Сегодня с утра мы еще поработали с Новолазаревской: пару раз туда слетал вертолет. Потом с Вертолета сняли лопасти и убрали их в ангар. После этого мы тронулись в путь в сторону следующей станции, на этот раз Молодежной, которая в настоящий момент законсервирована и на ней никого нет.

Выйдя, наконец-то из льдов перед российской швартовочной стоянкой, к которой так и не удалось пробились, мы вошли в чистую воду, а вокруг нас в непосредственной близости проплывали огромные величественные айсберги. Погода ухудшилась, появились волнение примерно балла в 4 и пронизывающий ветер (до 13 м/сек). Для «Федорова», это конечно ничто, а вот гулять по палубе в такой ветер даже и при ясной солнечной погоде, холодно.

Проходим сплошной торосистый лед, который выстраивается иногда в удивительной формы замки, скалы, горы, города и т. д. На льдинах иногда вспугиваем одиночных тюленей или даже целые их семьи. Иногда это удается заснять. Спящие до этого на льдинах тюлени обеспокоено поднимают головы и пытаются удрать в воду смешно при этом скользя на брюхе. Пингвинов встречается значительно меньше. Однако видно, что жизнь здесь кипит. Почти на каждой мало-мальски крупной льдине или льдинке можно увидеть свежие следы тюленей, или пингвинов, или поморников, на худой конец. Цвет льда тоже бывает разнообразный. Превалирует, конечно же, белый кругом, но там, где лед просвечивается или подсвечен особым образом солнцем, цвет его становится небесно-синим. В зависимости от совокупности нескольких факторов встречается лед цвета аквамарина, или более зеленоватый — берилловый. Благодаря наличию планктона во льду нижняя часть льдин приобретает окраску от желтоватой до ржаво-бурой. Иногда же вся льдина становится желтой — цвета цитрина.

Вечером вышли из льдов в чистое море. После ужина решили посмотреть в нашей каюте записанный Денисом на Сашин компьютер новый фильм "Звездные войны" Фильм понравился, но очень длинный. После фильма сидели до часу ночи и спорили о философских фильмах и диктаторах. Началось все с того, что Рома упомянул Солярис Станислава Лема, сказав, что это глубокий философский знаковый фильм. Денис заявил, что ничего глубокого он в нем не видит. Ну и началось. Мы с Романом наседали на Дениса, а он наседал на нас. Вспомнили историю, досталось Ленину, Сталину и Наполеону со всеми нашими царями. Не забыли полягать современную действительность. Денис оказался заядлым спорщиком и не сдавался ни в какую, хотя мы с Ромой поочередно прижимали его стене. Саша, в силу своего не конфликтного характера держал нейтралитет. Конца этому было не видно, и я примерно в час ночи волевым усилием прекратил спор предложив всем идти спать. Как всегда, все остались при своем мнении, а я взял бинокль и вышел на пеленгаторную палубу полюбоваться ночным небом.

10. Перед вылетом на станцию Новолазаревская

11. На фоне ледника, оазис Ширмахера

12. Кают-компания на ст. Новолазаревская

13. Озеро Станционное. Пластиковые баки и бидоны, для отбора проб озерной воды и льда

14. А. Новигатский отбирает пробу озёрного льда с помощью титанового ручного бура

15. Только что выбуренный керн чистого озёрного льда

16. Отбор пробы подлёдной воды самодельным батометром из лунки

17. Старый вездеход «Пингвин», поставленный на вечный прикол в центре станции

18. Скальные породы со следами ветровой эрозии

21. Морозное выветривание. Порода растрескивается в результате многократной смены положительных дневных и отрицательных ночных температур

19. Озеро Станционное

20. Тотем на станции Новолазаревская

21. Скальная порода растрескалась в результате многократной смены положительных дневных и отрицательных ночных температур

22. Швартовка у барьера

22. Швартовка у барьера

23. Разгрузка ГСМ на барьере у индийской станции

24. НЭС «Академик Фёдоров» пробивается сквозь ледовое поле на подходе к барьеру

25. Выгрузка на лёд участников экспедиции

26. Вышли из сплошного ледового поля

02.03.03, Воскресенье, (67^о56,10 ю.ш., 15^о22,53' в.д., 9.30)

С утра отобрали поверхностную воду на фильтрацию, для Немировской и меня. Погода тихая, немного пасмурной, но потом разошлась и с обеда небо было совершенно чистое, с редкими облаками у горизонта. После обеда я пошел к Плишкину на пеленгаторную палубу, где он как всегда замерял аэрозоли с помощью счетчика аэрозольных частиц. Рядом сидел, кто-то из ААНИИ и мерил солнечную радиацию. Я заснял их работу на фото и видеокамеру. До станции Молодежная остается еще более 600 миль, что по расчётам займет у нас 3–4 дня, так что есть время расслабиться. На горизонте проплывали одиночные айсберги, а пока сидели и болтали, заметили вдалеке парочку китов, плывущих от нас куда-то вдаль по своим китовым делам. Знающие люди объяснили, что в этих местах киты пуганные и к себе близко стараются не подпускать, т. к. норвежцы и японцы все еще бьют их в этих широтах, наплевав на все международные соглашения. В северном полушарии, где китобоев легче засечь, они еще эти соглашения выполняют, а здесь поймать их труднее, и они творят, что хотят. В разговоре коснулись обилия мусора на наших антарктических станциях: разлитые нефтепродукты, кладбища ржавой техники и т. п. Саша Плишкин видел, как от этого страдает антарктическая фауна. Когда, к примеру, в Мирном, семья пингвинов попадает в какую-нибудь яму, с разлитым дизтопливом или мазутом, то вылезают они из нее, конечно, все в мазуте. Отмыть их естественно некому, а перо после этого греет плохо, и такие пингвины зиму не переживают. Это все сильно отличается от ситуации на иностранных станциях, вокруг которых, как правило, значительно чище.