К концу помывки выяснилось, любопытство не только соседей мучило.

– А чего это вы тут делаете? А? – прервал наши водные процедуры шаман, заглянувший в землянку одним глазом.

Он, видать, самым смелым и любопытным оказался. За его спиной почти всё племя топталось и периодически из-за шаманской спины выглядывало. Вождя только видно не было.

– Да так, плюшками балуемся. Тряпки жжём, смеёмся, а попутно ритуал по изгнанию Мойдодыра проводим.

– Кого? – офигел толмач. Он же тут самым умным числился, после вождя конечно, но про таких зверей не слышал.

– Того! – рявкнул я на Уну, пытавшуюся под шумок ретироваться. – Дух такой. Злой очень и вечно голодный. Приходит он к вечеру ближе и у какой бабы морда чернее сажи, хватает её и в канализацию тащит, – заливал я, поймав кураж.

Местные длинных слов боялись, вот я периодически и вворачивал абы что, лишь бы букв много было. И все непонятные.

Прокатывало.

– Куда-куда? – ещё больше офанарел шаман. – А почему я его не знаю? – почуяв подвох, заволновался толмач.

– А потому, что он новенький! Когда ты, о великий шаман, портал по мобилизации меня в ряды нашей доблестной армии создал, этот подлец, это я про Мойдодыра, следом за мной в него нырнул. Но я беглеца победил, в цепи тяжёлые заковал и на той стороне реки прикопал мало-мало. Под дубом, – нёс я мешанину из привычных мне народных сказок и популярных фэнтезийных методов борьбы с нечистью. – Да видать, помощь к нему пришла. Вырвался он на свободу. Ещё чуть-чуть бы и мою любимую жену бы заарканил, – заливал я.

– Да ладно, – выдохнул шаман. – А почему раньше не рассказал? А почему только свою спасаешь? А остальные как же?

– Так ты не спрашивал. Это раз. Во-вторых, наша землянка самая крайняя. А три – Уна самая притягательная и привлекательная, – погладил я жену по спинке. Точнее, по мощной спине!

– Да не очкуйте вы так, – шикнул я на соседей, начавших буровить шут пойми из-за чего. То ли за своих баб они испугались, то ли титул первой красавицы оспорить. – На эту ночь я Мойдодыра показательной помывкой отпугнул, а завтра он к нам уже не сунется. Наверное, – успокоил я шамана и соплеменников.

Не помогло.

Племя бурлило, бабы подвывать начали, мужики за копья схватились. Пришлось в затылке почесать, под ноги трижды сплюнуть и зубом цыкнуть.

– Теперь точно не придёт, – успокоил я аборигенов.

Мужики выдохнули, бабы примолкли, а толмач глаза сощурил, все мои движения повторил и завис.

– Всё равно фигня какая-то. Пойду покамлаю, – выдал он после недолгого раздумья. – Ты это, тут будь. Мало ли.

– Давай-давай, – ухмыльнулся я, покрепче перехватывая присмиревшую Уну.

Три кувшина воды извёл, а немного отмыл бабу. Теперь хотя бы она лицом и телом не так черна стала. «Под хвостом», правда, мыть не стал. И вода кончилась, и соседи бы такого не выдержали бы. Помывка бы тогда в оргию точно переросла.

А так, после баньки уселись всей толпой у костра и медитировать на огонь начали.

– Не врал ты. Появился в наших степях такой демон, – прервал наше единение ввалившийся в землянку шаман. – Рассказывай, как забарывать его будем?

Я еле-еле серьезное выражение лица сохранил. А так заржать захотелось. Развод то детский был, а гляди ж ты, повелись.

– Нуу, – протянул я. – По утрам и вечерам умываться нужно, руки и задницу мыть. И там тоже, – показал я глазом на своё причинное место. – Всем без исключения! Сначала обычной водой. А потом я спецсредство изобрету. Если духи смилостивятся. Мыло называется. Потом, если руки дойдут, баньку построим и тогда нам никакой Мойдодыр страшен не будет. Да и других вредителей банька изгнать поможет.

Присутствовавшие слушали меня, раскрыв рты и выпучив глаза. Перспектива их вдохновила и если бы это была предвыборная гонка на должность шамана, однозначно, выбрали бы меня. Ибо у меня была чёткая программа!

– Я тебя за язык не тянул, – подмигнул мне толмач воли духов, моментально чухнувший чё по чём. – Ты теперь хоть и паршивый, а воин. А значит, обязан выполнять обещания! Так что к празднику лета жду от тебя мега-бубен и мыло. А к осени, ты нам баньку эту построишь. Только подальше от реки. В воду ходить нельзя – там Вод! И если не облажаешься, вождь разрешит новый род создать. У тебя к тому времени, как раз, жена первенцем разродиться должна будет.

– Подстава, – вздохнул я и побрёл на свою лежанку.

Жена тоже вздохнула и поползла ко мне под бок, носом хлюпая от расстройства. Чухнула, что этого самого ей сегодня ночью точно не обломится. И во всём шаман виноват, вон как загрузил муженька.

За три пятилетки не разгрести.

Долго я ворочался, пока не накрутил себя до белого каления.

– Пацан сказал – пацан сделал, значит? – улыбнулся я. – Ну тогда держите меня семеро. Будет вам прогрессорство и новаторство по всем фронтам.

С этой мыслью я и уснул.

Спал как никогда сладко. Хоть и не скинул «интимное» давление, а польза от жены всё же была. Бока и задница у нее приятственными оказались – спать не так холодно и жёстко было.

Да и что не говори, а пахла поприятнее того бычка, что к празднику закололи.

С утра пораньше, пока соседи ещё беззаботно дрыхли, я вышел на свою первую пробежку. Вот никогда за спорт не топил, а тут решился.

Начать решил с малых дистанций – от стоянки до ритуального кургана. Туда-обратно, по моим прикидкам, как раз стандартная трёшка выходила.

Нацепил бракованные снегоступы, что остались невостребованными, и первые три сотни метров отмотал как на крыльях, в голове даже музыка зазвучала. Прям как в фильмах времён моего беззаботного детства.

Любил я киношки про всякие единоборства и спорт смотреть. С дивана то, все мучения главного героя, упороно тренирующегося чтобы в финале надрать задницу меганатренированному злодею или сопернику, казались весёлым развлекаловом.

А по факту…

А по факту, я к ритуальному кургану еле-еле ноги волоча доковылял. И это я на снегоступах был!

– Вернусь домой – сяду на диету, – едва ли не выплёвывая легкие и с трудом сдерживая вырывающееся из груди сердце, мотивировал я себя.

А чем ещё вдохновляться то ещё было?

С куревом, в виду отсутствия табака, завязал, алкоголя местные ещё не знали. Вставал я и так на заре. Вот и осталась только диета.

Немного придя в себя, мелкими перебежками двинул в сторону дома.

На стоянку я вернулся не чуя под собой ног. Перед лагерем попробовал стартануть, чтобы с лёгким румянцем и бравым видом перед племенем нарисоваться.

Но первое дыхание давным-давно кончилось, а второе и не думало открываться.

Да и большая часть племени ещё дрыхла. Ибо зима и дел срочных нет!

Только Уна да ещё пара воинов по стойбищу сновали туда-сюда. А как запыхавшегося меня увидели, все дела побросали и ко мне бросились.

– Как нет врагов? А мы думали, тебе видение было, ты встал, подношение духам отнёс, они тебе врагов показали, и ты нас предупредить спешил, – ворковала тащившая меня к землянке Уна.

Вот натуральная бой-баба. Увидела, что её мужа ноги не держат, взвалила на плечо и в сторону дома без лишних нотаций потащила.

– На утренней пробежке я был, – буркнул я, пытаясь соскочить в полагающееся воину положение.

На ноги, то есть, встать.

– Это что такое? – насторожилась жёнушка. Видать у неё утренняя пробежка ассоциировалась с интимом. Типа, встал с утра пораньше, сбегал на сторону и домой.

И сказано это было таким тоном! Я сразу старинную рекламу вспомнил, в которой баба до мужика докопалась, почему у него футболка сухая и не воняет.

Пришлось проводить ликбез.

Учитель из меня вышел тот ещё.

– Заболел, разум помутился! Духи и этого мужа погубить хотят, – заголосила на всю округу Уна, лихо развернувшись у самого входа в нашу землянку. – Совсем с головой плохо стало! По утрам просто так, без цели, бегать начал! Да лучше бы ты к чужой жене бегал. А он просто так. Шаман, шаман, камлать срочно нужно! – вопила жёнушка по пути в начальственное жилище.