Стас допевает и, прихлопнув струны, улыбается чуть устало.

– Пожалуй, на сегодня хорош?

Мишка тоже останавливает звучание своего инструмента. Они со Стасом переглядываются и отбивают друг другу пять.

– Молодцы, – одобрительно замечает Антон. – Стас, растешь. Отлично стал петь, прямо рок-звезда.

Я вижу по глазам Стаса, как много для него значит эта похвала.

Лера, поднявшись с места, расцеловывает обоих мальчишек. Стас с легкой улыбкой позволяет себя поцеловать, а брат отбивается:

– Мам, ну перестань, ну что ты в самом деле…

– Ой, ну ладно уж, посмотрите, какие мы взрослые, – ворчит Лера, но оставляет его в покое. – Пойду тогда тарелки и кружки для чая принесу. Кто хорошо пел, тот заслужил вкусное угощение.

– Лер, я принесу, ты посиди, – вскакиваю я с места.

Мне жизненно необходимо выйти из комнаты, проветрить мозги.

Лера внимательно смотрит на меня, но не спорит, опускаясь на свое место на диване.

– Хорошо, давай. Посуда на столешнице. В холодильнике конфеты и тортик.

Я выхожу из комнаты, и уже на пороге голос Стаса ударяет мне в спину:

– Я помогу.

Не оборачиваясь, я добираюсь до кухни, но все время спиной чувствую его присутствие. Лишь там, опершись спиной о кухонный гарнитур, я позволяю себе взглянуть на него. Он замирает на пороге, на расстоянии от меня, скрестив руки на груди. Мышцы на них натянулись под тонкой тканью черной рубашки. Я отмечаю про себя, что рубашки Стасу очень идут.

Стас криво улыбается. Я вдруг ловлю себя на том, что очень волнуюсь. Кажется, грохот моего сердца можно услышать на другом конце квартиры.

– Когда ты успел?

Я говорю шепотом, во-первых, потому, что не хочу, чтобы в зале слышали наш разговор. А во-вторых, потому, что от волнения голос мой куда-то пропадает.

Он делает вид, что не понимает. Его брови недоуменно изгибаются.

– Что успел?

По какой-то причине он тоже шепчет.

– Ты же понимаешь, о чем я. Ты сказал, что не знаешь песен Bon Jovi…

– Я и не знал, – подтверждает он, и кривая усмешка вновь озаряет его лицо. – До вчерашней ночи.

– До ночи? – ахаю я. – Неужели ты…

– Полночи слушал твою любимую группу, – весело говорит он и, оттолкнувшись от косяка плечом, подходит ближе, остановившись на расстоянии пары сантиметров. Ментоловый аромат, вновь овеявший меня со всех сторон, будоражит мне кровь. Или это не аромат, а близость Стаса заставляет меня терять голову?..

– Мне понравились песни, – продолжает он и, заметив, видимо, недоверчивое выражение, появившееся на моем лице, добавляет серьезно: – Правда понравились. Действительно хорошая группа, странно, что я не слушал ее раньше. А эта песня… Она легко запоминается, у нее простой текст, несложный мотив. И она ровно о том, что я чувствую, – последнюю фразу он произносит еле слышно, приблизив губы к моему уху. Бабочки в животе просыпаются и взлетают. Я нервно сглатываю и скорее угадываю, чем вижу, как он усмехается. А потом отстраняется от меня.

– Я не знаю, как сказать тебе, насколько мне понравилось, – нахожу я в себе силы признаться, встречаясь взглядом с аквамариновыми глазами. – Ты так играл и так пел… У тебя такой голос, Стас! Я просто…

И, не сумев подобрать подходящее слово, я в смущении развожу руками.

– Ты правда очень талантлив, я вчера не ошиблась.

Стас протягивает руку и легко касается моей щеки. Каждое его прикосновение будит мурашек, которые толпами начинают бегать по моему телу. Как и в этот раз.

– Спасибо, Орешек, – шепчет он. – Я счастлив, что тебе понравилось.

А потом он наклоняется ко мне, и не успеваю я практически потерять сознание, подумав, что сейчас он меня поцелует, как он действительно целует меня… в нос. Быстро чмокает и выпрямляется с широкой улыбкой на губах.

– Ты поцеловал меня в нос? – ошарашенно говорю я, недоуменно хлопая глазами.

– В знак благодарности за твои слова, – подмигивает он, не переставая улыбаться во все тридцать два зуба. – А ты ждала, что поцелую в губы? Нет, крошка, я же сказал: ты должна сама это сделать…

Вот же паразит, дразнить меня вздумал! Мне хочется чем-нибудь хорошенько стукнуть его, но я не успеваю ничего предпринять, потому что он, схватив стоящие на столешнице тарелки, со все той же широкой улыбкой выкатывается из кухни.

Ближе к восьми часам, после нескольких выпитых кружек чая, нескольких партий в дженгу и бесконечного количества разговора и смеха я, хоть и с сожалением, но начинаю собираться восвояси. Лера с Антоном не хотят меня отпускать, сетуя, что мы очень редко видимся, но я обещаю в ближайшее же время вновь навестить их, и только тогда они с неохотой соглашаются со мной расстаться. Пока мы разговариваем, Стас с Мишкой о чем-то быстро переговариваются полушепотом, и, стоит мне подняться из-за стола, как они тоже встают со своих мест.

– Мы отвезем Риту, – заявляет Мишка в ответ на недоуменно поднятые материнские брови.

– Вдвоем? – не понимает она. – Потом вернетесь?

– Ну, вообще-то нет, – извиняющимся тоном произносит брат, глядя, как Стас упаковывает свою гитару в кофр и застегивает его. – Мы потом погуляем немножко, а ночевать я к Крис поеду…

– Начинается, – сердито говорит Лера. – Ты вообще дома не бываешь! Стас, а ты тоже не дома будешь ночевать?

– Дома, – откликается он, – наверное.

И бросает быстрый хитрый взгляд на меня. Снова дразнит, поросенок, но я не поведусь.

– Да ладно тебе, Лер. Парни выросли, – вмешивается вернувшийся в комнату Антон, который уносил на кухню грязную посуду. – Им же не пять лет. Вспомни нас в их возрасте…

Я вспоминаю про найденную сегодня фотографию. Меня так и подмывает торжествующе заявить: «А я видела вас в нашем возрасте!» – но я сдерживаюсь. Почему-то мне не хочется говорить об этом при мальчишках.

Всей толпой мы выходим в прихожую. Стас тащит с собой кофр.

– Стас, а гитару ты чего забираешь? – удивляется Лера.

– Побренчу дома, – неопределенно отвечает он. Я замечаю взгляд, которым Антон на него смотрит. Кажется, дядя знает или подозревает больше, чем говорит об этом.

Мишка обувается первым и, бросив: «Я вас во дворе подожду», выскакивает на площадку.

– Курить понесся, – с неприязнью замечает Лера. – Нет бы с друга пример брать.

– Это ты про меня? – удивляется Стас, сдергивая с вешалки мою куртку и галантно помогая мне ее одеть (и касаясь при этом моего голого плеча, уж не знаю, случайно или намеренно). – Брось, у меня полно своих недостатков.

– Но ты хотя бы не куришь!

Наконец, после многочисленных объятий и поцелуев мы покидаем квартиру Галаниных-младших и в молчании спускаемся на первый этаж. Стас открывает передо мной дверь, и мы выходим на морозный воздух. Мишка с сигаретой в зубах топчется у подъезда.

– Ну наконец-то! Замерз как собака, пока вас дождался.

Он первым направляется к машине Стаса, припаркованной неподалеку.

– Он с тобой в клуб поедет? – спрашиваю я Стаса, который идет рядом со мной. Он кивает:

– Да, он моя группа поддержки. А потом я его к Крис закину.

– Вы не опоздаете, если меня завезете? – волнуюсь я. Стас с широкой улыбкой щелкает меня по носу:

– Не переживай, Орешек, все схвачено.

Ну если схвачено…

– А где вы были-то? – вспоминаю я, наблюдая, как брат в нетерпении прыгает возле хонды Стаса. Стас смеется:

– Да в музыкальном магазине и были, гитару мне покупали. Сейчас увидишь ее, она в машине.

– А чего тогда Мишка интригу развел? – удивляюсь я. – «Потом расскажем, не при родителях»…

– Кто ж его разберет, – усмехается Стас.

Едва он щелкает брелком, как Мишка резво выкидывает сигарету и тут же забирается на пассажирское сиденье. Стасу ничего не остается, как открыть передо мной заднюю дверь, но при этом он награждает друга сердитым взглядом. Брат этого, впрочем, не замечает – он уже сосредоточенно крутит что-то на приборной панели. Как выясняется, громкость на магнитоле – салон резко заполняют мощные гитарные риффы и барабанные биты.