое унижение — так разреветься при нем.

Яр молодец. Красавец, мать его. Он невероятно романтично сделал мне предложение. Деловое. Гад!

Как же я злилась!

Кричать Яр перестал. Я еще немного подождала и выскользнула из своего укрытия.

А затем отправилась к метро.

Я уже почти дошла до Манежа, осталось только перейти дорогу через подземный переход, когда меня догнала машина Яра.

Он опустил стекло и смотрел на меня. Я опустила голову и прибавила шаг, хотя на босоножках с каблуком это было неудобно.

Ему пришлось проехать чуть дальше, он сообразил, где ему лучше меня перехватить, когда я выйду из перехода.

Я намеренно делала вид, что не заметила его машины. Ему негде было припарковаться, он тыкнулся туда-сюда и в конце концов остановился в неположенном месте.

Я позлорадствовала и пожелала ему полицейского на его красивую бородатую и абсолютно невменяемую голову.

Злость так и кипела во мне. Но, видимо, сегодня провидение было на его стороне, и когда я вышла из перехода, он уже меня поджидал у входа.

Я встала сложила руки на груди и таращилась на него исподлобья.

Мне хотелось, чтобы мои слезы стерлись из его памяти, мне хотелось его как-то задеть, разозлить. Но с моей внешностью я, наверное, была похожа на разъяренного котеночка.

Яр еле сдерживал улыбку. Я еще больше разозлилась. Неужели он не понимает?

Он удивленно дернул бровью и все-таки улыбнулся.

Было неуместно, но я подумала в этот момент: как же он все-таки красив, когда вот так улыбается.

Улыбка у него было мальчишеская, что ли. Открытая, искренняя.

Я сжала кулаки, чтобы не улыбнуться в ответ. Настолько его улыбка была заразительна.

Вот передо мной брутальный и грубый мужик, такой, кажется, вообще способен только что-нибудь крушить, но вот он улыбнулся и с этой улыбкой появляется другой.

Мягкий и как будто немного ранимый. Толкни и упадет.

Я глянула на его мощные плечи и горько усмехнулась от этой мысли. Такого уронишь, конечно.

— Марго, видимо, ты, правда, очень нужна. Я своего сына давно таким не видел. Я может груб или не тактичен, прости. Я привык действовать прямо и жестко, и быть может, я перегнул палку. Но я совершенно искренне прошу тебя хотя бы рассмотреть мое предложение. Не ради себя, а ради Марата.

Я хотела что-то ответить, но он приложил палец к моим губам и договорил:

— Я все же хочу довести тебя до дома. Вдруг опять тот нервный парень будет тебя поджидать? Уехала со мной, если и приедешь со мной, это может вразумить его. Поймет, что за тебя есть кому вступиться. Что скажешь?

Он накручивал какие-то смыслы, и я за его словами уже не могла разобрать, что правда, а что просто слова для декораций.

Но на счет Игоря Яр был прав. Игорь очень странно себя вел. Я его таким никогда не видела и даже не подозревала, что в нем есть вот эта истерия.

Удивительно, я четыре года с ним прожила, с того времени как познакомились на первом курсе института, а получается, совершенно не знала и не знаю этого человека.

Мне не давал покоя этот обман восприятия.

— Так что? — спросил ещё раз Яр, заметив, что я улетела куда-то в свои мысли.

— Хорошо, — согласилась я, — но это не значит, что…

Я пыталась подобрать слова, чтобы закончить мысль, но Яр продолжил за меня:

— Это ничего не значит. Я понял. Я так и хотел.

И тут он взял меня за руку, как непослушного ребенка и повел к машине. Я даже не успела отреагировать. Моя рука исчезла в его огромном кулаке.