После разговора с ней Петр еще с минуту тупо смотрел перед собой.

- Неприятности? – участливо поинтересовалась Катя.

- Да не то чтобы… - он помотал головой, - Просто я всякий раз прилагаю усилия, чтобы не свихнуться, когда говорю с Марго. Ты, кажется, находишь ее милой в общении?

- Да, а что? Она несколько взбалмошна, занимает пост арт-директора на мясокомбинате, что само по себе говорит о многом, и, тем не менее, пребывает в уверенности, что булки растут на деревьях. Но это совершенно не мешает ей быть милой. А что случилось с Марго?

- Она переехала из квартиры в гостиницу Балчуг, и проживет там три недели.

- Но это не самый плохой вариант, - усмехнулась Катя, - как говорится, красиво жить не запретишь.

- Ну, да… Кажется, она собралась организовать новую Октябрьскую революцию по причине отключения в ее районе горячей воды.

- И что тебя так удивляет? Я ее поддерживаю. Когда у меня нет возможности принять горячую ванну утром, я тоже близка к революционным лозунгам.

- Господи! – усмехнулся Петр, - Я и не знал, что для вас жизненно важно наличие горячей воды.

- Это и называется мужской шовинизм, - рассмеялась Катя, - Мужчинам плевать на женские проблемы. Вот если бы женщины стояли у власти, то тут хоть потоп, а горячую воду, свет и телефонную связь никогда бы не отключали!

***

Следующим утром Петр Бочкин проснулся с ощущением, что он никогда доселе не был так счастлив. Он обрел любовь. Можно сказать, впервые в жизни. Конечно, до Катерины у него случались романчики. И по-другому эти отношения с женщинами, имена и лица которых уже стерлись в его памяти, назвать было сложно. Именно романчики. Ничего не значащие, легкие отношения, когда и он, и она весело или не очень проводят вместе время, периодически делят одну постель, а потом разбегаются по своим делам, словно ничего между ними и не случилось. А ведь и на самом деле не случилось. Если души не коснулось, если сердце ни разу не екнуло, что же было? Так, баловство одно. А вот теперь вдруг случилось. И Бочкин это прекрасно понимал. Потому что при мысли о Катерине Пискуновой все его тело пронзала легкая дрожь, и он впадал в секундное оцепенение, ловя эти сладостные мгновения. Всю ночь он обнимал подушку, пялился в темный потолок и вздыхал. Уснул лишь под утро, а проснулся с мыслями о предстоящей встрече. Как так получилось? Ведь вчера, набирая номер ее телефона, он и не надеялся ни на что. Как так происходит, что судьба неожиданно сталкивает двух незнакомых людей, живущих разными жизнями, чтобы соединить их в одно целое. Как эти люди вдруг в одно мгновение вместе осознают, что предназначены друг для друга. Что каждый из них был рожден с одной лишь целью – составить счастье другому? Разумеется, вчерашний вечер не окончился бурными признаниями. Они просто расстались в десятом часу, каждый сел в свою машину: она в маленькую дамскую Нисан Микро, он в свой потертый и побитый временем, уже давно похожий на дворового пса Форд, и поехали по домам, потому что дел ночью ни у кого из них не было. Во всяком случае, Бочкин на это очень надеялся. Они договорились созвониться сегодня в первой половине дня, и Петр мучительно выжидал, когда минет раннее, потом позднее утро, чтобы набрать ее номер и не тронуть звонком ее сна. Наконец, он взял в руки мобильный и, замирая от сладостного предчувствия услышать ее голосок, набрал волшебные цифры.

- Здравствуйте, вы дозвонились на номер Екатерины Пискуновой. Сейчас я занята. Оставьте свое сообщение, я вам обязательно перезвоню.

Повисла пауза. Секунды записи тикали у Петра в висках. Он никак не ожидал услыхать ее голос в таком электронном чужеродном для всякого влюбленного варианте. Чем она занята в половине первого? Спит? На деловой встрече? Но вчера они ничего не говорила о предстоящих делах. Впрочем, они вообще ничего о планах не говорили. Бочкин заметался по комнате и неожиданно застыл посредине, прямо под люстрой, услыхав короткие гудки в трубке. Время записи истекло, автоответчик отключил нерешительного абонента.

«Господи!» Он снова набрал ее номер.

- «Здравствуйте, вы дозвонились на номер Екатерины Пискуновой…

Петр глубоко вздохнул, заставив себя успокоиться.

- Катюша, - из последних сил весело проговорил он в нужный момент, - Надеюсь, ты выкроишь пару минут из своего делового графика, чтобы перезвонить несчастному детективу, который мечтает услышать что-нибудь более душевное, чем оставьте свое сообщение. Я буду ждать твоего звонка. Ну, на тот случай, если среди твоих знакомых пруд пруди частных детективов, то это я Петр Бочкин, мы встречались вчера в кафе…

Он хотел добавить еще что-то веселое, чтобы в ее глазах не выглядеть унылым воздыхателем, лишенным надежды, но отпущенное время для сообщения кончилось, и система оборвала его фразу на взлете. Петр рухнул в продавленное кресло. День не представлял собой ничего радужного. До тех пор, пока Катерина не освободится и не перезвонит. Силы покинули его, и он готов был сидеть в этом неудобном кресле до скончания времен, или до тех пор, пока не раздастся спасительный звонок. И он раздался. Бочкина суетливо нажал кнопку ответа и притиснул трубку к уху:

- Катя?!

- Ага, - ехидно согласился следователь Кутепов, - Можешь называть меня Катей, если тебе так больше нравится. Сегодня я на все согласен.

- Вася?! – вскрикнул Бочкин и с трудом сдержал порыв отбросить в сторону оскверненный не тем абонентом мобильный.

- Вася, я, Вася! – хохотнул Кутепов, - Чего ты так дергаешься, словно дождался звонка из преисподней. Я тебе похвастаться звоню.

- Что, раскрыл убийство Бурхасона? – упавшим голосом спросил Петр.

- Судя по всему, тебя даже это сейчас не обрадует. Ладно, я вкратце. Просматриваю тут сводку происшествий, и вижу, в Новогиреевском районе найдет труп в квартире. Смерть насильственная, от удушья. Следы борьбы на лицо. Убитый, некий, Тихон Ляпин. Ну, я сначала внимания не обратил, дальше читаю, а этот самый Ляпин из головы не идет. Думаю, к чему бы…

- Шутишь? – подобрался Бочкин, - Ведь Ляпин в прошлом большая знаменитость. Художник от Бога. Гений, практически. Только говорили, что он уже год как того…

- Вот! – Кутепов сделал многозначительную паузу, - Только я всего этого-то не помнил. Ну, полистал с утра происшествия, пошел в буфет. А имечко в голове крутится. Я одного коллегу встречаю, ну, ты его помнить должен, Борька Крохин. Спрашиваю, просто так, наугад, не знакомо ли ему такое имя Тихон Ляпин. Потому что у меня что-то вертится в мозгу, а вспомнить не могу.

- Ну, ты даешь! – изумился Петр, - Да о нем лет пять назад в каждой газете писали.

- Вот и Борька мне так сказал. У меня как щелкнуло что-то. Два художника насильственно представились в столь сжатые сроки. Я бегом в кабинет. Звоню в Навогиреевское отделение. Что да как? А они мне, мол, в квартире Ляпина настоящий воровской склад был. Чего только там не нашли опера. С десяток краж можно закрывать. И между прочих вещей есть довольно странный браслет с тремя бриллиантами и анаграммой ПБ. Явно именной. Ну, я почесал сначала в отделение, потом на квартиру этого Ляпина. А там еще и рисунки Брюллова обнаружились, представляешь!

- На квартире Ляпина? – Бочкин порывисто выскочил из кресла.

- Точно, - местные опера их не тронули, думали, что это работы убиенного. Но я-то их в миг опознал. У меня же консультант из Третьяковки по этому делу работает. Все мне описал досконально. Даже репродукции показывал.

- А портрета Марго ты не нашел? – с надеждой вопросил Петр.

- Увы! Твоей проблемы мои открытия, к сожалению, не решат. Теперь вот еще секретаршу Бурхасона вызову на опознание найденных предметов, и новая версия в кармане. Ляпин вполне мог прикончить Бурхасона. Или навести на него. Ну, а потом, подельники избавились и от Ляпина в пьяной драке. Соседи-то художника показали, что у него не квартира была, а притон. Вечно к нему шлялись подозрительные личности.

- Н-да… Значит ты еще секретаршу не вызывал сегодня? – Петр вздохнул. Он-то понадеялся, что причина, по которой Катя включила автоответчик, теперь ясна. Оказалось, зря понадеялся.