Дама же так и улыбалась, словно одержала какую победу. Она упёрлась ножкой в стену повыше и стала медленно задирать лёгкую материю амазонки. Плавно, с игривым взглядом оголяла ножку, вела по ней руками всё выше и выше, пока не накрыла ладонью на кружевной подвязке ключик.

- Пока дружок спит, - шептала она. - Может,... вина?

Пётр игриво улыбнулся в ответ и выдержал паузу:

- После коньяка, я боюсь, останусь у Вас в постели до позднего утра, если выпью ещё и вина... да с Вами...

Открыв тем ключиком, что достала, дверь, его собеседница взяла за руку и повела за собой в комнату. Пётр некоторое время ничего не говорил. Он прошёл следом, дождался, когда она зажжёт свечи и глубоко вздохнул:

- Действительно, Вас поселили так близко ко мне! - не переставал удивляться он.

- Чувствую, - расстёгивая амазонку, страстно молвила дама. - Мы будем частыми гостями друг у друга.

- Я, - оглянулся Пётр на закрытую к ним дверь и сглотнул. - Я, увы, на службе и должен... сначала отдохнуть... с другом.

- Если Вы уйдёте, я могу поверить, что Вас увлекают только мужчины, - молвила дама, оставшись в нижнем белье, которое оказалось тоже сделано из тонкого кружева, заманчиво прикрывающего самые сокровенные места.

- Где Вы взяли такое бельё? Такие кружева... Столько соблазна, - приняв её в свои объятия, Пётр еле сдерживался, чтобы не напасть с поцелуями, а там... не овладеть...

- Здесь удивительные есть швейные салоны, - вновь коснулась она его уха кончиком языка и принялась расстёгивать его штаны.

- О, совсем забыл, - торопливо засуетился Пётр, застёгивая штаны обратно.

Он стал спешить. Волновался ужасно, старался не смотреть на застывшую на месте собеседницу и рванул к двери:

- Забыл помыться! Я не был готов ко встречи с такой звездой!... Столь жаркое лето... Надо мыться каждый день! Я вернусь! Я клянусь!

Он внезапно исчез за дверью, убежав в свою с Тико комнату и плотно закрыл дверь. Заперев ту на ключ, Пётр облокотился спиной и услышал доносившийся из соседней комнаты недолгий смех дамы, которую оставил. Наполнившись желанием употребить больше коньяка, он отошёл к столику, взял графин с напитком, но... покачал головой и выдохнул.

Пётр понял, что не этого хочет. Все мысли возвращали лишь к произошедшей встрече с таинственной, соблазнительной незнакомкой. Взглянув на спящего друга, он опустил взгляд и отошёл к стоящей в углу пустой кровати.

Сон, который всё же им овладел после долгих тянущихся размышлений, под утро испарился. Тико ещё спал. Собравшись к новому дню, Пётр сел на краю своей постели и уставился на открытую дверь балкона, откуда теперь хоть и проникал слабый ветер, но уже веяло наступлением очередного жаркого влажного дня.

Так же тихо проснулся Тико. Он умылся в уборной, оделся, надел треуголку и встал к распахнутому окну. Глядя на задумчивого друга, он почувствовал свою вину за вчерашнее и молвил:

- Прости...

- Пётр? - во второй раз пытался вызвать внимание друга Тико, но Пётр, уставившись куда-то далеко, глубоко о чём-то думал.

- Да? - вдруг стал он возвращаться в реальность.

Он взглянул на встревоженного у дверей Тико, и тот повторил:

- Прости.

- О чём ты? - тепло улыбнулся Пётр и решил сразу поделиться своими мыслями, лишь бы не дать другу погрузиться в личную боль. - Ты посчитаешь меня сумасшедшим... Но... Я проснулся сегодня с чувством, странным чувством.

- Не ко мне, верно? - попытался пошутить Тико, вызвав улыбку друга и улыбнувшись вместе. - Я смутно припоминаю даму в нашей комнате. Она здесь была или мне снилось?

- Была, - подтвердил с улыбкой Пётр. - Не поверишь, я утром стал сомневаться, эта дама Иона или нет.

- Откуда она тут взялась?! - удивился Тико, сняв треуголку и камзол. - Становится жарко вновь.

- Да, жарче некуда будто. Ты бы лучше что светлее и легче надел, - заметил Пётр, и друг кивнул:

- Да, вижу, и ты впервые в светлом.

Пока Тико менял верхнюю одежду, Пётр встал у балкона.

- Она пробралась ночью на балкон, - прошептал он. - Залезла сюда, представь?! В маске, соблазнительная... Характер точно моей жены. Такая же игривая и внезапная. Разве что серенаду не пела!

- Соблазняла, значит? - удивился Тико и встал рядом, желая прикурить трубку. - А почему шёпотом?

Пётр закрыл дверь на балкон, закрыл окна и стал тихо, взволнованно говорить:

- Она, оказывается, живёт в соседней комнате и перепутала балкон. Будто перепутала, думаю.

- Ты переживаешь так, - вновь удивился Тико, на что Пётр закивал, не скрывая ничего:

- Да, ты знаешь,... переживаю. Нет, даже напуган. Иона бы не полезла с животом на балкон, верно?

- А у той дамы был живот? - удивился Тико опять.

- Я как-то даже не обратил внимание, - призадумался Пётр, вспоминая прошлую ночь. - Темно было, и... я смотрел на другие части её тела.

- Ну,... у Ионы пока живот маленький. И всё равно, мне кажется, у тебя мания жены, - улыбнулся шутливо Тико, постучав трубкой, которую так и не прикурил, ему по плечу.

- Да, - последовала улыбка в ответ. - Наверное. Может ты и прав... Ночью всякое могло почудиться.

- Тем более, ты скучаешь по ней, - добавил друг и вздохнул. - Завидую тебе. По-доброму.

- Не надо. У тебя прекрасные дочки и сын. У меня ж три сорванца.

- Пойдём лучше поглядим, на посту ли наши охранники, - засмеялся Тико. - Не дай Бог, случится что, будет нам не отчитаться перед генерал-губернатором или ещё хуже — перед королём.

- Ты прав, - согласился Пётр.

Он уходил следом за закурившим другом, а напоследок, прежде чем закрыть дверь, оглянулся на закрытый в комнату балкон:

- Почудилось ночью. Хорошо, что Ионы не было здесь. Бог отвёл!

- Идём же, - смеялся Тико в коридоре.

Скоро они уже прогуливались вдоль набережной, где стояло множество гондол. Сегодня, оба знали, те представители Швеции, об охране которых заботятся, запланировали прогулку по каналам. Так же прогуливающиеся их охранники следили за всем, что происходит вокруг.

Спокойные Пётр и Тико, что вряд ли что случится неприятное, сели на скамью рядом. Они смотрели на воду, на медленно покачивающие там гондолы и становилось ещё спокойнее. Тико снова закурил трубку. Время потянулось, но и ему, и Петру казалось, этот день будет тихим.

Пётр с умиротворением смотрел вокруг, когда продолжение праздничной жизни ещё не совсем разгулялось, когда пока мало народа вокруг и можно послушать, как кричат чайки над водой или как голуби курлыкают, прогуливаясь тут же, у скамьи.

- Они меня преследуют, как жена, - засмеялся вдруг Пётр, следя за голубями. - Воркуют опять.

- Ты болен, определённо, - смеялся Тико и заметил серьёзный взгляд друга, устремлённый куда-то в сторону.

Взглянув туда же с интересом, Тико поднял удивлённо брови: