— Как долго я была без сознания?

— Пару дней.

В его глазах было предостережение, но он ничего не сказал.

Знал ли он о том, что произошло?

Это невозможно. Баст уничтожил небольшую армию фейри, чтобы защитить ее секрет. Мера сомневалась, что он признался бы Ашерату, даже если бы слепо доверял этому фейри. Но это не означало, что он ему хоть что-то не рассказывал.

Мера внезапно вспомнила одну стерву. — До того как потеряла сознание, Лисандра была жива. Баст…

— Вынудили ли его убить ее? — перефразировал капитан Ашерат. — Нет. Но она в довольно плохом состоянии. Потеряв мужа, сына и увидев, как рушится ее двор… это сильно сказалось на ней.

— Она сошла с ума, Печенька, — объяснила Рут. — Нам пришлось отправить ее в сумасшедший дом. Она продолжала болтать о конце света и о том, что на нее надвигается тьма.

Мера и Ашерат понимающе переглянулись. Баст мог играть с разумом, Мера видела, как он копался в воспоминаниях соседки Сары по комнате. Значит, он что-то сделал с Лисандрой.

Мера одновременно и скучала по этому ублюдку, и боялась его. Но не могла думать об этом сейчас. По крайней мере, Лисандра осталась жива.

Но была ли ее нынешняя судьба хоть немного лучше смерти?

Капитан Ашерат хлопнул в ладоши. — Детектив Мореа, вы готовы вернуться в седло, как вы люди любите говорить? — Он отступил в сторону и указал ей на дверь. — Мне могла бы понадобиться помощь лучших детективов Холлоуклиффа.

Мера осторожно встала, и кэп потянулась к ней, чтобы помочь, но сдержалась. Именно такой была Рут, она всегда готова поддержать ее, но давала Мере шанс делать все самостоятельно, следовать своим собственным путем.

— Я готова, — заверила она, зная, что это может быть ложью.

Она вышла в участок Тир-На-Ног, который был битком набит полицейскими со всех округов.

Когда они увидели ее, то начали аплодировать.

Это было неловко. Последнее, чего они с Бастом заслуживали, это аплодисментов.

— Могу я украсть своего напарника на минутку? — послышался сзади голос Баста, и Мера замерла.

Черт возьми, все ее тело застыло, но она заставила себя обернуться.

Баст стоял рядом с капитаном Ашератом и казался каким-то другим. По-прежнему невероятно красивым, но в его пронзительных голубых глазах не было обычной игривости.

Он избегал смотреть прямо на Меру, и она ненавидела причиняемую этим боль.

— Конечно, — отозвался капитан Ашерат, нежно положив руку на плечо Рут. — Нам нужно многое обсудить по текущим делам.

— Конечно. — Капитан поцеловала Меру в лоб. — Увидимся позже, Печенька.

Они оставили ее в переполненном участке с ее напарником, серийным убийцей. Мера никогда не чувствовала себя более одинокой и уязвимой, чем в тот момент.

— Похоже, все сработало, — сказала она ему, рассматривая свои ноги.

— Да. Баст мягко взял Меру за руку и повел ее в пустой коридор рядом с лифтом. Он стиснул челюсти, профиль стал тверже камня.

— Котенок, я не мог оставить их в живых, — прошептал он, когда они остались одни. — Стоял выбор: либо ты, либо они. И я сделал свой выбор.

Котенок…

Возможно, не все потеряно между ними.

Возможно, все уже кончено.

— Они не могли дать отпор, — слабым голосом произнесла она и стиснула зубы. — Я никогда не считала тебя трусом, Баст.

Он пожал плечами, либо игнорируя оскорбление, либо изображая безразличие. — Если ты была так потрясена, тебе следовало освободить их от жути раньше.

— Я знаю! — Оглядевшись, она убедилась, что не привлекла ничьего внимания. — Понятия не имею, почему мне потребовалось так много времени, чтобы освободить их, — прошептала она. — Думаю, часть меня хотела защитить тебя. А потом поняла, что тебе вообще не нужна защита. — Она шлепнула его по руке, злясь за то, что беспокоилась об этом придурке.

Он нахмурился, глядя на нее, как на головоломку, которую не мог разгадать. — Мера, я был прав, и ты это знаешь. — Он замолчал, когда мимо них прошли несколько вампиров. Баст взмахнул рукой, и звуки вокруг них стихли. — Это должно дать нам немного уединения.

— Ты не коп, — отрезала она. — Не для меня. Копы не совершают массовых убийств без угрызений совести.

Он поморщился, как будто эти слова были кинжалами. — Есть немного угрызений совести.

Мера сглотнула. Как бы ей ни было неприятно признавать это, но она тоже виновата, как и Баст, за массовое убийство. Если бы сбежала, как он ее просил, ему не пришлось бы убивать всех свидетелей, сводить с ума Лисандру.

Раздраженно хмыкнув, он скрестил руки на груди. — Если хочешь извинений, то ты их не получишь. Я сделал то, что должен был сделать.

— Почему? — выпалила Мера. — Зачем заходить так далеко, чтобы защитить меня? — Она шагнула вперед, как бык, готовый броситься в атаку. — Ты бы не убил столько фейри просто так, ради кого угодно.

— Не ради кого угодно. — Он пожал плечами. — Но думаю, что сильная акритана может быть полезной. Все не зря боятся вашего народа. — Он присвистнул. — Что ты можешь сделать…

Потеряв дар речи, Мера отступила назад. Вот почему он спас ей жизнь. Не потому что ему не все равно, возможно, ему всегда было наплевать на нее.

Баст хотел ее использовать.

Для чего?

— Ах ты, подлый ублюдок. — Она ткнула его пальцем в грудь, гнев опалил ее изнутри. — Если думаешь…

— Я не думаю. Я знаю. Можешь ненавидеть меня, сколько хочешь, котенок, но мы в этом вместе. Если ты разобьешься, я тоже разобьюсь. — Он с улыбкой наблюдал за ней. Потом пропустил прядь ее волос между пальцами и наклонился ближе.

Мере следовало отступить, но, черт возьми, ей нравилась их близость.

— И ты кое-что мне сказала, — прошептал он низким, чувственным тоном, от которого в ней зародилось желание.

Мера ненавидела его. Она так сильно его ненавидела.

— Что?

— Я полагаю, ты вспомнишь это, в конце концов, — сказал он, его пристальный взгляд манил ее, лишая желания отступить. — Тем временем мы должны расследовать дело Посейдона и его связь с Сарой Хайланд.

Мера моргнула, наконец освободившись от его притяжения.

— Да. — Она откашлялась и отступила назад. — Кто-то из Атлантиды сделал Саре Хайланд ребенка. Возможно, Закери мог убить ее с помощью магии, но вместо этого они заколдовали его, и он утопил ее.

Баст кивнул. — А какая разница, как он ее убил?

— Большая. Я думаю, атлантийцы хотели посмотреть и убедиться, что она мертва. Закери упомянул, что видел дрона, но он отмахнулся от этого, сказав, что ему показалось. — Мера покачала головой. — Как дрон мог наложить на него чары? В нем нет магии. И в довершение всего, Посейдон ненастоящий.

— Что означает, что у нас в руках, возможно, маньяк, который считает себя богом. — Баст с шумом выдохнул. — Отлично.

Мера не хотела вести еще одно дело с этим лживым мудаком, но у нее нет выбора.

Ты разобьешься, и я разобьюсь. Напарник.

— Мы должны быть осторожны с этим делом, — настаивал он. — И должны убедиться, что ничто не связано с тобой.

— С чего бы это? — Она хлопнула себя руками по талии. — Я не знаю никаких маньяков с гигантским эго. О, подожди. — Она одарила его свирепой ухмылкой.

Баст закатил глаза и собирался ответить, когда кто-то позвал его:

— Себастьян?

Баст резко выпрямился, на его лице отразился шок. Он медленно повернулся и оказался лицом к лицу с фейри, одетой в длинное платье из тончайшего черного шелка. Из-за сверкающих бриллиантов на одежде, она походила на ночное небо.

На голове фейри была длинная темная вуаль, которую она откинула назад, чтобы показать свое лицо.

Ее бледная кожа контрастировала с черным одеянием, а волосы цвета луны, как и у Баста. У них также одинаковые высокие скулы и прямой нос, но глаза разные. Ее платье было темно-розового цвета, что делало ее более потусторонней, чем обычно выглядели фейри.

— Амма? — пробормотал Баст, как будто не мог поверить, что она здесь. Как будто убеждался, что это не сон.

Амма. Это означало «мама», и это отличалось от «мать». Амма подразумевала любовь. Имма, мать, подразумевала отстраненность, страх и уважение.