Захотелось замурлыкать от удовольствия, почувствовав себя свободной, но я сдержалась, нечего ему пока знать, что я здесь. Последним с шеи стянула шарф, хотела его также бросить, но передумала.

Как сильно мне хотелось рвануть со всех ног к нему, запрыгнуть на кровать и там уже исполнить свое желание, несмотря на всевозможные протесты. Но нет, я медленно крадусь на дрожащих ногах по пушистому ковру, таща за собой шарф. Применение маминому подарку в моих мыслях нашлось сразу, стоило подумать о возможном сопротивлении жертвы. Свяжу, пока спит, чтобы не убежал. Сделала ещё один шаг к кровати, ноги щекочет ковёр, наверное, из чьей-то шкуры. Приятный на ощупь и наверняка очень дорогой.

Он вздохнул. Перевернулся с бока на спину. Я, затаив дыхание, застыла в полуметре от кровати.

Большая кровать размером с комнату в общежитии впечатляет, но куда меньше субъекта лежащего на ней. Двинулась вперед, с трудом устояв перед желанием запрыгнуть на кровать немедля. Лоб гулко встретился с препятствием, судя по всему, кровать окружена деревянными колоннами для балдахина. Голова закружилась, но это никак не повлияло на мое общее состояние. Осторожно обошла колонну и, прищурившись, ступила несколько шагов вперед, остановившись перед прикроватным столиком. В этой части комнаты совершенно темно, окна завешаны плотными шторами. Светильники или же свечи не горят вовсе, а в зоне видимости только один светильник на прикроватном столике. Поддавшись страху, что эта штука может внезапно включиться, подняла её. Круглый светильник в форме небольшого мяча щелкнул, отключившись от магического гнезда.

Моя жертва застонала, светильник чуть не выскользнул из моей руки, пришлось выпустить шарф, чтобы двумя руками аккуратно поставить шар на столик. О кляпе, я как-то забыла подумать... Боюсь, после ещё одного такого стона, про осторожность думать будет поздно: наброшусь на него, как дикий зверь. Шар от внезапной встряски на мгновение вспыхнул, и комнату осветил мягкий свет, прежде всего давая мне возможность разглядеть моего мужчину.

Красивый, безумно красивый! Взъерошенные волосы на голове, нахмуренные брови. Слегка приоткрытый рот, безукоризненные губы... Потянулась к ним, не обращая внимания на то, что свет погас.

Он дернулся. Проснулся, что ли? Замерла, затаив дыхание. Тихо скрипнула пружина на кровати, мои глаза почти привыкли к темноте. Приподнялся, опираясь на локоть, мне даже показалось, что я вижу, как расширяются его зрачки, пытаясь рассмотреть незваного гостя. Сейчас он спросит, что я тут делаю, или сразу позовет на помощь… но я не могу этого позволить!

Что делать? Что мне делать?! Зачем я вообще этот светильник трогала? Ну, спал себе человек и спал, зачем я его разбудила?! Он же маг, тот самый маг! Почему именно он мой мужчина? Понравился мне так сильно, потому я пришла сюда? Хотя какая к черту разница, когда так больно ноет между ног, а ноги и руки дрожат крупной дрожью?

Я так хочу его, и я уже не в состоянии себя остановить.

Паника и страх, что он попытается меня остановить, на мгновение ввели в ступор. Но моё тело не колебалось, оно знало... Нет, я знала, чего хотела, и такая мелочь, как то, что он проснулся, не могла меня остановить.

Двинулась навстречу и, прежде чем он успел хоть что-то сказать или сделать, мои губы накрыли его, точнее закрыли рот жадным поцелуем. Именно жадным, а не просто страстным. Мне казалось, что я тону, а его приоткрытые от удивления губы – мой спасательный круг. Целовала его, не отрываясь, забывая дышать, от этого почти задыхаясь.

Это не первый поцелуй за этот вечер, но он оказался в разы лучше, чем разящий самогонным перегаром с Юркой или вообще любой другой поцелуй, что был у меня прежде. Самое паршивое, что и его мне было мало, ужасно мало! Я хотела большего: прижаться к его коже, испытать все те чувства, которые описывали сестры на ночных посиделках летом возле костра. Я всегда безумно стеснялась, когда они рассказывали о своем первом опыте. Сейчас же когда мой, так сказать, первый опыт, скорее всего, произойдёт, я не ощущала никакого стеснения или неловкости. Наоборот мне так безумно хотелось перейти к самому интересному, что остатки разума (если такие еще имелись) силой заставляли целовать его, надеясь лишь на то, что дурман зелья вот-вот выветрится. Но он само собой не прекращался, так и то, что я чувствую. Я, словно обезумевшая мартовская кошка, не желаю, чтобы меня кто-то останавливал.

На долю секунды оторвалась, только чтобы вдохнуть, а потом с еще большей жадностью возобновила поцелуй. Ноги начали стремительно подкашиваться, и мне пришлось схватиться одной рукой за его плечо, чтобы не свалиться на него же. Вот тогда он дернулся, как будто отошел от шока или, наоборот, пришел в себя от моего поцелуя.

Его рука накрыла мою, явно пытаясь отцепить её от своего плеча. Странно, но отрывать от меня свои губы он не попытался. Даже простого прикосновения к моей руке хватило, чтобы мои онемевшие ноги перестали меня держать. С легким стоном, навалилась на него всем телом, придавливая обратно к кровати. Наверное, в тот момент я впервые радовалась тому, что не худышка.

Он издал какой-то утробный звук, заглохший в моем рту, поскольку и не подумала перестать его целовать. Кажется, я его укусила нечаянно, или почему он так напрягся подо мной? Как же приятно, оказывается, прижаться к голой мужской груди своей такой же голой грудью. Поерзала, ложась на него поудобней. Нравится, что такая мелочь вызвала у него что-то похожее на судорожный вдох. Жаль, потом он резко попытался меня сдвинуть с себя, схватив за плечи. Мне захотелось взвыть, тело болезненно отозвалось на его попытку отбиться от изнасилования. Да, да, это я его насилую, но сейчас мне на это наплевать.

Нет, нет, нет! Не смей делать это! Хочу, хочу, хочу только тебя! Не останавливай меня!

Схватилась руками за его шею, не душила, просто пыталась так удержаться, покрывая его лицо поцелуями. И как умудрилась так выгнуться с больной спиной? Не знаю! Раньше я подобной гибкости за собой не замечала, к тому же из-за корсета всегда была ограничена в движениях. Спина и сейчас болит, но эта боль отходит на задний план из-за силы моего желания и страха, что он сможет меня остановить на полпути.

Только мой, только мой, только мой... Не отдам никому, только мой! Бей меня, убей меня, но я не уйду!

Что-то такое я пыталась передать своим поцелуем. Если его можно так назвать, после того как я то кусала его нижнюю губу, то целовала брови и полуприкрытые веки, а потом вообще лизала и покусывала ухо.

Он засмеялся! После того, как мой наглый язык коснулся его уха, он пискнул от смеха и попытался спрятать уязвимую часть тела, подняв плечи. Никогда не слышала ничего приятней звука его смеха. На моем лице невольно тоже возникла счастливая улыбка. Я безумно счастлива здесь и сейчас, находясь под воздействием зелья, что напрочь снесло мне голову.

Хватка его ослабла, но он все еще пытается сдвинуть меня с себя. Тогда я делаю то, что мне очень хочется, трусь своей самой возбужденной частью тела об его ногу, укрытую шелковым одеялом.

Тихие проклятия на неизвестном мне языке сорвались с его губ. Мне понравилось, как прозвучал его голос. Надеюсь, это он не заклятия говорит, а всего лишь ругается. В мои плечи перестали упираться, он сдался, и я снова прижалась к нему, застонав от удовольствия. Это была маленькая победа, которую я решила закрепить, не дав ему больше и шанса на сопротивление. Ногой подняла шарф с пола, а губы его плотно закрыла поцелуем. Потом, воспользовавшись моментом, подняла его правую руку над головой, и быстро привязала её шарфом к изысканно украшенной спинке кровати. Он снова напрягся, что заставило меня на время забыть о поцелуе и быстро привязать вторую руку. Думала, мне стоит начать беспокоиться, но моя жертва не упустила возможности и куснула меня за левый сосок. Взвизгнула от неожиданности и рухнула прямо на него. Где-то под грудью послышался смех, и меня снова укусили, но уже за правый сосок.