Мне выделили палату, зашили рваные раны на ноге и предплечье, затем наложили тугую повязку на ребра и велели отдыхать, вколов обезболивающее. Перед этим я попросилась в душ, где охая и кривясь, все-таки смогла смыть с себя всю эту кровь, поэтому сейчас с чистой совестью откинулась на подушку в своей палате и прикрыла глаза. Этот день был сильно изматывающим, как в физическом, так и в эмоциональном плане. Я в который раз убедилась, что в нашем мире нет безопасного места. Каждый уголок нашей планеты кишит тварями, и если мы не уничтожим их, они уничтожат нас.

Пол

Я всегда знал, что Элиза чертовски привлекательная, иначе мой член не дергался бы каждый раз, как только ее сладкий цветочный запах доносился до моих ноздрей. Хотя этот ублюдок не слишком то разборчив, и иногда у нас с ним происходит серьезный разговор, но в данном случае он просто физически озвучивает мысли в моей голове, вытягиваясь во весь свой внушительный рост, чтобы она обратила на нас свое драгоценное внимание.

Ее сиськи практически вывалились из короткого топа, который она надела для похода в бар. Что это вообще за тряпка? Мне кажется, это даже незаконно, бога ради.

Мы подошли к столику, за которым сидела наша сестра в компании Элизы и еще одной рыжеволосой девушки. Кристофер хотел убедиться, что Аврора в порядке, в то время, как я молча терся рядом, не решаясь раскрыть свой гребаный рот. Элиза сидела на барном стуле, подперев рукой подбородок. Мой рот буквально наполнился слюной, пока я рассматривал ложбинку ее груди, уже мысленно представляя, как буду облизывать эти полушария, впиваясь зубами в ее розовый сосок, чтобы оставить свою отметину на ее идеальной коже.

Ублюдок в моих штанах счастливо заплакал, радостно аплодируя моим мыслям. Иногда мы с ним бываем на одной волне.

Я заметил, как она вышла на улицу, и Уилл прижал ее к стене, очевидно, планируя сегодня сдохнуть от моих рук. Конечно, я последовал за ними, как настоящий жалкий ублюдок, который не может определиться в своих эмоциях.

Я никогда не давал Элизе намека на то, что хочу с ней отношений. Но я так же не мог просто стоять в стороне и наблюдать, как она улыбается другому парню.

Я должен был встать между ними. И я мог бы чувствовать себя виноватым, если бы не был так зол, когда вывалил на ее голову страшную, мать твою, тайну Уилла. Я уверен, что Уилл думал именно так. Как по мне, так никого ебать не должно, кого ты трахаешь, или кто трахает тебя. Но он параноик, который застрял в стереотипах внутри своей головы. А я буквально был внутри его головы, трахая ему мозг, поэтому могу сказать с уверенность, что там полный пиздец.

Однако, если он не хочет моей помощи, пусть не трогает то, что принадлежит мне.

Когда эта мысль оформилась в моем воспалённом мозгу, я сбился с ритма, колотя грушу в тренажерном зале. Элиза не принадлежит мне. И я не хочу, чтобы что-то менялось.

Мне достаточно комфортно в собственной шкуре. Я охочусь со своим братом, я трахаю женщин в одиночку, или со своим братом. Я знаю, что полностью доверяю Кристоферу, когда мы выходим за стены, и что я могу положиться на него, не беспокоясь о чем-то.

Я не хочу сложностей.

Я избегаю привязанности.

И я точно, блять, не нуждаюсь в другом человеке.

Тогда почему пустота внутри моей груди с каждым ебаным днем ощущалась все острее?

Впервые я понял, что со мной что-то не так, когда потерял Китти, и буквально лишился возможности обнять своего еще не рожденного ребенка. С тех пор я ощущал ее каждой клеточкой своего тела. Она стала моей постоянной спутницей, нашептывая безумные идеи внутри моей головы. И в последнее время темная дыра начала расширяться, растягиваясь по краям неровными, рваными кончиками. Теперь она царапала меня изнутри, касаясь моих ребер, и сдавливая грудную клетку.

Я все больше чувствовал, что задыхаюсь, и мог вздохнуть полной грудью только тогда, когда убиваю кого-то, пачкая свои руки теплой кровью.

Делает ли это меня безумным? Возможно. Но кому какое дело?

Когда Элиза поцеловала меня, мне казалось, что весь мир остановился. Ее вкус, ее запах сводили меня с ума, подталкивая разрушить ее, запятнать своими грязными руками. Я вцепился в нее, желая забраться в ее идеальное тело, в ее чистую душу и в ее гребанный разум. Впервые, за долгое время, я испытывал потребность держаться за кого-то, а не трахать, прижав лицом к стене, чтобы не видеть своего отражения в чужих глазах.

И вот тогда я осознал, что мне мало будет получить ее тело. Мне хотелось заполучить ее всю.

Конечно, мой член яростно протестовал, когда я разжал руки, выпуская ее из своей хватки, но я посоветовал ему заткнуться. В тот момент я был напугал собственническими чувствами, которые пронеслись по моим венам и ударили прямо в голову, угрожая похоронить мой самоконтроль.

Я слегка потряс головой, прогоняя внезапный образы Элизы, лежащей на полу в луже собственной крови. Или видения Кристофера в больничной реанимации, когда он пострадал, потому что я не смог обуздать свою черноту. И я снова и снова твердил себе, что никому не могу помочь.

Я, блять, никого не могу спасти.

Будет лучше, если она вообще не будет связываться с таким человеком, как я, который не способен заботиться о ком-то, кроме себя. Хотя и это спорное утверждение. Я еще жив, во многом благодаря своему брату. Вместе мы — лучший тандем, которого только можно пожелать.

И мне лучше не портить того, что у меня уже есть.

На несколько недель мы ушли на Северные ворота, так что у меня было время, чтобы проветрить свою голову, выбросив из нее все, что не связано с выживание на границе. Гектор спешно отправился в Главный центр, по пути прислав нам замену на следующие пару недель, и теперь поправлял рюкзак, закидывая его на свое плечо.

— Так что за спешность? — спросил Кристофер, нахмурив брови.

— Аврора вернулась на границу, потеряв весь свой отряд.

— Не понял, — мои глаза полезли на лоб после его слов. Я очень хорошо знал тех, кто входил в ее отряд, и сейчас буквально готовился испытать ебаный сердечный приступ от этой новости.

— У нее был подменный отряд, который должен был заступить на наблюдательный пункт. Отбросы перебили их. Осталась только Аврора.

Гектор шумно выдохнул и провел ладонью по лицу.

— Я еще до конца не осознал, что за ебаный пиздец там произошел, но мне стоит это обсудить с Центром. Майкл введет вас в курс дела, так что возвращайтесь назад, и, блять, присмотрите за сестрой.

— Кто погиб, Гектор? — выдавил я напряженным голосов, ни хрена не поняв в его тарабарщине.

— Фьюри, Женевьева и Карсон, — мрачно произнес Гектор.

— Блять, — Кристофер схватился за голову и отошел в сторону, уставившись на песок под своими ногами.

— Как, блять, так то, а? — я развел руками, полностью шокированный услышанным. Однако часть меня облегченно выдохнула, не услышав имени Элизы.

— Сынок, мне надо двигаться, если я хочу успеть добраться до темноты, — Гектор слегка сжал мое плечо, — Майкл все вам расскажет, поспешите на границу.

— Хорошо, — ответил за меня Кристофер, направляясь в сторону нашего укрытия.

Я кивнул отцу и поспешил за братом, закидывая в рюкзак свои вещи.

Мы преодолели путь с Северных ворот до границы в рекордные сроки, и уже через час с небольшим вломились в ворота, направляясь к учебному центру.

— Майкл, — громко позвал Кристофер, вломившись в пустой кабинет на втором этаже.

— Где он? — спросил я, шумно дыша.

— Не знаю, — отмахнулся брат, — я пришел с тобой, если ты не заметил.

— Я здесь, — Майкл быстро прошел в свой кабинет, захлопнув дверь за совей спиной.

— Вас, блять, ни на минуту не оставить, — я развел руками, возмущенно рассматривая лицо Майкла. Уверен, что я не входил в число его любимчиков, так что мы старались особо не пересекаться.

— Все вопросы к твоей сестре, Пол, — сухо бросил он, занимая свое кресло за столом.