- А-а-а-а! Ты здесь!… Ты все слышал!

- Я все время здесь сижу, Севим-ханым…

- Значит ты подслушивал нас? Какой позор!…

- Прошу прощения, я не знал, что разговор ваш секретный, - залепетал Саид, - иначе я пересел бы в другое место… Извините меня.

Извинения жениха только подлили масла в огонь. Севим завопила:

- Не хочу!… Не хочу!… Никогда!… Не пойду за него! - И, сорвав с пальца обручальное кольцо, она бросила его в лицо жениха. - На, забирай!…

Кольцо попало Саиду в очки, отскочило и покатилось по полу…

Севим Грифон не в первый раз бросала Саиду кольцо. Дважды невесту мирили с женихом - сначала родители невесты, а потом тетушка жениха. И всякий раз Саиду приходилось раскошеливаться, то покупать часы за три тысячи лир, то колье за десять тысяч…

- Но… я… Севим-ханым… я же ничего не сказал… Ахмед-бей, прошу вас… Разве я сказал что-нибудь обидное?

Между тем Севим уже визжала:

- Не хочу!… Ни за что!… Пусть проваливает!… Глаза мои чтоб не видели!…

На истерические крики единственной дочери прибежала Мехджуре-ханым.

- Что случилось?

- Не будет свадьбы! Не нужен мне такой муж!…

- Я ведь не хотел вас подслушивать, - продолжал лепетать Саид.

Мехджуре-ханым, взяв Саида под руку, вывела его из комнаты, уговаривая.

- Вы же видите, Севим очень нервная… Отчего она опять рассердилась, я не знаю… Лучше ей побыть одной…

- Хорошо, ханымэфенди, - покорно ответил Саид. Совсем неожиданно вмешался Ахмед:

- Стой, мерзавец, ты опозорил Севим! Саид застыл на месте.

- Что я такого сделал, эфенди?

- Разве я тебе не говорила, - опять зашлась в крике Севим, - разве я не предупреждала, чтобы ты не вмешивался в мои дела? Не подслушивал! Не шпионил!…

Саид никогда в жизни не подслушивал и не имел такой привычки, но, напуганный криками и воплями, вдруг выпалил, словно признавая свою вину:

- Да, предупреждали, Севим-ханым…

- Сколько раз я бросала тебе кольцо?

- Два!…

- Что я тебе сказала в последний раз? - спросила Севим.

- Что вы сказали? - переспросил ее Саид.

- Как вам это нравится? Он еще спрашивает!… Значит, ты не помнишь, что я тебе говорю?!

- Что вы, как можно!

Лучше уйти, провалиться сквозь землю, только бы не слышать этого визга, этих оскорбительных слов. Но Саид стоял навытяжку, - даже там, где вежливость была излишней, он не мог пересилить себя и с надеждой переводил взгляд с Ахмеда на Мехджуре-ханым.

- Позвольте объясниться, -проговорил Саид, апеллируя к будущей теще, - как я полагаю, в этом доме я могу считать себя в некоторой степени не чужим, а посему разговор Севим-ханым с Ахмед-беем в моем присутствии казался мне вполне естественным. Разве не так, ханымэфенди? Но знай я, что у них могут быть какие-то секреты, неужто стал бы я сидеть на том месте, где мы только что вели беседу с Севим-ханым?

Даже Ахмеду стало не по себе.

- Хватит! - прикрикнул он на Севим. - Ты уж того… слишком…

Севим вмиг замолкла.

- Спасибо, эфенди, я ведь, право, совсем не хотел… - обрадованно произнес Саид.

- Он понимает только такое обращение, - зашептала Ахмеду невеста. - Чем больше на него кричишь, тем больше он тебя ценит.

- Ты, Саид, тоже виноват, - назидательным тоном сказал Ахмед. - Видишь, какая нервная она у нас теперь. Вот и нечего было подслушивать ее разговоры. А еще из благородных!… - Потом, обняв Саида за плечи, отвел в сторону, - Ты, братец, с ума сошел. Да разве так можно с беременной. Пойди, попроси у нее прощения… Помнишь наш уговор? Ты мне обещал не бросать девушку в положении.

Саид покраснел.

- Ну хорошо, хорошо! А теперь помиритесь, -подталкивая жениха к невесте, говорил ближайший родственник. - Видишь, Севим, как ему стыдно. Он у тебя прощенья просит.

Саид был готов уступить уговорам Ахмеда, но Севим не унималась:

- Не хочу!… Пусть убирается в свой особняк!… Глаза мои чтоб больше его не видели!…

Перепуганный жених, шепча: «Хорошо, я ухожу!…» - отступил к двери… Та легко открылась и, словно проглотив Саида, захлопнулась со страшным грохотом, так что в доме задрожали стекла.

Саид тупо глядел на закрытую дверь. «Надо вернуться, объяснить, что я вовсе не виноват. Это все проклятый сквозняк наделал», - пронеслось в голове Саида, но рука ему не повиновалась, и он не в силах был заставить себя нажать кнопку звонка. Он машинально повернулся и стал медленно спускаться по лестнице.

Саид не помнил, как дошел до дома, как добрался до постели и повалился на нее… Он лежал и плакал. Воль и обида переполняли его душу. В сердце закрадывалось незнакомое ему желание отомстить. Но что он может сделать, если ни на что не способен, если немощен, тщедушен и жалок… И тогда, как спасение, на помощь явились мечты - безумные, фантастические… «Ах, если бы вдруг стать известным футболистом!» Уж тогда бы он им показал!

И Саид уже видел себя на футбольном поле: вот он обходит соперников, одного, другого, третьего, вот мощным ударом посылает мяч в сетку, вся команда бросается его целовать, стадион вопит: «Саи-ид! Хоп-хоп, Саид!»

Он так размечтался, что не сразу услышал телефонный звонок. Дюндар Болтун-бей хотел условиться с Саидом о свидании.

- Да, да, я жду вас, эфенди. Окажите честь… Прошу приходить в любое время, когда вам удобно…

Саид вернулся в комнату и, чтобы успокоиться, сел за свои математические задачи…

После того как дверь в доме Ферфейерверков с грохотом захлопнулась за женихом, благородному негодованию невесты и ее матушки, казалось, не будет конца. Ахмед закурил, сердито посмотрел на Севим и ехидно спросил:

- Ну, теперь ты довольна?

Слова его только подлили масла в огонь.

- А что я сделала? - огрызнулась Севим и подумала: «Вон и мама говорит часто отцу: «Негодяй, убирайся куда хочешь, не могу больше оставаться под одной крышей с тобой!…» Ну и что? Отец от такого крика как шелковый становится, в ноги бросается, умоляет: «Женушка, дорогая, прости меня… Не гони…» - Ничего, вернется как миленький, я-то знаю! - уверенно добавила невеста.

- Ты, дочь моя, переборщила! Надо понимать, когда можно говорить, а когда и нельзя… Ох, уж эта молодежь… -сказала Мехджуре-ханым, направляясь к выходу.

- Ну, теперь завелась на целую неделю, - проворчала ей вслед Севим.

Ахмед злился на Саида и в то же время сочувствовал ему.

- Знаешь, Севим, ты это того, чересчур, - сказал он строго.

- Откуда я знала, что этот психопат хлопнет дверью?… Придет, никуда не денется… Таких, как он, всегда полезно учить. Первый раз, что ль, выгоняю?… Придет и в ногах валяться будет… Саид и мой папаша из одного теста - оба лопухи-недотепы…

- Эх, попала бы ты в другие руки, - сказал Ахмед, - тебе бы показали… Другой бы тебе вздохнуть не дал… Чего ты бесишься? Парень как воск, лепи, что душе угодно… Муж из него прекрасный… Так нет… Чего тебе еще надо? Какой нормальный мужчина будет до свадьбы обещать невесте свободу?…

Севим понимала, что Ахмед прав, но мыслимо ли всю жизнь мыкаться с таким скучным типом? И все-таки… И все-таки ей не хотелось терять его…

САИД ВСТРЕЧАЕТ СТАРОГО ДРУГА РЕФИКА, ПСИХИАТРА ИЗ АМЕРИКИ

Ночью Саиду приснился удивительный сон, будто стал он самым знаменитым футболистом. Не в силах расстаться с этим сладостным видением, Саид утром вышел из дому и бесцельно побрел по городу, продолжая грезить наяву. И опять ему виделось, как он, Саид, новая звезда отечественного футбола, забивает голы, как после матча Севим бросается ему на шею, целует его, как он играет за национальную сборную страны против самых прославленных команд мира и каждый раз приносит своей команде победу; как слава его затмевает славу Ахмеда Стены, Османа Перца, как, наконец, он, Саид, становится капитаном сборной, играет в европейских командах и бесчисленные фотографии его не сходят со страниц газет и журналов.

Воображение несло Саида все дальше и дальше, и он брел, не замечая, что разговаривает сам с собой, горячо спорит, размахивает руками, бьет ногой по невидимому мячу и радостно смеется, победно выпячивая грудь. Прохожие шарахались от него, как от безумного; мальчишки показывали пальцем и передразнивали; люди постарше глядели ему вслед с состраданием. А Саид как ни в чем не бывало шагал по улицам, переулкам, через скверы, пустынные парки и, наконец, очутился на широком многолюдном проспекте.