Что касается других отпечатков эпохи патриархата, до здесь никак невозможно обойти такого популярного фольклорного персонажа как заяц (рис. 90). Заяц – во многом неразгаданный персонаж мирового фольклора. В русских сказках он нередко – беззащитный персонаж, имеющий достаточно скромный мифологический ранг. (Хотя, как уже говорилось, сохранились поверия и с отрицательным знаком: считалось, что заяц, перебежавший дорогу, как черная кошка, знаменует беду.) Не то в сказаниях других народов, где заяц подчас выступает в роли космотворящего существа. В поверьях североамериканских ирокезов он создает мир из воды, в легендах другого индейского племени – виннебаго – он соперничает с солнцем и ловит его в силки. У евразийских народов заяц, напротив, связан с луной[38]. У литовцев-язычников вплоть до введения христианства был даже заячий бог, о чем упоминается в Ипатьевской летописи. Нельзя также сбрасывать со счетов и тот факт, что заяц единственный персонаж устного народного творчества, на который было перенесено название самого русского народа: речь идет о зайце-русаке.

В русском фольклорном образе Зайца сохранились также смутные воспоминания о временах еще более далеких – гиперборейских. Так, в невинной детской считалочке, которую наверняка знают многие читатели, первоначально был заложен жизненно важный мировоззренческий смысл.

Однако в более архаичных вариантах этой детской считалки, записанных фольклористами еще в XIX веке, нередко значится не «заяц серый», а «Заяц-Месяц»! Что сие означает? А вот что: указанная мифологема, отождествляющая зайца и месяц (луну), содержится в самых древнейших пластах культуры разных народов мира. Согласно архаичным космогоническим представлениям, пятна на луне изображают зайца, которого бог оживил после самосожжения. По ведийско-индуистской традиции, этот первобог и владыка ведийского пантеона – Индра. Соблюдая законы гостепреимства, заяц, чтобы накормить пришедшего к нему божественного громовержца, приготовил из самого себя жаркое. Бог Индра по достоинству оценил акт этого самопожертвования и поместил зайца на лунном диске. Почему и одно из названий луны на санскрите – «шашанка», то есть «имеющая знак зайца». В Монголии и Китае бытовали похожие предания. Так, китайские даосы говорили, что лунные пятна – это «заяц, который толчет в ступе снадобья для приготовления напитка бессмертия, а кто хочет отведать божественный напиток, может отправляться хоть сейчас на луну».

^{Рис. 90. Зайчик побегайчик. Художник Евгений Рачев}

Поверье о «лунном» зайце было настолько распространено в Китае, что сделалось популярнейшим изобразительным сюжетом. Даже на халатах высших сановников и богдыханов вышивали шелком месяц с зайцем, сидящим под деревом. При этом дерево было не чем иным, как вселенским «древом жизни», и символизировало долголетие и бессмертие. Эта древняя изобразительная традиция сохранилась и по сей день: сцена приготовления напитка богов и лунного зайца изображается на особых хлебцах или пряниках, которые выпекают во время ежегодных лунных праздников (выпеченные изделия так и именуются – «лунники»). Кстати, культура русских и китайских пряников (вплоть до создания резных пряничных досок), судя по всему, имеет общий (гиперборейский?) источник происхождения.

Буддизм перенял и развил древнейшие ведийские и даосские поверья. Легенда о самосожжении зайца обросла дополнительными подробностями. В буддийской притче рассказывается, как однажды к жившим вместе лисице, обезьяне и зайцу пришел в гости под видом старика сам Повелитель неба и попросил накормить его. Лиса быстро поймала рыбу, обезьяна нарвала с дерева сладкие плодов, и только заяц ничего не мог найти. Тогда-то и бросился он в печь, чтобы старик смог съесть его в жареном виде. Старик (а это оказался сам Будда в виде одного из своих многочисленных воплощений!), тронутый таким самопожертвованием, вынул зайца из печи и поместил на луне, дабы он вечно служил символом гостеприимства и милосердия. Так вот она откуда – русская считалочка с Зайцем-Месяцем…

Космические функции зайца и его былое могущество просматриваются и в древнейшем индоарийском сборнике басен и притч, известном под санскритским названием «Панчатантра» (дословно – «Пятикнижие»; почти как в Ветхом Завете, только совсем про другое). Например, по всему миру и среди разных народов распространена сказка-притча о Льве, которого более мудрый Заяц заставил прыгнуть в колодец, чтобы расправиться с собственным отражением в воде. Хотя самая ранняя из дошедших письменных версий знаменитейшего литературного памятника относится не ранее чем к III веку н. э.[40], в его основе, вне всякого сомнения, лежат устные рассказы, бытовавшие в арийской среде в течение многих тысячелетий, начиная с той гиперборейской эпохи, когда арии еще жили на Севере. Отсюда сами собой напрашиваются некоторые предположения и аналогии. Они как раз касаются «лунного зайца» – мифологемы, включенной в виде сказки в «Панчатантру».

Древнеиндийская притча о «лунном зайце» достаточно длинна. Суть ее заключается в том, что хитрый заяц Виджайя (что в переводе с санскрита означает Победитель) решил проучить слонов, которые ходили на водопой к Лунному озеру и постоянно растаптывали множество зайцев и разрушали их жилища. Виджая отправился к Царю слонов и объявил, что он послан самой Луной и является ее полномочным представителем. Ночное светило оскорблено разнузданным поведением слонов и велит им оставить в покое Лунное озеро. Чтобы доказать свое всесилие, заяц попросил Царя слонов подвигать хоботом по озерной глади. В результате вода в озере всколыхнулась, отраженный диск луны задвигался взад и вперед в потревоженной воде, и в волнах вместо одного отражения луны появилось не менее тысячи. Царь слонов не на шутку испугался. Как далее повествуется в «Панчатантре»:

«И, поверив ему [зайцу], Царь слонов, с поникшими ушами и склоненной к земле головой, умилостивил блаженную Луну поклонами и затем снова сказал Виджайе:

– Дорогой! Исполни мою просьбу и всегда склоняй блаженную луну на милость ко мне, а я больше не приду сюда».

Спрашивается: могла ли подобная сказка появиться задолго раньше того, чем индоарии в своем долгом и многотрудном продвижении с Севера на Юг, наконец, не достигли полуострова Индостан (это случилось не ранее 3-го тысячелетия до н. э.), окончательно здесь не поселились? Ведь слоны на Севере отродясь не водились! Как сказать – не водились слоны, зато водились мамонты! Не о них ли шла речь в самом древнем и первоначальном варианте сказки?

Между прочим, в мировом фольклоре с зайцем связано множество сюжетов сексуального характера (что само по себе свидетельствует о древности подобных текстов или обрядовых традиций, ибо с принятием христианства всяческое языческое вольнодумство безжалостно искоренялось и жестоко каралось). Не является исключением и русское устное народное творчество. Об этом свидетельствует хотя бы такая девичья песня, в которой тотемный заяц призывается к соитию: