Далее, медленно следуя с Севера на Юг и подолгу задерживаясь в местах, казавшихся им подходящими, индоарии оставили множество топонимических и гидронимических следов, в которых навсегда увековечено имя их легендарного предводителя. Действительно, и в Европе и в Азии нетрудно отыскать на карте названия городов, рек и озер с корневой основой «рам»: например, города Рамбуйе во Франции, Рамсгит в Англии, Рамсдорф в Германии, Рамигала в Литве, Рамади в Ираке, Рамла в Марокко и Израиле, Рамаллах на территории Палестинской автономии, Рамо в Кении, остров Рам близ побережья Шотландии и др. С учетом чередования гласных «а», «о», «и» можно и имя города Рима (Roma) интерпретировать как производное от общеиндоевропейской лексемы «рам». А значит – и большую группу романских языков, в которых очень много слов с той же корневой основой (например, франкоязычные или испаноязычные имена и фамилии – Рамо, Раме, Рамбо, Рамадье, Рамон, Рамос, Рамирес и т. д.)[49].

Но и на русской почве прижилось и получило дальнейшее развитие множество слов с такой же древнеарийской основой, особенно топонимов и гидронимов. В русском языке в прошлом слово «рама» (а также другие производные от него понятия) имело много значений.

Согласно Словарю Владимира Даля, «рама» (помимо «оконной обвязки», означает: «межу, границу, обвод, обход участка владения; край, предел, конец пашни, которая примыкает к лесу или расчищена среди леса». Отсюда «рамень» (или «раменьё») – «лес, примыкающий к пашне», или же «густой, дремучий лес, чернолесье». Соответственно «раменка» означала «лесной клин или остров», а «раменный» – «лесной, боровой»[50]. Есть еще два любопытных значения: «рамо» («рамена») – «плечо – от шеи до локтя» и «рамен» («ромен») – одно из народных наименований цветка ромашки. Это все – по Далю, который составлял свой словарь в первой половине XIX века. Смысловой диапазон слов с лексемой «рам» (который к началу XIX века уменьшился) еще более широкий: «рамяно» («рамено») – «сильно», «решительно», «громко», «быстро, стремительно», «строго, сурово», «чрезвычайно, очень»; «рамянство» – «сила, крепость»; «рамянный» – «сильный», «жестокий, тяжкий», «скорый, быстрый», «стремительный, неукротимый», «решительный, настойчивый», «великий, выдающийся, ревностный»[51].

Одним словом, у русской «рамы» ярко выраженный «лесной смысл», и, судя по всему, именно в этом архаичном значении оно сопряжено с санскритом. Не знаю как кому – а мне видятся в этом вербальные следы движения индоариев через лесные массивы Евразии. Неудивительно, что топонимы с такой основой распространены в лесных и лесостепных областях России. В Брянской области есть поселок Рамасуха, в Смоленской – Рамоны, в Воронежской – райцентр Рамонь. На карте Вологодской области одноименных топонимов Раменье целых двенадцать, а есть еще Раменниково, Рамешка и Рамешки (дважды). И т. д. и т. п.

Марина Борисенко, ответственный секретарь научно-поисковой экспедиции «Гиперборея», которая давно интересуется этим вопросом, насчитала только в близлежащих к Москве областях более десятка топонимов с корневой основой «рам», включая Раменки – городской район в самой столице. Только поселков и деревень с названием Раменье и Раменское в центральных областях около десяти. Безусловно, двенадцать вологодских «рамений», а также их близнецы-бартья (или сестры) в других областях России (включая Московский регион) – это не прямое следствие прохождения именно здесь в далеком прошлом индоарийских племен во главе с Рамой (или почитавших его в качестве первопредка), а по большей части результат позднейших наименований. В народе, дававшем подобные названия, конечно же имели в виду месторасположение новопоселений по отношению к лесу или каким-то связанным с лесом особенностей. Никто даже и не подозревал об арийском субстрате в словах с корнем «рам» (практически никто не задумывается об этом и сегодня). Но, как говорится, из песни слова не выкинешь: раз русский язык древнейшего индоевропейского происхождения, значит, в нем имеется санскритско-арийская подоплека.

Данная лексема одна из самых распространенных в санскрите, что обусловлено древнеиндийскими мифологическими традициями. В «Законах Ману» nвrв – одно из наименований Высочайшей Души. Согласно «Махабхарате» и другим классическим источникам, после того как ведические боги обрели бессмертие и победили своих сводных братьев, они отдали напиток бессмертия амриту на сохранение одному из божественных мудрецов (о чем достаточно подробно уже рассказывалось выше). В индуистских мифах хранителем божественного напитка бессмертия чаще всего называется Нара. Он – один из семи древнеиндийских мудрецов.

Однако Нара может выступать и как собирательный образ, олицетворяя одну из ипостасей Брахмы (Праджапати), последний в обиходе нередко зовется Нараяна. Нара в ведической и последующих индийских мифологиях – индуистской (шиваистской и вишнуистской), джайнистской, буддистской, сикхской – означает водную стихию вообще. В «Вишну-пуране» читаем: «Воды именуются “нара”, потому что воды – потомки Нары; Брахма, по традиции, зовется Нараяной, потому что (в водах – “нара”) в древности произошло его первое побуждение к творению – аяна. Когда мир был единым Океаном, Владыка познал, что в водах находится Земля. Поразмыслив, Парджапати захотел ее поднять. <…>».

Аналогичную смысловую нагрузку понятие «нара» имело и во времена нерасчлененной индоевропейской и доиндоевропейской этнолингвистической общности, а также во времена ее распада и миграции арийских и неарийских племен с Севера на Юг. Вот почему остались повсюду гидронимические следы с корневой основой «нар»: скажем, реки Нара в Подмосковье и Нарва в Прибалтике. Арийские прапредки современных народов прошли и надолго задержались здесь многие тысячелетия тому назад. Они давно уже исчезли с лица земли. А река Нара все так же несет свои небыстрые воды близ подмосковного города Наро-Фоминска, напоминая о древнеарийском божестве Нараяне (Наре) и его водной ипостаси.

Помимо чисто индоевропейских гидронимов Нарев (приток Вислы), Нарочь (озеро в Белоруссии), Наррагансетт (залив Атлантического океана), Нарын (река в Киргизии), норвежского города Нарвик, – можно привести такие северные топонимы, как Нарым в Приобье (откуда – Нарымский край) и Нарым-Булак в Забайкалье, Нарьян-Мар на Печоре, Норильск на Таймыре (в названии этого современного города непроизвольно заложена архаичная евразийская лексема «нор», означающая либо «болото», либо «наполненный водоем»). Таким образом, Нарым в Западной Сибири и Нарын в Киргизии – отнюдь не случайные совпадения гидронимов, а неизбежные и закономерные отголоски продвижения гиперборейских мигрантов с Севера на Юг). В монгольском языке нор означает «озеро, но гидронимы с такой огласовкой встречаются повсюду: достаточно вспомнить озеро Неро в европейской части России, где расположен город Ростов Великий, или правый приток Индигирки Нера (кстати, и название самой восточносибирской реки образовано с помощью ностратической корневой основы «инд»).

Данная лексема на первый взгляд представляется чужеродной в русском языке. Многие русские слова с корнем «сар» объясняются этимологами как заимствованные, главным образом, из тюркских языков – например, сарафан, сарай, саранча, сарыч и др. Определенная истина в таких этимологических параллелях, безусловно, есть, но только не вся, не полная и не окончательная. Дело в том, что лексема «сар» более древняя, существовавшая задолго до того, как началась лингвистическая дифференциация языков и выделение из общего праязыка, единого для всех протоэтносов, отдельных языковых групп и семейств.