На самом деле профессор подавал эту историю как хохму над язычниками, но в каждой шутке…

- Большей чуши я не слышал! – Феликс засопел как недовольный ёжик. Я картинно распахнула веер:

- Да?.. Откуда же взялась традиция на невинность и женскую половину?

- Зато я понял, откуда взялся запрет на женское образование! – хрипло парировал Елизар. – И кажется, про женскую половину тоже понял!

- Господа! – довольный голос архивариуса отвлёк нас. В пылу беседы мы упустили его появление: - Я нашёл титульный лист! Дело Елизаветы Ивовой вёл полицейский пристав Веселовского округа Прохор Сосновский! Вроде как он ещё не оставил службу. Есть ещё адрес аптеки, в которой работала Елизавета, и адрес пострадавшего… - он вдруг замолчал и недоверчиво покрутил головой. – Кхм, князя Верданского. Я, может, неверно разобрал, но вроде как Елизавету обвиняли в краже у вашего отца.

Слабость навалилась тяжёлой каменной глыбой. На улице, под серым сводом туч меня резко повело. Я ударилась плечом о забелённый кирпич и яростно зашипела. Братья Верданские, которые за тихим разговором ушли вперёд, одновременно повернулись.

- Графиня?..

Господи Великий, как мне надоела его холодно-учтивая «графиня»! С неведомой злостью я хлестнула ладонью по безвкусному купеческому особняку. Крикливые статуи горгулий с облезшей позолотой неодобрительно следили за мной с крыльца. В когтях нечисть держала стеклянные магические фонари.

Я испытала невиданное желание схватить булыжник и бить, бить, бить по тонкому стеклу. От обиды на весь свет. От отчаяния. От осознания, что в моих грёзах поездка в столицу была совсем… совсем другой! Без дурака-директора, без презрения в глазах общества, без этой вежливой «графини»! Без лживых обвинений в сторону маменьки!

Воровка!.. Большей гадости придумать невозможно!

Хотелось разреветься, устроить истерику, но вместо слёз я лишь криво улыбнулась.

- Право слово, Елизар, если вы ещё раз назовёте меня графиней – я дам вам пощёчину!

Смешная угроза, конечно, но ничего умнее мне в голову не пришло. Идиотизм. Если сравнить мои габариты и Елизара, то после вожделенной пощёчины я рискую ходить с синяками да шишками. Хотя, говорят, язычники не бьют женщин. Маменька в юности своей слышала, что, мол, есть сторонники заветов предков, по которым женщина неприкосновенна, и сторонники новых правил, с кнутом, плетьми и прочими атрибутами для «послушания. И те, и те считаются традиционным язычниками.

К какой же группе относится Елизар?..

- Ксения, что на вас нашло? – недоумённо покосился на меня младший Верданский. Графиней, однако, не назвал, что уже неплохо. Зато во взгляде старшего брата мелькнуло нескрываемое раздражение:

- Как прикажете это понимать? Вы внезапно перестали быть графиней?.. Или же решили устроить безобразную сцену? Если так, то потакать вам я не намерен! Ведите себя пристойно!

Из меня словно выкачали воздух. Наверно, кричать на всю улицу, привлекая внимание прохожих, действительно не стоило. Но внутри всё горело. Отмахнувшись от братьев, я добрела до скамейки и упала на мокрые доски, пряча лицо в ладонях. Нет, никаких «сцен» и рыданий. Я благоразумная взрослая женщина.

Мне просто было плохо.

- Графиня, - чужая рука неуверенно коснулась моего плеча, - то есть, Ксения!.. Вы не переживайте! Да, дал я маху с какими-то детскими обидами… У меня в последнее время тоже всё наперекосяк! Ну не плачьте! Я знаю своего отца, он бы не стал любезничать с воровкой. Скорее всего, вашей маменьке нахрапом предъявили обвинения, а потом, разобравшись, отпустили. Отец говорил, что такое случается.

Я растерянно подняла голову. Феликс стоял передо мной, наклонившись, и почти невесомо гладил по плечу. Вид у него был до крайности виноватый.

- Простите, - наклонив голову, он посмотрел мне в глаза, - я не думал, что вас это настолько заденет. Согласен забыть и не ворошить прошлое, хорошо?..

- Хорошо, - я приняла его протянутую руку, - спасибо, Феликс. И называйте меня Сеной, так привычнее.

- Без проблем! – на его губах расцвела обаятельная игривая улыбка. А младший Верданский у нас часом не дамский угодник?.. Не удержавшись, я улыбнулась в ответ. Надо сказать, и ямочки на щеках, и белозубый оскал, и подмигивания могли растопить любое сердечко. Хотя сейчас портрет с красавца пиши да любуйся.

Интересно, а Елизар умеет так улыбаться?..

В карете было душно и пахло тяжёлым мужским парфюмом. Закинув ногу на ногу, Елизар сидел с бумагами. К нам он даже не повернулся.

- Вы пришли в себя, графиня?

Дать ему пощёчину я не осмелилась, а вот щёлкнуть по носу – легко! Под наши с Феликсом смешки он аж отшатнулся.

- Я предупреждала, князь!

- Что за дурость?! Может, пора вести себя соответствующе, Ксения?! Впредь больше не отвлекайте меня от работы!

Я покорно отвернулась к окну. Да нужен он мне как собаке палка!..

* * *

От ужина я отказалась – слишком устала, чтобы «щебетать как птичка» и «радовать мужской взор». Маменька, оценив мой понурый вид, принесла еду в наши покои и бескомпромиссно выпроводила служанок. Её мягкая поддержка немного привела меня в чувство. Я хотела скинуть с плеч безликую графиню и стать собой – той Сеной, которая жила в ладанской усадьбе на окраине. Девушкой из дома с привидениями. Девушкой, с которой «нельзя», потому что она из благородных. Той, которая по ночам скрипит пером, сочиняя страш-ш-шные истории.

Мы с маменькой не укладывались ни в какие рамки – и я обожала нашу особенность. Проблема в том, что для Елизара я всего лишь бедная графиня, которую можно выгодно купить. Закрыв глаза, я представляла его улыбающимся, довольным, нежным… но он таким не являлся. От этих мыслей веяло тоской и безысходностью.

Я сглотнула и чуть не пролила кофе на скатерть. Неужели он меня зацепил?! Фу-фу, Сена!

- Дорогая, когда ты уезжала, ты была намного счастливее, - аккуратно заметила мама, пощипывая виноград с ветки. К слову, свеженькой упырицей она уже не выглядела. Румянец на щёки вернулся, тени под глазами пропали, да и двигалась мама плавно, без нервозности. Впрочем, целый день прошёл. Наверное, она уже и с князем Снежаном поговорила…

Боже, Сена, тебя не должно это заботить!

- Маменька! – начала я, собравшись с силами… и не смогла. – Чем ты занималась сегодня? Князь Снежан не приглашал тебя для м-м-м обсуждения смотрин?

Мой великосветский тон мама оценила ироничным хмыканьем.

- Приглашал. Но я сказалась больной, а он не настаивал, - она вдруг как девочка накрутила локон на палец, - знаешь, Сена, мужчины совсем разучились добиваться своего! Два раза ко мне прислали Серафима, а на третий подсунули записку под дверь. Ну никакой настойчивости!.. Помнишь, тот влюблённый в меня охотник, кажется, Каземир, притащил в усадьбу застреленного кабана?.. Вот это я понимаю – ухаживания! А записки так, баловство!..

- Мама! – я прикрыла лицо ладонью, но не выдержала, расхохоталась. Мамины поклонники и вправду были теми ещё оригиналами! Как вспомню мёртвую тушу у покосившейся калитки и мнущегося рядом охотника в крови… ох, давайте остановимся на записках!

- Чего же хотел князь Снежан? – я испытующе уставилась на маменьку. Она легкомысленно отмахнулась:

- М-м-м, обсудить вашу с Елизаром помолвку в Свечграде, сегодня в восемь. Я ответила, что без твоего решения не могу ничего обсуждать, да и смотринами занимается Павел. Но подозреваю, в Свечград Павла не пригласят.

- А что такое Свечград? Кондитерская? Ярмарочные ряды?

Маменька с лисьим огоньком в глазах откинулась на спинку кресла:

- Ресторация. Очень дорогая. Панорамные окна с видом на императорский мост и реку Царку, множество свечей и хрустальных подвесок. Лучшее вино в империи, лучшее шампанское, блюда из морских даров и собственная кондитерская. Я каждый раз проходила под этими окнами с открытым ртом. Мечтала туда попасть. И однажды, в мерзком простудном ноябре, когда аптека сделала просто колоссальную выручку, скряга Вильямс расщедрился на премию. Тот самый аптекарь, у которого я работала. Мне бы, дурочке такой, заплатить за съёмную комнату на пару месяцев вперёд, но нет!.. Я купила самое лучшее платье и отправилась за мечтой, в Свечград. Цены я знала, на кофе с пирожным у меня бы хватало. – Мама потянулась за палантином, словно озябла, хотя в гостиной было тепло. – Представляешь, они отказали. Я просила столик в дальнем углу, была в приличном платье и при деньгах, но они указали мне на выход. За мной стоял мужчина, его уже ждали, только он не ушёл. Велел метрдотелю проводить меня за столик у окна и подать рыбное ассорти, кофе и любое пирожное. Счёт он оплатил. Мужчина просил дождаться его, но я ускользнула сразу после ужина. В гробу я видела такие свидания!.. Увы, буквально на следующий день незнакомец появился в моей аптеке.