Молча развернувшись, я направилась в посадочный коридор. Больно мне надо пьяных идиотов слушать! Хотя типаж... занимательный. Чем-то похож на друга главного героя в моём сценарии - тоже повесу и пьяницу. Но друг в итоге оказывался положительным героем, а здесь - без шансов.

Он кричал мне вслед гадости, а потом потребовал смотрителя вокзала - мол, чтобы со мной в одном экипаже ехать. Ага, как же. С местными очередями ему только весь дилижанс выкупать!..

Тем сильнее было моё удивление, когда молодец появился в дверях перед самым отправлением. К счастью, я проворно отвернулась к окну, а пьяного увели в конец экипажа - и больше мы его не слышали. Заснул, наверное.

А вот мне не спалось.

Как-то разом всё накрыло - и возможная помолвка, и победа в конкурсе, и сомнения. Мыслей было столько, что хотелось постучать головой о стекло. Чтобы избавиться от неприятного гнетущего чувства, я схватила газету из тканевого карманчика.

"Вчера вечером была убита актриса Юлианского театра - Береника из рода Ломтевых, бывшая крепостная! Девушку зверски задушили в переулке между улицами Конюшенной и Театральной. Но это ещё не всё! Неизвестный душегуб буквально засыпал несчастную сладкими хлебными кексами! В полицию тело было доставлено в совершенно непотребном виде! Детали уточняются, дорогие читатели, мы будем держать вас в курсе событий..."

Ниже приписка, добивающая меня:

"Юлианский театр закрыт до особого распоряжения".

Боже Великий! Мою постановку взяли именно в Юлианский театр!.. Ничего не понимаю. Из-за убийства актрисы закрыли целый театр?.. Зачем?!

У меня заломило в висках. Я только поверила в свою удачу - и жизнь в очередной раз поставила мне подножку. В традиционной языческой семье я могу забыть про книги, постановки и пьесы, а с замужеством дядя настроен решительно. Этот конкурс и театр - мой последний шанс найти деньги!..

- Сена, успокойся! - шёпотом прорычала маменька, мило улыбаясь соседям. - Ты вся красная, моя дорогая. Выпей трав.

Не хотела я никаких трав! Моя мечта рушилась!

Мы отчего-то замедлились. Хвойный лес за окном больше не казался мутным зелёным пятном - появились высокие сосны, узкие тропинки, полные сухих иголок и шишек. Даже запах изменился - нагретое на солнце дерево, цветущие кусты вдоль рельсов.

Маменька рядом со мной побелела - как душу неприкаянную увидела!

- Сена!

- Что?! - взвилась я. - Ты читала новости?! Они закрыли театр!

Покачнувшись, вагончик остановился. Я мгновенно устыдилась - ветер больше не свистел в ушах, и мои крики без сомнения слышали все пассажиры.

К счастью, им было не до меня.

- Почему мы встали?! - заорал какой-то толстосум с лысой головой - наверняка мелкий купец, они всегда с гонором. - Эй, язычники! Вы оглохли?! Если я опоздаю на встречу, вам несдобровать!

В самом деле, а почему мы встали?..

- Сенушка, - запричитала маменька, вытаскивая из дорожной сумки флакончик, - давай всё-таки выпьем понемножку, что-то мне неспокойно

Я пожала плечами. Если маменьке так легче будет - пожалуйста. Шум набирал обороты, и я уже представляла, как лысый дядька набросится на язычников!..

Главное, чтобы вагончик на землю не упал от таких "выяснений".

Маменька сунула мне капли. Сморщив нос, я сделал три глотка, как велел лекарь... и неожиданно упала лбом на мамино плечо.

* * *

Я с трудом переставляла ноги. Маменька тащила меня на себе до самого вокзала. Благо, что на нашем пути попалась удобная скамейка - впрочем, мне сейчас любая скамейка периной пуховой была. Я едва держалась.

- Все обошлось, Сенушка. Всё обошлось, - повторяла мама. Мы присели, и она сразу обняла меня за плечи: - Никто не догадался...

Мамина речь звучала глухо, словно она говорила через толстый вязаный шарф.

- О чём ты, маменька? - тонким голоском спросила я. Ох, вышло на редкость пискляво!

- Да не важно, - улыбнулась мама. Она поцеловала меня в краешек лба и, кажется, даже повеселела. - Лекари эти - дурни настоящие! Перепутать флакончики! Какой кошмар, я чуть не сошла с ума! Сначала эти язычники, у которых что-то поломалось, потом ты!.. Слава Великому, я узнала запах сонных капель. Нашей соседке, старушке Кларе, выписали точно такие же. Помнишь, я недавно забегала к ней на чай?..

Я не помнила, но с умным видом покивала. Хотя маменька, конечно, дала маху - бабку Клару она не переваривала. Соседка постоянно крутилась у нашей калитки и что-то вынюхивала. Несколько раз она стучала на маменьку городовому: якобы мать моя мошенница и профурсетка, и деточку надобно храму отдать, для очищения от скверны. Городовой, к её большому сожалению, "скверну" во мне не замечал, и я оставалась при маменьке.

Сидеть с бабкой Кларой и и нюхать сонные капли?.. Думаю, мама с большей вероятностью выпила бы чай с болотными упырями!..

Но ловить маменьку на слове я не стала. Может, она сама сонные капли принимает, а признавать не хочет. Главное ведь, что всё обошлось, и мы благополучно прибыли в столицу!

В детстве я представляла столицу этакой волшебной прекрасной страной. Сколько всего было в столице!.. В романах девицы из небольших городов ходили по Руссе с открытым ртом и постоянно попадались то грабителям, то знатным княжичам, а то и целому цесаревичу!.. Маменька только хихикала - мол, хорошо, что авторы на императора не замахнулись!.. Я не стала показывать ей последнюю новинку сканадальной мадам Кофф. Якобы императору изменила супруга - и он гнусно обидел её, издевался, а она, такая гордая, промолчала и ушла в монастырь. Через месяц император случайно выяснил, что измена - это происки врагов и бросился за женой, чтобы помириться, но она его отшила!.. Стойкая и недоступная, императрица не желала видеть мужа, однако под конец он всё-таки растопил её сердце. Занавес.

Я не без оснований полагала, что у мадам Кофф есть связи в высшем свете - такого дурака-императора, как в книге, ещё надо поискать! Просто удивительно, что его величество не оскорбился.

Но вернёмся к столице.

Я прониклась Руссой - её аккуратностью, широкими улицами и вежливыми извозчиками. Но увы и ах, в экстаз столица меня не привела. То ли я оказалась неправильной провинциалкой, то ли авторы безбожно врали. Наша пролётка медленно плыла по многолюдному проспекту к особняку дяди - и я больше зевала, чем крутила головой.

- Вещи не разбирайте! - с порога заявил дядя, покачивая тростью. Мы с маменькой дружно озадачились. Это что выходит, князь передумал?..

Господи, облегчение-то какое!

Увы, реальность не спешила меня радовать.

- Мы будем жить во дворце! До летнего бала старый князь с семьёй перебирается в Григорьевское, на востоке столицы. Чрезвычайно живописные парки, свежий воздух, цветущие яблони и вишни, ох-хо-хо! В соседях - сплошь известные фамилии, есть даже великие князья! Словом, можно с выгодой не одну племянницу пристроить, в таком-то месте! - дядюшка с намёком посмотрел на маменьку. Мама лишь иронично выгнула бровь - мол, ты в своём уме, сороколетнюю вдову сватать?..

Но пожалуй, с годами маменька стала только приятнее. Она сохранила и тонкую талию, и яркую внешность, и шикарную гриву чёрных волос. Аж зависть брала - мне достались каштановые локоны от папеньки, мягкие и непослушные. По сравнению с богатством мамы, это было в высшей степени несправедливо!..

Вообще мама по типажу относилась к этакой "роковой женщине" - светлая ровная кожа, чёрные пряди и полные губы, подкрашенные красной помадой. Я же имела вид "вечной девочки" - большие глаза с длинными ресницами, круглое лицо и кожа с лёгким золотистым оттенком. В провинции мой загар не был проблемой, но в столице к моде относились по-другому. Судя по императрице и её дочери - великой княжне Юлиане, мода в Руссе складывалась не в мою пользу.

Боже, я последние остатки разума потеряла с этой столицей!.. Какой дворец в Григорьевском?! У меня театр в Руссе!