Сколько сейчас лет вашей дочери, Скай? Как она относится к тому, что её папа — популярный писатель?

Скай сейчас пятнадцать. Для неё я, вне всяких сомнений, просто папа, а не что-то сверхъестественное. Правда, она тоже потихоньку занимается писательством и уже сочинила несколько рассказов.

Привычный для вас жанр поменялся… Ранее это был ярко выраженный хоррор, сейчас более похоже на историко-приключенческий роман. Это случайность — или намеренная смена жанра, переход в новый литературный статус?

Да, мне и в самом деле хотелось что-то поменять. Конечно, хоррор мне нравился (и нравится до сих пор), но мне казалось тогда, что приспело время попробовать чего-нибудь новенького — чего-то, что нравилось бы мне не меньше.

Наконец вышла ваша новая книга, «Королева Бедлама». Почему Вы решили написать продолжение истории о Мэтью Корбетте?

Мне интересен этот период американской истории. Кроме того, меня привлекала идея «детектива», «головоломки», хотелось её как-то обыграть. Та эпоха позволяет автору и от души поразвлечься, и нагнать жути, и похулиганить… Романтические мотивы, тайны… да-да, и даже хоррор. Плюс мне хотелось занять себя чем-нибудь глобальным, а этот замысел стал настоящим вызовом.

Мы привыкли связывать ужасы колониальной эпохи с Севером — благодаря Натаниэлю Готорну, салемским процессам над ведьмами и т. п. Может быть, своим романом вы стремились, помимо всего прочего, сместить акценты и раскрыть нереализованный потенциал Юга как фона для страшных и таинственных историй?

Ну, события «Голоса ночной птицы» развиваются в колонии Каролина, «Королевы Бедлама» — уже в Нью-Йорке, так что в дальнейшем я, видимо, буду наведываться и на Север, и на Юг. А ещё позже действие может сместиться в Лондон, Европу и… кто знает, может и в Россию.

Привлекают ли вас как писателя другие периоды американской истории? Гражданская война, Дикий Запад, Жизнь (и смерть) на Миссисипи и так далее…

Я люблю читать обо всём этом, но сам за них не стал бы браться. Хорошенько зацепиться за один исторический период и то не просто.

Когда Мэтью Корбетта спрашивают, верит ли он в ведьм, он честно отвечает: «Не знаю». Это и ваш ответ тоже? Был ли у вас (в процессе подготовки к роману или работы над ним) соблазн не развенчивать сверхъестественное?

Мэтью сказал чистую правду, и я разделяю его мнение. Ведьмовство, демоническое… не знаю.

Ожидали ли вы такого успеха романа «Они жаждут»? Предполагали ли, что он войдёт в число культовых вампирских произведений?

Ни о чём таком не думал. Просто занимался тем, что мне было интересно на тот момент.

Как вы относитесь к тому, что вас постоянно сравнивают со Стивеном Кингом?

Что ж, мы оба лишь те, кто мы есть. Вне сомнения, пример Кинга повлиял на мой выбор, когда я решал, становиться ли профессиональным писателем. Он настоящий Мастер.

Тематически ваши произведения и работы Кинга иногда пересекаются. Так было с «Песнью Свон» и «Противостоянием», «Они жаждут» и «Салимовым уделом» («Жребием»), «Жизнью мальчишки» и «Оно». Что это — узость жанра или схожие интересы, близость взглядов двух авторов?

Мне нравится мысль, что некоторые идеи словно витают в неком «эфире», из которого их могут выловить разные люди, не то чтобы кто-то один. Кроме того, наверняка мы с Кингом — поскольку мы почти ровесники и интересы у нас очевидно схожи — читали в детстве комиксы, смотрели одни и те же телепередачи и фильмы, читали одни и те же книги и т. д. Кинг разбирается в фильмах ужасов киностудии «Хаммер», и я тоже; он, как и я, читал журнал «Знаменитые монстры Фильмландии». Он знает Лона Чейни, Питера Кашинга… в общем, вы меня поняли.

В романе «Моё!» вы затронули сразу две «опасные», но актуальные темы: насилие над детьми и терроризм. В «Ваале» речь идёт о секте сатанистов, в «Голосе ночной птицы» — о казнях над ведьмами. Вас в творческом смысле привлекают эти и другие негативные социальные явления?

Конфликт. Всё дело в конфликте. Ну и, конечно, Добро против Зла…

«Участь Ашеров» понравилась многим читателям в Восточной Европе, у нас знают и любят По. Нет ли в ваших планах написать что-нибудь этакое, связанное с жизнью и творчеством Лавкрафта, Уолпола или какого-то другого классического автора?

Нет. Пока меня занимает история Мэтью Корбетта, и это надолго.

Следите ли вы за изданиями ваших книг на русском? Удовлетворены ли вы их качеством и количеством?

В общем говоря, выглядят они неплохо. Тем не менее очень хотелось бы вычитать их на предмет ляпов…

Что бы вы могли пожелать или посоветовать начинающим писателям? Какие главные проблемы, на ваш взгляд, стоят перед любым автором, когда он начинает работу над крупным произведением?

Не отвлекайтесь. Сосредоточьтесь на том, что делаете. Пишите для себя, но не отказывайтесь порадовать ваших читателей. От книги к книге стремитесь к совершенству. Много читайте. Пусть ваш ум будет открыт для всего нового.

Что вы сами чувствуете, когда только начинаете писать произведение, и когда в нём уже поставлена последняя точка?

Когда начинаю: беспокойство и возбуждение, в равной мере. Когда заканчиваю: радость и грусть, в равной мере…

Если можно — несколько слов поклонникам вашего творчества, живущим в Восточной Европе.

Конечно. Спасибо вам за то, что читаете мои книги; надеюсь, в будущем мы с вами совершим не одно увлекательное путешествие. Ребёнком я и мечтать не мог, что когда-нибудь будут печататься мои собственные книги; а что их будут издавать по всему миру и в таких странах, как Россия, было за пределом мечтаний. Так что ещё раз спасибо, что уделили время моему творчеству, и — до встречи!..

С польского книжного сайта Booklips.pl, 22 октября 2022 г.

Хотя он уже был признанным автором романов в жанре хоррора, но огромную популярность ему обеспечил «Жизнь мальчишки» — опубликованный в 1991 году ностальгический и замечательный роман о взрослении на американском Юге начала 1960-х. Последние два десятка лет Роберт Маккаммон посвятил циклу книг о Мэтью Корбетте — фантастической саге, происходящей в колониальной Америке XVII века. Недавно польским читателям было представлено новое издание «Жизни мальчишки» и «Голос ночной птицы» — первая часть из цикла о Корбетте. Нам представилась возможность обменяться с автором несколькими фразами.

Себастьян Рерак: Похоже, когда вы были ребёнком, в вашем районе находился дом с привидениями. Вы когда-нибудь осмеливались его исследовать? Стало ли это само по себе источником вдохновения?

Ну, в действительности это был не совсем «дом с привидениями», но по району ходили слухи, что там, в подвале, обитает призрак мужчины с изрезанным лицом. Я пошастал вокруг дома, но там оказалось заперто. Могу сказать, что куда больше меня вдохновлял дедушка, который рассказывал байки из своего детства, о доме с привидениями в его районе, в Южной Каролине. Они значительно обострили и улучшили мою фантазию, потому что я воображал происходящее в этих рассказах и, думаю, как минимум, это подтолкнуло меня стараться писать такие истории, которые читатель смог бы увидеть.