Наутро отнесла она коробку с очками в ближайший парк, сделала подкоп под большой камень и зарыла очки, приговаривая: «Свое при себе держу, а чужого мне не надобно».

Через неделю позвонил Марусе Данила Денисыч и объявил, что, по причине внезапной потери им творческого интереса, мастерскую свою он продает и снова, в шестой раз уже, женится.

– Эх, не успели мы, Марусенька, с Вами замутить! Я, как только принял решение с ювелирным делом расстаться, в тот же день встретил прекрасную женщину. Чувство к ней затмило то, что я к Вам продолжал всё это время испытывать. Впрочем, шкатулка малахитовая Вас дожидается! Буду в Москве, непременно Вам ее завезу! За мной, Вы ведь знаете, не задержится!

Маруся только головой покачала. И вздохнула с облегчением. Потому как поняла она, что правильно поступила, закопав под камнем в парке подарок Данилы Денисыча.

И ни разу потом в этом не усомнилась.

Уж Вы мне поверьте.

В следующей рассказке Маруся вовлекается в военные действия, после чего, преисполненная боевого духа, объявляет войну суевериям

Однажды осенью, когда деревья уже стояли нагие, а холодный ветер, развлекаясь, гонял по московским асфальтовым дорожкам золотистую лиственничную хвою, позвонил Марусе давний ее приятель, небезызвестный вам Тимур Валерьевич.

– Приходите, – говорит, – ко мне, Марусенька. Почаевничаем, поразговариваем. Давно Вы у меня не были, я по Вам соскучился.

Ну как отказать мужчине в столь искренней, идущей от сердца просьбе?

В субботу, пребывая в приятнейшем настроении, причепурилась Маруся (как-никак, давненько не виделась она с приятелем) и пустилась в путь. А поскольку путь предстоял недолгий, никаких неприятностей от него Маруся не ждала. Да, в общем, их и не произошло, если не считать того, что встретились Марусе сразу три черные кошки. Наверное, была у них семейная сходка, и куда-то они очень сильно торопились.

– Брысь! – шикнула на кошек Маруся.

Да было поздно. Кошки хвосты распушили и прямо перед Марусиным носом через дорогу сиганули. И хотя Маруся страху перед суевериями не подвержена, остановилась она и стала размышлять, как же ей быть дальше. Все-таки три черные кошки – не одна.

«Может быть, взлететь?» – подумала Маруся. Но не захотелось ей без особой необходимости растрачивать волшебную силу и растрепывать прическу. «А может, развернуться и пойти в обход?» Но и эта мысль Марусе не понравилась, – через стройку по грязи пробираться ей было влом. И тогда решила она поступить как все нормальные люди. Плюнула Маруся девять раз через левое плечо, – по три раза на каждую кошку. А после, успокоенная, пошла прямиком к дому Тимура Валерьевича.

До его квартиры добралась Маруся благополучно, с облегчением вздохнула и позвонила в дверь. Однако никто Марусе не ответил. Маруся позвонила еще раз. И снова на звонок никто не отозвался. Тогда Маруся решила постучаться и тут заметила, что дверь не заперта. Насторожилась Маруся, двери со всех сторон осмотрела, но, не выявив следов взлома, решительно зашла в квартиру.

– Тимур Валерьевич, а Тимур Валерьевич! – позвала она вполголоса.

Но хозяин на зов не откликнулся. Тогда Маруся, не снимая пальто, прошла в гостиную. Но и там Тимура Валерьевича не обнаружила. В квартире было тихо. Если не считать престранных звуков, вроде выстрелов, – да не простых, а с присвистами, которые дети звуком «пиу» интерпретируют.

– Ау, Тимур Валерьевич! Я пришла! – громче сказала Маруся. Но ничего, кроме странных стреляющих звуков, в ответ не услышала.

«Неспроста я сегодня черных кошек видела, что-то тут не так…» – подумала Маруся и присела на диван. Да тут же на нем подпрыгнула и вскочила на ноги.

– Ааааа, – донесся из кинозала рык Тимура Валерьевича. – Сволочи! Да я вас щас!.. Па-а-а-дходи по одному!

Внутри у Маруси всё похолодело. «Воры! Бандиты! – мелькнуло у нее в голове. – А Тимур Валерьевич отважно свое обиталище отстаивает!» И вместо того, чтобы принять разумное решение и начать звонить в полицию, Маруся, охваченная желанием помочь приятелю, схватила с комода мухобойку и ворвалась в кинозал.

– Тихо, Женщина! – не поворачивая головы, сказал Тимур Валерьевич, преспокойно восседающий на диване с джойстиком в руках. – Я тут мир спасаю. Я для Вас специально дверь открыл, чтобы Вы мне ненароком не помешали.

– Но, Тимур Валерьевич… – начала было Маруся.

– Аааааа, – протяжно прорычал Тимур Валерьевич. – Ранили меня, Марусенька, мерзавцы эти недорезанные! Не говорите мне под руку, а то не дотянуть мне до конца кровавого боя!

Посмотрела Маруся на экран большого телевизора, а там – гномики с игрушечными пистолетами, перебегая от мухомора к мухомору, на троллей охотятся. Тимур Валерьевич, значит, – гномик, а враги его – троллеобразные отродья.

– Крутая у Вас тут войнушка, Тимур Валерьевич. Как закончите, приходите пить чай, на который Вы меня пригласили, – сказала Маруся и пошла на кухню ставить чайник.

– Угу, – только и услышала она вослед. А в придачу – парочку криков и свистящих выстрелов.

Через полчаса, заварив чай и приготовив чашки, Маруся решила в кинозал наведаться.

– Ну-с, Тимур Валерьевич. Чай готов, бутерброды нарезаны, печенье в вазочку выложено. Вот только не пойму я, кто из нас хозяин, а кто – гость?

– Я, Маруся, теперь не гость и не хозяин. Я – воин! А лучше сказать – воитель! И ежели Вы меня еще раз отвлечете, придется Вас временно нейтрализовать. Иначе мир окажется в опасности! Неужели же Вы не понимаете?! Дайте мне пять минут, и, с чувством выполненного воинского долга, явлюсь я к Вам в гостиную пить чай.

Вздохнула Маруся и решила, что, возможно, ей стоит уйти по-английски, Тимуру Валерьевичу не докладываясь. Дабы не чувствовать себя последней идиоткой. Но из интереса решила все-таки еще немного подождать.

Через полчаса, вдоволь наслушавшись криков и выстрелов, взяла Маруся стул, вошла в кинозал, уселась прямо напротив Тимура Валерьевича и молча на него воззрилась. Не обращая на Марусю никакого внимания, Тимур Валерьевич продолжал интенсивно жать на кнопки, время от времени издавая рычащие звуки, чередуя их с печатными, но очень грубыми словами.

Тогда Маруся решила прибегнуть к дамской хитрости и присборила юбку так, чтобы явить на обозрение кружевную чулочную резинку. Было время, когда деталь такого рода всё внимание Тимура Валерьевича на Марусе безотказно концентрировала. Но и это не сработало.

– Ну не ахринели ли Вы, Тимур Валерьевич! – в сердцах воскликнула Маруся и хотела было несолоно хлебавши домой отчаливать.

Но тут пришла ей в голову занимательнейшая идея. И решила она рискнуть. Вдруг получится?

Подошла Маруся к экрану, приложила к нему руку и представила себя внутри огромного телевизора. Волшебная интуиция Марусю не подвела. Да и ее намерение во что бы то ни стало вывести Тимура Валерьевича из иллюзорного боя было настолько сильным, что не замедлило начать осуществляться. В ушах у Маруси засвистело, тело как будто задребезжало, а потом потеряло вес и лишилось чувствительности.

По описанным симптомам нетрудно догадаться, что оказалась Маруся по ту сторону большого экрана, прямо в зарослях черники, под большим мухомором.[2] Огляделась – никого вокруг. Ни гномов, ни троллей. Вдруг, словно сквозь вату, услышала она знакомый голос.

– Что за фигня?! – вскричал Тимур Валерьевич. – Откуда на этой жестокой и кровопролитной войне баба?!

А Маруся с экрана Тимуру Валерьевичу помахала.

– Хэллоу, Тимур Валерьевич! – Во-первых, не баба, а женщина. А во-вторых, я тут только на минуточку! Из спортивного, так сказать, интереса. Не пугайтесь. И смотрите, не пальните в меня случайно!

Надо сказать, Маруся сильно рисковала, – ведь заросли черники кишмя кишели злодеями. То, что она их не видела, означало только, что они искусно камуфлировались. Да и гном-Тимур Валерьевич мог Марусю не узнать и, приняв за нимфу, подосланную врагами в качестве отвлекающей визуализации, зараз ее ликвидировать. Поэтому Маруся, на всякий случай, снова приятелю рукой с экрана помахала.