Когда же речь зашла о самом Алексе, Аргамаковы с замиранием сердца слушали историю его далеко нелёгкой судьбы*... Узнали, как жестоко он был разлучён с любимой, с которой только начали планировать совместную жизнь, желая обвенчаться и жить мирно, спокойно, но... политика, интриги и завистники были сильнее... Алекса с его возлюбленной Кэтрин разлучили жестоким образом. Кэтрин на протяжении 4 лет думала, что он погиб. Алекс думал — она предала добровольно и родила сына врагу — теперь королю Филиппу. Кроме того, Кэтрин стала женой этого молодого, любвеобильного и жестокого короля.

Когда же достаточно выпили, Алекс с Аргамаковым вышли в сад пострелять по мишеням. Для них слуги быстро всё приготовили, повесив мишени на специально расставленные для того столбы, и, накрыв рядом стол с закусками и новыми винами, оставили одних.

- Я полагаю, Вы не покинете Венецию, пока не уничтожите главного врага? - предположил между стрельбами Аргамаков.

Выстрелив метко по мишени, Алекс усмехнулся:

- С ним будет отдельный разговор в родном краю... Увы, убивать его запрещено теми самыми людьми,... правителями судеб...

*- романы «Разделённые злом» и «Горький вкус мести», Татьяна Ренсинк.

- Правители судеб, - понимающе кивал Аргамаков. - Они есть везде, в каждой судьбе, увы... Им мало — руководить своей жизнью. Они заставляют жить так, как они хотят, и тех, кто случайно ступил на их тропу... Друг мой, - вздохнул он и достал из-за пазухи ещё один пистолет.

- А это что? - удивился Алекс, увидев особенное оружие, которое имело четыре дула, на что Аргамаков пояснил:

- Сделали на заказ! Услышав Вашу историю, я решил захватить сей пистолет сейчас сюда, с собой, чтобы при случае Вы смогли применить его во имя блага, чтобы сразу, слышите, сразу поразить несколько мишеней. Подобный пистолет называют утиной лапой. Заряды воспламеняются с одного залпа. Таких пистолетов пока мало. Их только на заказ делают и проверяют в действии.

- Возможно, проверю, - засмеялся Алекс, принимая столь щедрый дар. - Благодарю за беседу, понимание и особенно за такой подарок...

Они ещё долго стреляли в саду по мишеням, весело беседуя, а когда стало темнеть, обняв друг друга за плечи и покачиваясь от ещё испитого вина, вернулись в гостиницу. Аргамаков умолял Алекса остаться у них переночевать. К счастью, в комнате имелось две кровати, на одной из которых уже почивала Анна.

Муж скоро устроился возле неё, а Алекс, не чувствуя ни ног, ни сил уйти, лёг на другую постель. Утром Анна была первой проснувшейся. Она уже давно собралась к новому дню и, тихо читая у окна, дождалась пробуждения супруга и гостя. Скоро завтрак втроём был закончен, и Алекс хотел уже распрощаться, как Аргамаков сообщил:

- Мой друг, я немедленно напишу Барбадори рекомендацию. Вы будете приглашены на февральский карнавал и на все последующие, какие будут организованы им, пусть в феврале и будет последний великий праздник. Говорят, он будет последним... Наполеон запрещает... Только Барбадори уверен, что сам будет устраивать карнавалы и потом, пусть будут маленькими, может на одной улице, но всё впереди! Мы будем в феврале тоже и хотелось бы встретиться с Вами и Кэтрин.

- Вы так говорите, будто уверены, что мы с ней будем вместе, - не верил в подобное Алекс. - Даже если и получится свергнуть Филиппа, получится всё, чего хотят наши правители судеб, не знаю,... простит ли Кэтрин лично меня.

- Вы её не предали. Вы тоже были в заблуждении, как и она, - был уверен в лучшем исходе истории Аргамаков. - Вас использовали для получения каждый своих целей. Что ж, пусть... Но теперь Вы, мой друг, должны бороться.

- Да, - поддержала Анна. - Боритесь за любовь, за любимую и Вашего сына. Пока в тайне, а скоро и у всех на глазах. Вы победите!

- Одно жаль, - кивал Алекс и тяжело вздохнул. - Смогу ли всех врагов сам уничтожить.

- Ваши попытки их лично уничтожить понятны, - улыбнулся Аргамаков. - И я б убил всех на Вашем месте. А про Кэтрин, поверьте, простит. Всё узнает и обязательно простит. Посему, - склонившись над письмом за секретером, он стал составлять рекомендацию. - Вы обязательно будете вместе. Барбадори таких людей тоже ценит. Я его знаю! Это добрый человек. Человек чести!

- И Вы не считаете меня хладнокровным убийцей в этом случае? - усмехнулся Алекс с чувством будто какой вины.

- Кто не убивает в наш век? Каждый мужчина, думаю, кроме женщин. Мы все офицеры или солдаты. Войн лишь больше, - снова улыбнулся Аргамаков и продолжил дописывать рекомендацию. - И потом, в Вашем случае уже достаточно людей, как ясно, замешено... Давайте договоримся? - закончив писать, Аргамаков приготовил конверт и поднялся из-за стола. - Если не получится приехать на карнавал, чтобы нам вместе вновь встретиться и узнать о дальнейшем, будем поддерживать переписку, а там, может Вы с Кэтрин посетите Россию, нас, а мы и вас?

- Я буду счастлив, если всё сложится так, как Вы говорите, - был ответ Алекса.

- Я уверен, и наш маленький сын, Михаил, будет поддерживать с такими людьми, как Вы, дружбу. Он будет безмерно благодарен за спасение родной матери! - восторженно сказал Аргамаков...

...Эта беседа и встреча с данной русской парой казалась Алексу чем-то знаковым, чем-то поддерживающим. Будто именно этой дружбы не хватало в жизни, чтобы в трудную минуту всё же ожить и почувствовать прилив тех самых сил, которые уже почти растерял. Теперь хотелось жить и бороться за счастье, а не унывать и желать мстить до конца, до своей погибели.

Скоро, как ни было трудно, Алекс всё же расстался с новыми друзьями, с супругами Аргамаковыми, но обещал и писать им, и встретиться в феврале вновь в Венеции, даже если будет один. Он уходил не совсем уверенный в будущем счастье с любимой, но уверенный в том, что врагов постигнет то самое зло, которое возвращается бумерангом.

Алекс направил шаг к гостинице напротив - «Королева Англии». Он не заметил, как стоящий в стороне вместе с Тико Пётр пристально наблюдал за ним...

- Проследить, в какую комнату уйдёт? - предложил Тико, и Пётр кивнул, сам оставшись стоять на улице.

Он увидел вставших на пороге другой гостиницы чету Аргамаковых. Те с теплом улыбки смотрели вслед ушедшему другу. Было ясно, что они связаны друг с другом, и Пётр предстал перед ними, с поклоном представившись на французском языке:

- Поверенный по делам шведской полиции, граф Пётр Аминов.

- Русский? - по-русски спросил Аргамаков.

Пётр так же с удивлением вздёрнул бровью. Он выдержал паузу и на русском продолжил говорить:

- Господин, с которым вы встретились вчера, который только что ушёл в гостиницу напротив, давно знаком Вам?

- А что случилось, позвольте узнать, граф? - удивился строго Аргамаков. - К чему вдруг здесь шведская полиция?!

- Произошло убийство важной персоны,... именно шведа, - не менее строго выдал Пётр. - Я веду расследование. Сей господин, о котором я говорю, подозревается в его убийстве.

- О, уверяем, он никак со шведами не связан! - заступилась и супруга Аргамакова. - Это положительный герой, поверьте!

- Проверим, - обещающе кивнул Пётр, но взглядом явно дал понять, что подозрения остаются прежними. - Не подскажете имя сего господина?