Я поднял глаза к темному небу, проклиная себя за слабость, и мысленно взмолился о том, чтобы Элиза вернулась ко мне живой.

— Разве я не достаточно страдал, ты, гребаный ублюдок? — крикнул я в пустоту. — Разве я не заслужил немного покоя в своей ебнутой жизни?

Конечно, блять, мне никто не ответил. Кто бы, сука, сомневался.

Я вошел в центр, сжимая кулаки в слепой ярости. Мне надо было что-то делать, иначе я рискую окончательно погрузиться в черноту. Я стал расчесывать свои предплечья, надеясь ослабить напряжение, но ничего не помогало, тогда я вытащил сигарету и сделал несколько торопливых затяжек, втягивая дым в свое горло.

Кристофера больше не было на лестнице, как и Джека, так что мне пришлось ходить кругами, ощущая себя загнанным зверем. Я готов был проклинать себя за чертову нерешительность и слабость. Мои страхи прочно сидели внутри моей головы, и я не мог избавиться от них, несмотря на то, что чувствовал потребность в ком-то. Я прятал голову в песок, закрывая глаза на то, как пустота заполняет мои внутренности, угрожая поглотить остатки всего того светлого, что у меня еще осталось.

Сейчас я чувствовал себя просто самым тупым человеком на планете. Почему я не рискнул подпустить Элизу ближе? Зачем я так упорно сопротивлялся, не давая своим внутренним желаниям взять вверх?

Я был готов начать молиться, чтобы она оказалась еще живой. Чтобы еще раз впустить в свои легкие ее запах, увидеть ее улыбку, которую мне хотелось сожрать, и всмотреться в ее глаза, которые загорались опасным блеском каждый раз, когда смотрели в мою сторону. Я видел, что она смотрела, и постоянно одергивал себя, чтобы не посмотреть в ответ. Сейчас это казалось таким далеким и не важным, что практически поражало.

Я слишком много дерьма видел в своей жизни, часть из которого творил собственными руками, поэтому я не тешу себя ебанными иллюзиями. Именно, блять, поэтому, мое тело сейчас колотило крупной дрожью, и горький привкус страха начинал расцветать на моем языке, опаляя горло желчью.

Я не готов был думать о том, что будет потом.

Я мог думать только о том, чтобы вернуть ее домой.

Джек торопливо спустился по лестнице, направляясь в сторону выхода.

— Джек, — крикнул я, подбегая к брату, — где Кристофер?

— Еще у Майкла. Идем на поиски на рассвете.

— Нахуй, — поморщился я, — надо идти сейчас.

— Ты знаешь правила, Пол, — с сожалением покачал головой Джек, — мы не можем так рисковать.

О, блять, ну конечно. Развернувшись, я зашагал в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Я мысленно уговаривал себя сохранять спокойствие, но с каждой ступенькой это было все сложнее и сложнее.

Майкл сидел в кабинете, схватившись за голову. Его пустые глаза уставились в пространство. Он находился за своим столом, но мысленно был где-то далеко, судя по его отсутствующему взгляду.

— Майкл, — громко позвал я, замерев посередине кабинета.

Майкл посмотрел на меня с такой тоской во взгляде, что я буквально почувствовал ее в своей груди. Но хуже всего было то, что в глубине его глаз я заметил страх и безнадежность.

— Что тебе? — спросил он ровным голосом.

— Надо идти сейчас, — выплюнул я, схватившись за столешницу.

— Нет.

— Почему нет? — громче произнес я, — Ты знаешь, что это означает. И я, блять, не готов сидеть и ждать.

— Ты думаешь, я не понимаю? — неожиданно он вскочил со стула, опрокидывая его на пол, — думаешь, я не знаю, чем это нам обернется? Но как бы то ни было, я не пошлю команду в горы ночью, когда твари выходят на охоту и знают их лучше, чем мы.

— Не посылай команду, отправь только меня, — я шумно дышал, стискивая ладони в кулаки.

— Это самоубийство, и ты это знаешь, как никто другой.

— Нахуй, Майкл, — я поморщился, сбивая с его стола стопку каких-то папок, — она не доживет до утра.

— Если она еще жива. Я повторяю: если еще жива. Мы не знаем наверняка, но я должен послать людей на смерть. Я не отдам такого приказа, Пол. И я отдал четкое распоряжение, не выпускать никого за ворота. Теперь, блять, я должен закрывать ворота от своих же людей.

Я смотрел на лицо Майкла и крепко стискивал ладонями столешницу его стола, представляя, как это его шея хрустит под моими руками.

— Ты — ебаный трус, Майкл, — наконец выдохнул я, немного разгоняя красный туман перед своими глазами.

— Не тебе называть меня трусом, — процедил он, уставившись на меня с такой же жаждой крови в глазах, которая, я уверен, читалась и в моем взгляде, — ты уже успел рассказать родителям Китти о том, что убил ребенка внутри ее тела?

Я отшатнулся от стола и шумно задышал, судорожно втягивая воздух.

— Заткнись, — хрипло произнес я, — не говори о ней своим ублюдочным ртом.

— Иди домой, Пол, — Майкл устало провел ладонью по лицу, — если ты хочешь присоединиться к поисковому отряду, жду тебя на рассвете.

Я в оцепенении смотрел на его красное лицо и чувствовал слепое желание убивать.

— Не советую, Пол, — так же спокойно произнес Майкл, усаживая свою задницу на стул, — мы сейчас все немного на взводе, но не делай того, о чем потом можешь пожалеть.

— Кто сказал, что я вообще о чем-то сожалею?

Но я развернулся и вышел из кабинета, оставляя его за своей спиной. Слова Майкла больно ударили меня в самый центр моей груди. Я научился жить с виной на своих плечах, и буду, блять, нести это проклятие до конца своего существования. Однако, это не значит, что я не почувствовал, как рана начинает вновь кровоточить, когда кто-то другой бросает мне в лицо обвинения.

Я спустился в тренировочный зал и нашел там Кристофера.

— Где был? — спросил он.

— У Майкла, — буркнул я, стягивая свою футболку. Мое плечо предательски заныло. Я уже и забыл, что пару часов назад у нас была бойня с отбросами. Казалось, что прошла целая вечность.

— Просился за стену? — брат, как обычно, знает меня лучше, чем все остальные.

— Это так предсказуемо?

Кристофер пожал плечами, оставляя тренажер, на котором занимался до моего прихода.

— Нам надо отдохнуть, если мы хотим утром идти на поиски.

— Я не могу, — я покачал головой, — в моей голове сейчас полный пиздец, так что мне не помешает хорошая тренировка.

— Побереги свое плечо, — бросил Кристофер, забираясь на ринг.

— Тебе не обязательно подставляться под мои удары.

— Кто сказал, что я собираюсь подставляться? — хмыкнул он, слегка попрыгав на носочках.

— Я имею в виду, что ты можешь пойти домой и отдохнуть.

Я залез на ринг, и хрустнул шеей, разгоняя нервное напряжение, которое сковывало мои плечи.

Кристофер показал мне средний палец и встал в стойку, делая выпад правой рукой. Его кулак рассек мне внутреннюю сторону щеки, и кровь стала заполнять мой рот своим металлическим вкусом.

Я сплюнул ее на ринг и улыбнулся окровавленными зубами:

— Вот это другое дело.

Через несколько часов мое тело чувствовалось настолько уставшим, что я еле дотащил свои ноги до дома, который делил вдвоем с братом. Мы, все же, решились съехать от Гектора некоторое время назад, несмотря на все его ворчание.

— Встречаемся через пару часов, — произнес Кристофер, направляясь к своей комнате.

Я кивнул ему, распахивая дверь своей спальни. Моя голова едва коснулась подушки, как громкий стук вынудил меня резко подскочить на кровати, выхватывая пистолет с тумбы.

— Пол, — раздался голос брата по ту сторону двери.

Я тяжело вздохнул, проводя ладонью по своему лицу, и отложил ствол в обратно на тумбочку.

— Иду, — отозвался я, откидывая простыню в сторону.

Моя нервозность вернулась с новой силой. Я машинально натянул форму, закрепил жилет и кобуру, сунул запасные обоймы, парочку гранат, десяток ножей и еще два дополнительных ствола.

Кристофер выглядел моим отражением, так же обвешанный оружием, как рождественская елка — игрушками.

— Пора, — кивнул брат, направляясь к выходу. Ни один из нас даже не сделал попытку позавтракать. Я знал, что ни один кусок мне не полезет в горло. Очевидно, Кристофер разделял мои чувства.