Он думал, что спит с ней, пока трахал меня…Мамочки, а я думала ситуация не может быть хуже, как я ошибалась. Кто вообще такая эта Мила?! Уже заочно эта счастливица вызывает у меня жуткое желание стать серийной убийцей всех баб с этим именем.

Маг так резко дернулся, что я испугалась. Он понял свою ошибку? Теперь точно получается, что я его изнасиловала! Обманом заставила переспать с собой, прикинувшись какой-то Милой! Но это же не так, как может показаться со стороны! Впрочем, если я скажу правду, мне все равно никто не поверит. Особенно после той кошмарной сцены, что мы устроили в холле. Все скажут, что я банально хотела развести богача на деньги!

И что теперь? Меня арестуют и посадят?

Нужно вспомнить, какой срок дают за изнасилование... Мамочки, я действительно в это все вляпалась?! Думай, Пенелопа, думай и вспоминай! Вот чёрт! Там не срок дают, там все намного хуже. Наказание такое же отвратительное, как и правонарушение. С виновного срезают кожу в тех местах, где он касался или мог касаться жертвы. Последний на моей памяти такой случай был два года назад. Тогда мужчину приковали на центральной столичной площади и отрезали кожу несколько часов, оставив на его изувеченном теле только кожу между пальцами ног. Все то время, пока его резали, он был в сознании благодаря заклинанию и умер лишь после того, как срезали последний кусок кожи и сняли заклинание. Помню тот день, еще несколько месяцев мне снились кошмары с его криками. Хотя я и не видела самого действия, но слышала на занятиях эти ужасные звуки. При том, что здание училища в трех кварталах оттуда!

Так, пора бежать отсюда, пока шкуру с меня не сняли! Вскочила на ноги, страх придал сил, но, увы, не помог с координацией. Запуталась в скомканном одеяле и слетела с кровати на пол. Застонала, ударившись пятой точкой, и еле поднялась на ноги.

– Развяжи меня! – потребовала моя жертва, дергая руками за мой многострадальный шарф.

Ага, сейчас!

Я тебе не царевна-лягушка, чтобы шкуру с себя снимать и поутру надевать! Да и не осталось на тебе места, где бы я к тебе не прикасалась. Скользя ногами по ковру (как оказалось он совсем плох, если по нему надо бежать), я двинулась в сторону своих сваленных в кучу вещей.

– РАЗВЯЖИ МЕНЯ НЕМЕДЛЕННО! – закричал маг во все горло, что и заставило меня остановиться, почти дойдя до цели, и развернуться к нему лицом.

Прямо на моих глазах мой шарф загорается синим огнем, сгорает, а потом огонь перекидывается на деревянную спинку кровати и,  пробежавшись по столбам, с жадностью набрасывается на гобелены. Шарф жалко, гобелены жалко, я так и не рассмотрела, чем таким они блестели. А вот свою жертву не жалко,  единственный, кому сейчас хочется посочувствовать, это я. Лицо мага перекошено от гнева, глаза горят, как фонари, синим огнем, что само по себе пугает. К тому же он мало того, что абсолютно голый, так ещё и до сих пор сильно возбужден и пытается встать с кровати! Неужто ему мало, гаду такому?!

Хватаю свои вещи в охапку, едва ли не зубами придерживая оказавшиеся сверху сапоги, и выбегаю в прихожую. Слышу треск, это верхняя часть кровати обвалилась и упала на мою жертву.

– Вот чёрт! – ругаюсь, когда вижу, что с ним все в порядке.

Скидывает с себя одну из балок, а на него упало целых три! Что-то его совсем ничего не берет! Пинком распахиваю дверь наружу и захлопываю её за собой. В коридоре светло, надрываясь, звенит пожарная сирена. Мне надо время, чтобы привыкнуть после мрака к свету. Куда? Куда бежать-то? Разрываюсь, кидаясь то влево, то в правую сторону. Но потом понимаю, что лифты уже не работают и надо бежать влево, в сторону большой двери, ведущей, скорее всего, на черную лестницу.

– Руднева? – слышу свою не настоящую фамилию и останавливаюсь.

Быстро оборачиваюсь и вижу, что из приоткрытой двери номера напротив, на меня немного удивленно смотрит преподаватель.

– Здравствуйте, профессор Захаров! – здороваюсь и нервно оглядываюсь на дверь за спиной.

Там явно творится что-то страшное: по моим ногам из щели под дверью валит дым.

– Пепа? – позвала меня Вероника.

Подруга показалась за спиной мужчины в одном белом халате, на преподавателе из одежды лишь полотенце. Ух ты... Да это сенсация! Мне бы удивиться, однако перспектива лишиться всей своей кожи меня волнует больше. Скосила взгляд на дверь, здесь жизни бы не лишиться.

– Привет, – улыбнулась, пытаясь сделать вид, что ничего, из ряда вон выходящего в представшей перед ними картине нет. И это абсолютно нормально – голышом, даже особо не прикрываясь кучей вещей, подпирать спиной дверь чужого номера. Уже молчу про дым, обжигающий мои бедные ноги, выходящий изо всех щелей двери.

– Руднева?! – снова подал голос профессор, да еще таким голосом, как будто пытается меня отчитать.

– Вы дверку закройте, и я вас не видела, и вы меня тоже! – попыталась разобраться хоть с одной своей проблемой.

Преподавателю идея не понравилась, но возразить он не успел. Ручку двери за мной дернули, дверь толкнули, и я со всеми своими вещами полетела на не ожидавшего такой радости профессора. Возможно, он бы меня и удержал, если бы… Один из моих сапог, возвышавшийся на самой вершине вороха моего барахла и тоже получивший от толчка нехилое ускорение, заехал ему в глаз, а второй пригрел по лбу. Захаров взмахнул руками в тщетной попытке отбиться от неожиданных снарядов, и в его распростертые объятия влетела я, повалив их с Никой на пол и рухнув сверху. Скрип двери за моей спиной напомнил о разъяренном маге, и я не нашла ничего лучше, как захлопнуть дверь в номер профессора.

От страха и какого-то странного предвкушения в ушах бешено бьётся сердце.

Слышу за дверью его голос, обманчивые обещания, что он меня тронет. Ага, не сделает он мне ничего! Хоть бы интонацию поменял, что ли! Ведь сразу понятно, что он взбешен и оторвет мне голову, как только увидит. Он слышал наш разговор с профессором? Знает кто я, и теперь мне точно снимут шкуру? С губ сорвался жалобный стон, будущее пугает как никогда раньше. По спине мурашки пошли, но тут же пропали, потому что её окатило волной теплого воздуха из коридора.

Профессор подо мной попытался убрать мои вещи со своего лица.

– Руднева, объясните, что здесь происходит? – громко поинтересовался настырный преподаватель.

Да он что издевается?! Долго не думая, треснула  по его голове сапогом. Ника где-то под нами испуганно пискнула. Услышала шаги, моя жертва подошла к двери этой комнаты. Не знаю почему, но я уверена: он стоит за дверью. Профессор попытался скинуть меня, чем я и воспользовалась, как предлогом утихомирить преподавателя сапогом. Делала я это тихо, но, пожалуй, слишком интенсивно, поскольку уже совсем скоро преподаватель обмяк и обзавелся внушительной шишкой.

Маг велел мне выходить и откровенно намекнул, что это он ещё «по-хорошему» просит. Паника сдавила горло, мысль о том, что надо бы сдаться, уничтожила в зародыше. Когда уже не верила, что меня спасут, мага отвлек кто-то из обслуги. Они принялись спорить, и из этого спора я узнала две новости. Первая, он там все ещё голый стоит, никого не стесняясь. Вторая, он, судя по всему, очень богат и влиятелен, значит, кожу мне будут сдирать долго и изощренно.

– Чего столбом встали?! – перекрывая шум в коридоре, раздался его крик, – Найдите её! НЕМЕДЛЕННО!

Он не знает где я, это хорошо. Но то, что теперь меня ищет не только он – плохо. Натягиваю рубашку и свитер, пока моя подруга находится в каком-то странном состоянии.

– Ника, – зову её.

Моя подруга, не отрываясь, смотрит на профессора и даже поглаживает его по щеке. Может ей, Кристина с Таней тоже чего-то подсыпали? С чего бы она так нежно относилась к нашему кровососу? Кровососом называют профессора за глаза, поскольку он всегда жесток с учениками, особенно с бедняжкой Никой. Она много раз плакала под лестницей после его очередного урока. Как-то раз он заставил её сунуть руку в банку с ядовитыми скорпионами, как наказание за ошибку в рецептуре зелья. Вероника тогда чуть не умерла, я целую неделю просидела с ней в палате, поскольку малышка боялась оставаться одна. Боялась его до дрожи в коленях, а вот сейчас, на тебе – оторвать взгляда от него не может.