Шмыганье носом Брэндона не скрывает его слез, пока он водит фонариком по именам каждого павшего солдата, выгравированным на собачьих бирках у них на шеях. Нескольких он коллекционирует, возможно, друзей, которых он знал, вешая их себе на шею, как бы для того, чтобы спасти имена забытых.

Идущий впереди Кенни ведет нас в компьютерный зал. Как я понимаю, оттуда мы сможем увидеть, куда отвезли Валдиса до того, как больница закрылась.

Мое тело все еще трепещет от нашей предыдущей встречи с мутациями из туннелей, и я знаю, что они не будут последними, прежде чем мы покинем это место.

— Безликие твари. Это были мутации, которые ты видел некоторое время назад. Те, что в туннеле? — Спрашиваю я Кадмуса через плечо.

— Да.

— Значит, это было реально. Это не было галлюцинацией. Вызывает тревогу то, как врачи в Калико морочили нам голову, пока мы не перестали понимать, было ли происходящее у нас на глазах реальным или нет. Даже сейчас я сомневаюсь, был ли Валдис реальным, или это плод моего воображения, созданный врачами, чтобы держать меня в узде. Спасательный круг. Галлюцинация, которую когда я проснусь и обнаружу, что на самом деле никогда не существовало.

— Возможно. Могло быть и то, и другое. Я тоже видел твое лицо.

— Возможно, ты перепутал то, что видели в туннелях, с галлюцинациями, которые у тебя были. Комментарий напоминает о том, что он рассказал мне о своих пытках в изоляции. Как легко его разум обманул его, заставив поверить, что он изнасиловал меня там несколько раз.

У меня были собственные галлюцинации о Брайани во время моего пребывания в изоляции, и я могла бы поклясться, что это был ее голос, говоривший со мной в той темноте.

— Я так облажался, Кали, что не мог тебе сказать. Но ты видела их сейчас. Эта часть, по крайней мере, реальна.

Звенит металл, когда Брэндон со слезами на глазах надевает на голову последний жетон и следует за Кенни в комнату напротив лифта и лестничной клетки. Отсутствие криков по ту сторону двери, после того как Кенни отваживается войти, является хорошим признаком того, что там нет мутаций. Возможно, это место, где мы сможем успокоить нервы, прежде чем отправиться на поиски Валдиса. За дверью я нахожу Кенни, сидящего перед массивной стеной с маленькими экранами, а под ними множество кнопок и рычагов, еще больше экранов и оборудования, которое я даже не могу начать идентифицировать.

— Присаживайтесь. Потребуется некоторое время, чтобы снова запустить компьютер. Я даже не уверен, что это сработает.

— Пожалуйста, попробуй, Кенни. Плюхнувшись у стены, я кладу свой рюкзак перед собой, вытаскивая изнутри маленькую флягу с водой.

Кадмус сидит рядом со мной, в то время как Титус расхаживает у двери, несомненно, обеспокоенный. Возможно, рвется в драку. Кажется, Альфа никогда долго не сидит на месте. Даже после того, как в него несколько раз выстрелили, он настоял на том, чтобы встать с постели. Если бы не его быстрое исцеление, я подозреваю, что он пролежал бы гораздо дольше или был бы мертв.

Также роясь в своем рюкзаке, Кадмус хватает пару кусочков сушеного мяса, прежде чем подтянуть колени к груди и положить на них руки.

— Я никогда не знал, что у тебя есть сестра.

Нахмурившись, я смотрю на него, закрываю бутылку с водой, прежде чем запихнуть ее обратно в пакет.

— Что навело тебя на эту мысль?

Он пожимает плечами, откусывая еще кусочек мяса.

— Просто я понял, что никогда ничего не знал о тебе. Она была похожа на тебя?

— Брайани? Нет. Ничего похожего на меня. Я тихо хихикаю, откидывая голову назад, когда мой разум дразнит меня воспоминаниями о ней. — Она была более общительной. Она всем нравилась. Она была… абсолютно красива.

— Помимо того, похоже у вас двоих было кое-что общее.

— Может быть, кое-что.

— Звучит так, будто я бы лучше поладил с ней. На мой невеселый взгляд он фыркает и толкает меня локтем.

— Не так.

Проводя пальцами по браслету, о котором я забыла, я улыбаюсь про себя.

— У нее был способ видеть лучшее в людях, так что, возможно.

Проходит добрых полчаса, воздух в этой комнате становится застойным и почти удушливым. Я закрываю глаза и представляю, что Валдис где-то в этом здании. Так близко, что я практически могу прикоснуться к нему прямо сейчас. Моя кожа покалывает и вибрирует, когда я представляю, как его кончики пальцев пробегают по ее поверхности, вызывая мурашки от его прикосновения.

Звуковой сигнал заставляет мои веки открыться. Загораются экраны компьютеров. Над головой мерцают огни. Звук генераторов, включающихся на полную мощность, вызывает у меня в груди напряженное чувство возбуждения.

— Похоже, мы снова в деле, — говорит Кенни, глядя на стену с экранами, которые мигают, оживая, и показывают разные части больницы. На некоторых экранах я улавливаю движение и вижу мутантов, перемещающихся по комнатам, возможно, обезумевших от яркого света.

— Отсюда мы можем видеть, где они находятся, — говорит он, щелкая переключателями, которые переключают вид с одной части здания на другую.

— Что насчет Валдиса? Он в своей камере?

Стук по клавиатуре компьютера, кажется, соотносится с различными сменяющимися экранами на мониторе перед ним, и через несколько минут он доходит до списка имен, указывая на одно, от которого у меня учащенно бьется сердце.

— Комната гибернации.

Еще несколько кликов, и он меняет один из экранов на затемненный, в основном черный.

— Похоже, что-то напортачили с камерой. Кенни переключает еще три экрана рядом с этим. — Вот путь, чтобы попасть в комнату гибернации. Вы подниметесь по лестнице на четвертый этаж. Там тоже есть криогеника. Там могут быть другие, сохраненные в живых. Тем, кто находится в спячке, вводят внутривенно жидкость, так что, возможно, они тоже живы.

Надежда расцветает в моей груди, и я улыбаюсь Кадмусу в ответ.

— Живой. Переключая свое внимание обратно на Кенни, я выжимаю ткань своей рубашки, готовая вылезти из кожи от охватившего меня нетерпения.

— Хорошо, четвертый этаж?

— Я останусь здесь. Мы будем общаться по рации. Он щелкает пальцами, и я выуживаю часть оборудования из своей сумки, передавая его ему. Он поворачивает ручку на нем и включает, о чем свидетельствует зеленый огонек и немного шума, который стихает.

— Вот канал, которым вы будете пользоваться. Нажимай кнопку, когда захочешь поговорить, и отпускай, чтобы послушать. Обхватив ее пальцами, он демонстрирует свою инструкцию и поворачивает ручку на верхней панели устройства.

— Делайте громкость потише, чтобы не привлекать мутаций.

— Поняла.

— Хорошо. Мы встретимся у главного входа.

Кадмус, Брэндон и я поднимаемся по лестнице на четвертый этаж, оставляя Титуса и Кенни в компьютерном зале. На каждом новом уровне нас встречают изуродованные тела солдат Легиона и несколько врачей, которым не так повезло, когда они пытались спастись. Брэндон пользуется возможностью проверить каждый из их ярлыков, полный решимости найти своего брата — так или иначе.

— Коридор четвертого этажа свободен. Голос Кенни доносится по рации, когда мы поднимаемся по последнему пролету лестницы.

Кадмус толкает дверь, но она тянется, как будто что-то заблокировано с другой стороны. Как только она достаточно треснула, он высовывает голову и толкает сильнее, мышцы на его руках вздуваются от тяжелого труда. Мы с Брэндоном проходим по проложенному им пути и обнаруживаем груду тел у двери. Вдоль коридора лежит еще несколько тел, но, похоже, большинство собрано здесь.

Странно.

Вывеска прямо под потолком гласит: Криогеника. Под ней стрелка указывает направо.

— Следуйте указателям на Крио, — инструктирует Кенни.

Несмотря на то, что все чисто, мои мышцы по-прежнему готовы к атаке. Если только это не просто нервы так сводят меня с ума. Возможно, волнение.

На первом пересечении коридоров новая вывеска на стене гласит: Лаборатория гибернации. Мы следуем направлению стрелки под ним и подходим к двери в конце коридора, которая открывается в просторную комнату, состоящую из рядов стеклянных витрин, некоторые из которых пусты, некоторые залиты кровью. При виде них у меня в животе возникает неприятное чувство.