- Это хорошо, что по горячим, - смотрел на ту узкую улицу Пётр. - Если мне не изменяет память, эта улица ведёт к большому каналу, а потом след будет трудно найти... Там площадь и много иных пересечений, улиц, каналов... Вы бы не прошлись по следам?

- Прошёлся бы, - понимал Генрих, что сделал правильный выбор, попросив о помощи именно Петра.

Оба улыбнулись друг другу и больше пока не сказали ни слова. Они прошли на ту улицу, где Криса и Алекса видели в последний раз. Здесь было безлюдно этим ранним утром. Окна домов ещё были закрыты или занавешены, а света не было видно. Вокруг царила тишина.

- Генрих? - вдруг раздался за их спинами голос мальчика.

Он спросил с акцентом и смотрел с улыбкой на оглянувшихся. Пётр и Генрих кратко переглянулись, и Генрих кивнул:

- Это я.

Мальчик только указал рукой идти им дальше и быстрее убежал назад. Удивлённые Генрих и Пётр ускорили шаг и скоро вышли на площадь. Там уже выступало трое артистов. Они сидели на расстеленном покрывале рядом друг с другом и играли на флейтах красивую, нежную мелодию. Просыпающийся народ медленно собирался вокруг, надевая маски, прячась под маскарадными костюмами, но ощущая себя самыми счастливыми на свете.

Пётр и Генрих стояли в стороне и осматривали каждого... Лёгкая музыка ласкала слух. Аромат свежего хлеба, доносившийся из пекарни здесь же, грел и пробуждал аппетит. Вдруг подошедший несмело мальчик постарше прежнего с таким же итальянским акцентом спросил:

- Генрих?

- Да, это я! - кивнул Генрих, но мальчик, оглянувшись на толпу людей, наслаждающихся исполнением артистов, сорвался с места и убежал.

Пётр было бросился за ним следом, как натолкнулся на вышедшего из толпы без маски высокого господина. Уставившись в глаза друг друга, оба молчали недолго.

- Вы?! - узнал его Пётр и вспомнил имя. - Аргамаков?!

- Кто Вы? - подошёл удивлённый Генрих.

- Я знаю, где Алекс, - отвечал тот на французском языке, чтобы всем было понятно. - Я увидел его, так рьяно куда-то спешившего, но он не заметил меня. Я пошёл следом, желая оказать может какую помощь, но скоро понял, что один не справлюсь. Искал его друзей. Да, - смотрел на ждущих дальнейших объяснений собеседников. - Задействовал уличных бродяг-итальянцев точно узнать, Генрих ли... Алекс рассказывал о своих друзьях, но имя я лишь Ваше запомнил, увы.

- Невероятно, - подивился Пётр и усмехнулся, явно не до конца всему доверяя. - Вы появились в удачный момент! На сей раз Вы один, без супруги?

- Супруга в гостинице. Я предупредил её, что случилось что-то опасное у нашего друга Алекса. Мы договаривались о встрече здесь, на карнавале, и вот, - развёл он руками.

- Да, - кивнул Генрих и подтвердил. - Алекс рассказывал о вас, я вспомнил. Где он? Он шёл по следам нашего нового короля! Его похитили, я уверен.

- Я видел только Алекса. Он скрылся в одном старом театре, а двери, увы, заперты. Я не смог туда попасть, - сообщил Аргамаков. - Я помогу! Я провожу.

- Это удача, - вздёрнул удивлённо бровью Пётр. - Проводите.

- Может быть удача, - отправился с ними Аргамаков в путь и стал указывать, куда идти. - Ангелы наверняка помогают Алексу с Кэтрин, иначе как объяснишь всё, что удалось им пережить.

Они прошли вновь через узкую улицу и вышли к широкому каналу, который пришлось переплыть на лодке, управляемой её хозяином. Там, на берегу, Аргамаков сразу поспешил к домам и нашёл свою пометку:

- Я камнем оставил знак себе, чтобы не заблудиться, - пояснил он.

- Да, Венеция, как лабиринт, - согласился Генрих.

- Это от того, что чаще посещают лишь площадь Святого Марка, а не остальное, - улыбнулся верящий в успех дела Пётр.

Он терял сомнения, что Аргамаков может быть причастен к похищению кого-либо. Вера в то, что тот, действительно, оказался в нужном месте и удача теперь здесь, укрепилась, когда вышли через пару улиц к небольшой площади, на которой было абсолютно безлюдно. Словно это место давно забыто или проклято...

Забытый фонтан посреди этой небольшой площади. Забытые два дома, словно погибшие стражники: заброшенные, как и стоящее между ними небольшое здание когда-то существовавшего театра. Вывеска у входа ещё гласила рекламу о пьесе с молодыми артистами, красивые лица которых были там изображены умелыми кистями какого-то прекрасного художника.

Доски, которыми были заколочены разбитые окна, уже прогнили. Вокруг грязь, пыль и ни души, кроме несколько сидевших на крыше театра голубей. Пётр поднял к ним взгляд и, вспомнив своё, улыбнулся:

- Удача приходит, когда не ждут.

- Верю, - согласился рядом Генрих.

Аргамаков же прошёл к закоулку у дома и махнул рукой следовать за ним. Вскоре все трое прошли через небольшую дверь за театром. В полутьме, в свете, просачивающемся через щели окон, они тихо приближались ко входу в холл. Выглянув туда украдкой, Аргамаков убедился, что нет никого, и прошептал спутникам еле слышно:

-Эта дверь была заперта. Теперь вдруг открыта. Я не понимаю ничего, но Алекс скрылся тогда именно сюда.

Пётр кивнул ему идти дальше, как ничего не сказал в ответ и следующий за ними Генрих. Каждый достал то шпагу, то пистолет, приготовившись к любому действию, но через холл прошли дальше, в уходящий далеко коридор. Заметив лежащую на полу груду палок разной формы и величины, Пётр остановился.

Он поднял одну из них, изогнутую, с одинаковыми полукруглыми концами, покрутил в руках и усмехнулся.

- Как палка-металка... Бумеранг, - тихо прошептал он и положил её за пазуху. - Заберу с собой.

- Вы их коллекционируете? - удивился Генрих.

- Постараюсь использовать. Зачем же просто смотреть?! - улыбнулся Пётр с намёком. - Ими пользуются с древности и вполне успешно, хочу заметить.

Генрих еле сдержался, чтобы не засмеяться, а Аргамаков развёл руками:

- Куда теперь?

- Вы бы куда спрятали пленника? - спросил Пётр, и тот не на шутку поразился:

- Вы подозреваете меня?! Я бы привёл вас всех сюда?!

- А почему бы и нет? - поддержал Петра Генрих. - Мы незнакомы. Вы знаете вдруг место, где скрывают пропавших. Это западня?

Не успел он продолжить речь, как двери некоторых комнат вокруг открылись и выскочившие люди в чёрных масках на всё лицо взмахнули шпагами перед их носом.

Пётр выхватил свою шпагу и принял пару нападающих на себя, пока Аргамаков и Генрих отбивались от остальных троих.

Звон метала. Выпад. Ещё шаг и укол. Задев у одного из противников лишь кусок развивающегося плаща, Пётр развернулся и нанёс удар со всей силы эфесом неприятелю по голове, пока тот предпринял попытку вонзить в него шпагу сбоку.

Улыбнувшись второму противнику, глядя в глаза с радостью от того, что его дружок уже лежит на полу в бесчувствии, Пётр остановил клинок неприятеля, задевший его треуголку, от чего та отлетела в сторону. Пётр заблокировал противника, сделав резкий наклон в сторону, и изменил движение его шпаги. После этого резко пал на пол на живот и, схватив свободной рукой неприятеля за ногу, заставил упасть рядом.