— Ты считаешь своим талантом убийство других живых существ? Господи, мы не так воспитывали тебя, Лиз.

— Ты хоть раз видела их? — я опустила руки на колени и сжала их в кулаки, — если бы ты столкнулась с одним из них, ты бы поняла, насколько твои рассуждения о живых существах расходятся с реальностью, мама.

— Лорен, — отец протянул руку и сжал мамину ладонь, — не надо. Мы просто волнуемся за тебя, Эльза, ты должна нас понять.

— Вы могли бы хоть раз поддержать меня, — с горечью произнесла я, — вместо этого каждый чертов ужин превращается в чтение нотаций для меня. Я устала от этого.

Откинув салфетку в сторону, я со скрипом отодвинула стул и встала на ноги.

— Мы не читаем тебе нотации, дорогая, — успокаивающим голосом произнесла мама, — мы заботимся о тебе, только и всего.

— И я ценю это, правда ценю, — я устало перевела взгляд с взволнованного лица мамы на отца, который все еще сжимал ее ладонь, — но иногда мне просто нужна поддержка. И вера. Потому что я верю в то, что я поступаю правильно. Я убиваю их, потому что если я на минуту усомнюсь в своем решении, они убьют меня. Или вас. Это не милые зверюшки, мама. Это монстры, которые гнездятся по всей пустыне, и жрут всех подряд. Может, в этот самый момент, часть из них уже копает себе путь прямо под нашими ногами, в надежде разорвать нас на сочные кусочки, а затем проглотить, обливаясь теплой кровью.

— Это просто ошибка природы, — пожала плечами мама, — возможно, они сами уйдут отсюда.

— Это не ошибка природы, — я отошла от стола и подхватила свой жилет с дивана, — это ошибка людей. Ты же сама рассказываешь детям о вирусе до катастрофы. Говоришь о вакцине, которую ученые разработали для лечения. Но вакцины никого не излечили, мама, ты же видишь. Они мутировали, превратившись в тварей, которые чуют каплю крови за километры. И моя работа, как солдата, защищать нас от этих уродов.

— Ты делаешь действительно хорошую работу, Эльза, — произнес отец, поднимаясь на ноги, — и мы гордимся тобой. Просто иногда мы думаем, что если твоя работа была бы более безопасной, мы могли бы спать немного лучше по ночам.

— И мы не перестанем говорить об этом, милая, потому что мы любим тебя.

Мама подошла ближе и притянула меня в свои объятия. Она была чуть ниже меня, но такого же стройного телосложения. Ее светлые волосы, одинакового со мной оттенка, были едва тронуты сединой. Отец возвышался над нами на добрую голову. Его светлые волосы были коротко стрижены, так что совсем не понятно, как отразилось время на его шевелюре.

— Ну ладно, — мама выпустила меня из своих рук и сморгнула подступившие слезы, — идемте пить чай. Я испекла вишневый пирог.

— Я же просил яблочный, — отец хмуро посмотрел на маму, которая подхватила тарелки со стола и начала переносить их в раковину.

— Да? — притворно удивилась она, — мне казалось, что ты просил вишневый.

— Нет, яблочный, — мрачно буркнул отец.

— А будешь есть вишневый, — отрезала мама и вышла на веранду, вытирая руки белым полотенцем.

Отец только усмехнулся и покачал головой, шагнув за ней следом. Я отложила жилет обратно на диван и налила воды в чайник, устанавливая его на плите. Мама иногда была слишком контролирующей, но она моя мама, поэтому мне стоит смириться, как это сделал мой мудрый отец.

Пол

Я все еще ощущал на себе запах Элизы. Мои ноздри судорожно раздувались, пока я с остервенением колотил грушу.

Я чувствовал тепло ее тела, когда она прижималась ко мне.

Я наблюдал, как ее загорелая кожа покрывалась мурашками от того, как я касался ее своими руками. Она дала мне только каплю из того, чего я хотел получить от нее.

Мне хотелось поглотить ее целиком, забраться внутрь и не отпускать. Она словно притягивала меня к себе, вынуждая испытывать то, чего мне больше никогда не хотелось чувствовать.

По моей спине стекал пот, пока я наносил один удар за другим, не обращая внимание на разбитые костяшки. Кристофер не сказал ни слова, пока я выбивал все дерьмо из несчастной груши, наблюдая за мной со свойственным ему спокойствием. Я никогда ничего не скрывал от своего брата, но сейчас не готов был делиться с ним своими эмоциями. Потому что это ничего не значит. Я трахну Элизу и выброшу ее из головы. Здесь нет ничего, что стоило бы обсуждать.

— Побереги руки, — наконец, буркнул брат, — мы завтра выходим за стену.

Я последний раз ударил по груше и шумно выдохнул. Мое тело было потным, а волосы — взмокшие. Шагнув к столу, я вытащил бутылку с водой и жадно стал пить.

— С отрядом? — переведя дыхание, спросил я.

— С несколькими, — ответил Кристофер, — нужно добраться до гор, поэтому нам не помешает прикрытие.

— Хорошо, — буркнул я, направляясь в раздевалку.

Несколько солдат уже находились внутри, когда мы с братом шагнули через порог, придерживая скрипучую деревянную дверь. Я скинул мокрые шорты и вошел в свободную душевую, испытывая удовлетворение от того, как холодная вода остужает мое разгоряченное тело.

Обернувшись полотенцем, я подошел к своему шкафчику, вытаскивая запасные брюки и футболку.

— Ты нервный, — Кристофер смотрел на меня в упор, успев уже переодеться в сменную одежду.

— Не больше, чем обычно, — я дернул плечом, откидывая полотенце на пол, — но сейчас я был бы не против, если кто-то решит мне отсосать.

Брат только хмыкнул, наблюдая за торопливыми шагами окружающих. В считанные секунды раздевалка опустела, оставляя меня со штанами в руках.

— Они не понимают шуток, — я тяжело вздохнул и натянул брюки, застегивая пуговицу.

— Уверен, они думают по-другому.

— Какое кому дело, о чем они думают? — я приподнял брови и распахнул дверь раздевалки, пропуская брата вперед, — расслабить горло и сосать жестче, это все, что от них требуется.

— Не все с тобой согласятся, — Кристофер уверенно шагал вперед, не обращая внимания на взгляды окружающих.

— Тогда это их проблемы, — я пожал плечами, покидая военный центр.

На следующее утро я был в полной готовности, надеясь на то, что несколько тварей будут настолько глупы, чтобы дать себя убить. Мне не помешает хорошая охота.

Джек вышел на улицу, на ходу застегивая свой жилет.

— Ты тоже идешь? — спросил я брата.

— Ага, — он кивнул головой, наконец, закрепив лямку на груди, — Майкл собрал несколько отрядов, судя по всему, дело крупное.

— Я отнесу эту новость в категорию хороших, — я сунул в рот сигарету и с силой вдохнул дым в свои легкие. Рассвет только что начался, и солнечные лучи уже медленно проникали через высокую стену. День обещает быть чертовски жарким.

— Покажи мне еще кого-то, кто будет рад большому скоплению тварей, — Джек скептически посмотрел на меня, положив руки на свои бедра.

Я ткнул пальцем в себя и широко улыбнулся, затем запрокинул голову к небу и выпустил дым кольцами.

Кристофер подошел и встал рядом, засовывая несколько дополнительных обойм в нагрудный карман.

— Все готовы, — бросил он, — начинаем двигаться.

— Какой план? — спросил Джек, махнув рукой своему отряду.

— Не сдохнуть, — усмехнулся Кристофер, шагая вперед.

Я двинулся следом, выбрасывая окурок в песок. Уилл держался немного в стороне, теперь выступая в отряде Джека. Я пробежался глазами по нашему окружению, надеясь обнаружить светлую макушку, но наша команда сегодня состояла преимущественно из тех, у кого есть яйца. Может, оно и неплохо.

Двигаясь быстро, мы пересекли пустошь, выходя к холмам, затем обогнули Южные ворота и направились в сторону гор. Если представить себе карту, то можно увидеть высокие горные хребты по всему периметру. Наш город находился в большой расщелине между этих гор, прикрывая путь в глубь территории. Попасть в другие поселения можно было только через нас, или через горы, которые тянулись вверх на многие километры, так что этот путь можно сразу отбросить в сторону. А вот наш город, обнесенный двадцатиметровыми стенами по периметру, регулярно привлекал внимание тварей. Каждый выход между каменистыми склонами был оборудован большими воротами, на которых круглосуточно несли вахту пограничники. Риски были слишком велики, чтобы не обороняться. Если твари или отбросы проникнут за эти стены, путь в другие города будет полностью открыт, и тогда они начнут истребление нас, как человечества.